Морской министр Французской республики. Действия французского флота 1896—1901

Дорога до Главной базы французского флота в Ла-Манше, прошла на комфортном поезде, прошла быстро и вот уже наш герой в данной реальности морской министр Беснар, а в прошлом, застреленный и затем, поднятый на штыки известный русский адмирал, слишком сильно пожалевший о не сделанном и попавший сюда, для исправления профуканных лет, обозревал надежду всей страны.

Вице-адмирал Фурнье четко доложил по форме, произведя самое благоприятное впечатление на своего непосредственного командующего.

«Эскадра вверенная под моё командование пребывает в полном порядке, насчитывает пять броненосцев, бронепалубный крейсер и пару миноносцев. Готовы немедленно выйти в море, куда прикажете».

«Сперва хочу побывать на каждом корабле, осмотреть команду и положение дел, а затем отдам приказ куда идти и с какой целью», – спокойно и уверенно сообщил морской министр.

«Прошу первым посетить мой флагман, красавец – Diderot», – попросил командующий эскадры броненосцев Атлантического океана.

На борту огромного броненосца Diderot водоизмещением 12740 тонн, морского министра поприветствовал его капитан Нойер.

«Команда нашего корабля и все офицеры рады приветствовать Вас», – сообщил командир французского флагманского корабля.

«Какими орудиями Вы располагаете, чтобы утопить корабли Алеманов, Американцев и Цинов, ведь именно эти страны наши враги сейчас», – задал вопрос Беснар.

«У всех броненосцев типа Suffren 3-й модификации установлены четыре 12-дм орудий в двух башнях, и еще десять башен с двумя в каждой 6-дм орудиям», – четко ответил командир.

«6-дм орудия у Кане, что ли купили? Этот прохиндей на дугах для орудий экономит! Ведь в нашем флоте используется калибр 6,5-дм или 164,7-мм производства фирмы „Колонель Филло“», – поинтересовался морской министр.

«Не могу знать, но по видимому да, – ответил Нойер, – Пока жалоб не было. При последующей модернизации, видимо уже после войны, наверняка появиться возможность, перевооружить, так как первоначально у броненосцев нашего типа были лишь с каждого борта по пять одноорудийных башен с 5,5-дм орудиями, во второй модификации установили по четыре с каждого борта но 6-дм орудий, и лишь в третьей еще нашли место для двух башен на верхней палубе с возможностью вести огонь на оба борта. Установили оптический дальномер, загрузили заряды с бездымным порохом и приделали небольшие були, как простейшую противоторпедную защиту», – доложил командир броненосца.

Морской министр прошелся от носа до кормы броненосца, остался доволен и далее посетил однотипный Suffren c капитаном Жубером, толстяком и сибаритом.

Третьим броненосцем французской эскадры Атлантического океана стал Magnanime капитаном Леми, чем-то похожим на Дон Кихота[11 - Дон Кихот – это Иван Грозный; Санчо Панса – это его Соправитель Симеон Бекбулатович; Дульсинея Тобосская – это Софья Палеолог, жена грозного; астурийка мариторнес – это Елена Волошанка, она же Библейская Эсфирь; бакалавр Самсон Карраско – это князь Андрей Курбский. 16. История Есфири в насмешливом изложении Сервантеса.]. Про вооружение морской министр задавать вопрос не стал, и так зная, что в толстопузый корпус влезли лишь одна башня с парой 12-дм орудий, но за то целых шесть с парой 8-дм орудий в каждой, что делало французский корабль опасным противником на ближних и средних дистанциях. На каждый борт действовали четыре таких башни, на корму три, а на нос две. Но, спросить то у капитана что-то надо было и Беснар не растерялся:

«Как обстоят дела с броневой защитой и скоростью Вашего корабля?»

«Корабль не мой, я просто управляю им от имени Французской республики, – скромно ответил Леми, – броня стальная с добавлением никеля, чтобы не крошилась при попаданий снарядов противника, одна из лучших заводов Крезо. Толщина брони борта составляет 9-дм, нос и корма по 5-дм. Броневая палуба на всем протяжении 1-дм, броня цитадели (вторая палуба) 3/5-дюйма. Рубка защищена 13,8-дм броней, надстройки 3-дм, башня главного калибра 16-дм, её не должен поразить ни один снаряд, трубы подачи боезапаса 9-дм, как и борт нашего корабля, ну а вся дюжина башен среднего калибра защищена 10-дм броней, что в совокупности и их небольшим размером делает их крепкими орешками».

«Вы не упомянули про скорость», – сделал замечание морской министр.

«Прошу прощения не успел. Скорость нашего броненосца 18 узлов, машины две, котельных отделений тоже два. Дальность экономическим ходом составляет семь тысяч миль. Котлы с наддувом, паровая машина тройного расширения, работает как часы».

Морской министр остался доволен, как докладом, так и кораблем и по ускоренной программе посетил однотипные броненосцы Lorraine и Vergniaud. На бронепалубный крейсер буквально забежал, а миноносцы вообще осмотрел с пирса.

«Я устроил смотр Вашей эскадре, – сказал морской министр вице-адмиралу Фурнье, – остался весьма доволен, лучше чем Вы, вероятно, порядок бы ни кто ни навел. Приказываю Вам отбыть к Гельголанду и патрулировать вокруг него неделю. Если никого не встретите не беда, просто прихватывайте все торговые корабли неприятеля и те, что заметите с контрабандой. Если встретите флот Алеманов – возвращайтесь с победой и отомстите за наш броненосный крейсер и миноносец. Если погода будет позволять, то совершу облет Вашей эскадры на своём летающем средстве „Звезда“ с Шарлем Ренаром».

Под исполнение «Марсельезы» духовым оркестром эскадра броненосцев Атлантического флота ушла выполнять боевую задачу:

Сыны Отечества, вставайте,
Великий, славный день настал!
Врагам на вызов отвечайте,
Их стан кровавый флаг поднял, (дважды)
Услышьте, как страна стенает
Под гнётом страшной солдатни,
В ваш дом врываются они,
И дочь и матерь убивая!..
К оружью, гражданин!
Сомкнём наши ряды,
Вперёд, вперёд!
И нивы наши и сады,
Вмиг кровь нечистая зальёт!

Морской министр на другой день засел за справочные данные, и увидел, как глобальную проблему, в виде ежемесячной дыры в бюджете размером девятнадцать миллионов франков, так и возможность, заложить боевых кораблей водоизмещением до 17800 тонн, без ущерба уже строящимся кораблям флота, а также ремонтируемым.

Вечно занятого Главного судостроителя Эмиля Бертена Морской министр решил пока не беспокоить, а пригласил, сюда в Гавр, в арендованный им особняк с охраной, она ой как понадобилась бы в прошлой жизни, и прислугой, но о ней позже, дела не ждут, пожалуй лучшего строителя миноносцев в мире – Жака Огюста Нормана.

Гость оперативно прибыл, по приглашению столь важного человека, благо расположение его верфи, недалеко от Гавра, это позволяло. Судостроитель вошел с огромной картонной коробкой в руках.

«Что в ней?» – спросил Морской министр заинтригованно. Он сам уселся в кресло, времен Людовика XIV, и усадил в аналогичное и гостя.

«Я хоть и простой строитель миноносцев, не семи пядей во лбу, но и я могу мечтать, и хотел бы Вас попросить помочь с воплощением моей мечты в реальном мире», – своей фразой он заинтриговал Густава и у того, лишь вырвалась слово: «Продолжайте».

Миноносец «Дюрандаль» Французского флота

«Вы знаете мой проект миноносца „Дюрандаль“, водоизмещением в триста тонн, скоростью двадцать шесть узлов, дальностью плавания две тысячи триста миль, экипажем из шестидесяти четырех человек и вооруженного одним 65-мм и шестью 47-мм орудиями, а также двумя 15-дм (381-мм) аппаратами для пуска самодвижущихся мин».

«Мне знаком подобный проект, но я также знаю, что поддержал его в своё время», – важно сообщил морской министр.

«Теперь смотрите, что я в своей мастерской сделал, – с горящими глазами заявил Норман и достал из картонной, серой коробки узкую длинную модель миноносца в масштабе 1:200, – водоизмещение пятьсот тонн, скорость тридцать узлов, одно орудие 3,9-дм и девять 1,9-дм, а также четыре аппарата для пуска скоростных мин калибром 16-дюймов с восемью минами на борту, экипаж семьдесят шесть моряков», – радостно заявил Норман.

Морской министр внимательно, минут пять, рассматривал корабль, ходя вокруг модели, как кот у миски сметаны, и заявил:

«Дальность три тысячи двести миль велика для миноносца, запас мин недостаточен для современного боя, так как в последнем бою у Манилы наш 500-тонный миноносец вражеский броненосный крейсер утопил единственным тройным минным залпом и остался всего с двумя „рыбками“. Орудие главного калибра всего одно, а оно и у миноносцев роль свою выполняет, так как именно из орудий Т-15 и Т-6 уничтожили миноносец врага. Вам надо его еще немного поправить».

«Прошу подсказать, каким образом?» – спросил Норман.

«Вот смотрите. Берем корпус пятисоттонного миноносца. Котлы с дутьем, паровую машину тройного расширения, в расчете на достижение тридцатиузловой скорости. Чтобы поставить побольше орудий противоминного калибра 47-мм расширяем корпус, а два орудия в 10-см, на носу и корме или 3,9-дм, как Вам угодно его называть. Трубы две, как и котельных с машинными отделениями, разнесенными по кораблю, чтобы не обездвижить корабль одним попаданием».

Далее продолжил уже Норман:

«Рубку ставим самую хорошую, блин она ни куда не влезает, аппаратов для пуска мин калибром 16-дюймов со скоростными минами и увеличенным боекомплектом, по Вашему желанию ставим четыре штуки, таким образом, общий боезапас составляет дюжину штук».

«Рубку, не выпендривайся, ставь от предыдущей серии миноносцев и тогда ширину можно сократить, водоизмещение падает на двадцать восемь тонн, а цена на сто шестьдесят тысяч франков, что при условии массового строительства весьма значительно».

«На сколько массового? – с придыханием спросил Норман и сам испугался своей смелости, – четыре, шесть, восемь…»

«Давай сразу три десятка!» – произнес морской министр.

Второе пришествие или гром и молния прямо здесь и сейчас не произвели бы на Жака Огюста такого эффекта как слова Беснара, он воздел руки к небу и упал на колени перед благодетелем. Ведь если контракт будет заключен, то он обеспечит себя и свою семью, до конца своих дней на сносное существование.

«Так много, потому что, два миноносца у нас утонуло при Маниле, сейчас эскадра Фурнье вышла в море и при ней два заморыша, а не нормальных 500-тонных кораблика, так что строй свои миноносцы типа „Пистолет“, хочу так назвать, а там, будь что будет! Меня, конечно, порвут в прессе, но есть же определенный карт-бланш, вот я им и воспользуюсь. Пусть наш дефицит морского бюджета повыситься до двадцати семи миллионов франков в месяц, но оно того стоит. Кстати, через сколько сможете сдать заказ?»

«Через семь месяцев, зуб даю!»

«Нет, – вполне серьезно, смотря прямо в глаза произнес Беснар, – ты даешь по одному своему зубу за каждый миноносец, а через семь месяцев в начале июля и поглядим сколько у тебя их останется»…

Конец года