Слава – не проблема. Я над этим работаю.
Мечтай, мечтай. Ты сдохнешь – и тебя уже через год ни одна падла не вспомнит, а Высоцкого сто лет будут помнить.
То же самое, между прочим, говорили ему, когда он сравнивал себя с Есениным.
Вот и учился бы у них хорошему, а не плохому!
Это чему, например?
Трудолюбию, блядь! Трудолюбию и самодисциплине! Легко бухать как Есенин, как Высоцкий, как Шукшин, но ты сперва напиши столько же…
Я напишу больше…
Ты напиши не больше, а лучше.
Я напишу.
Я посмотрю.
20
С каждой минутой мне становилось всё хуже. Сложно сейчас описать тот похмельный синдром. Я помню, было ощущение, будто из моих вен выкачали всю кровь и по ним гуляет холодный воздух. (Может, это и означает выражение – «в жилах стыла кровь»?) Немели конечности… Сердце то бешено стучало, то замирало совсем… Такое было ощущение…
Потом меня часто тошнило, но желудок был пуст и рыгать было нечем…
Когда меня бросило в пот, я вышел на балкон – подышать, проветриться.
На улице было свежо и прохладно.
Я глянул вниз. Третий этаж – не так уж высоко… Но всё-таки на два этажа выше моего безрассудства.
А что если…
Мелькнувшая идея вдохновила меня и придала сил. Я вернулся в комнату. Взял в шкафу два пояса от халатов, подтяжки и брючный ремень. Связал их между собой. К концу подвязал Маринину сумочку. В тюрьме подобное рукодельное изделие называют «конём». «Коня» просовывают сквозь решётку и спускают вниз, чтобы дружки заключённых или заключённые с нижних этажей могли что-нибудь передать наверх – чай, сигареты, записку (по-лагерному – малява)…
Я пересчитал имеющуюся наличность. Двести пятьдесят гривен. Три купюры – две их них по сто.
Вышел с «конём» на балкон.
Всё путём, братишка, думал я. Народ у нас сердобольный – поможет.
Просить надо мужчин, решил я. Женщины подсознательно солидарны друг с другом в осуждении пьющих. Это они впитывают – с молоком матери. А мужчина – пусть даже убеждённый трезвенник – поймёт, войдёт в положение… Ну, а уж если пьющий – а таких у нас большинство, – поможет точно, ведь рано или поздно – и сам может оказаться в подобной ситуации. От этого никто не застрахован – должны понимать.
Прохожих было мало. Что не удивительно. Будний день. На часах – одиннадцать тридцать. Многие на работе. Я ждал по пять-десять минут, прежде чем кто-нибудь наконец-то проходил по узенькой аллейке под окнами дома. Представительниц слабого пола я игнорировал, но и не каждому мужчине решался довериться.
За полтора часа я сделал две неудачные попытки. Один выгуливал пса и не соизволил даже выслушать меня. Мудак бесчувственный. Второй – солидный такой, в белом плаще, при шляпе – извинился и отказал, мотивируя свой отказ тем, что чрезвычайно спешит.
– Извини, – сказал он напоследок, – как-нибудь в другой раз.
Я же искренне надеялся, что другого раза не будет. Не должно быть…
Затем я увидел медленно ковыляющего старика бомжеватого вида.
– Эй, мужик! – крикнул я. – Заработать хочешь?
Старик запрокинул голову и прищурился:
– А что надо делать?
– Надо сгонять в магазин и купить маленькую бутылку водки. Чекушку.
– И всё?
– Я бы сам сходил, но меня жена-мегера закрыла. А мне так хреново – вот-вот ласты склею.
Старик запустил руку в свои седые патлы, почесал задумчиво «соображалку» и спросил:
– А каким же образом я передам тебе бутылку?
– Всё в порядке, я спущу вниз сумку. Лови деньги.
Я бросил ему спичечный коробок, в который сунул сложенную вчетверо пятидесятигривенную купюру.
– Сдачу можешь оставить себе.
Старик подобрал коробок и смешно, но относительно быстро заковылял в сторону магазина.
Ожидание рвало душу в клочья.
Прошло минут сорок. Я стоял на балконе, ёжась от холода, – и проклинал старика и всех, кто имел хоть какое-то отношение к его зачатию, рождению и воспитанию.
Вывод напрашивался сам – бомжара прикарманил лёгкие шальные деньги и скрылся в неизвестном направлении, радуясь тому, что ему попался такой лопушистый лох, как я.
Неужели он не вернётся и я сдохну на балконе? Ну уж нет! Хрен вам! Не дождётесь!
21
Ещё обыскивая квартиру, я невольно обращал внимание на всё, что могло теоретически содержать спирт. Теперь я собрал все эти бутылочки, пузырьки и флаконы. Расставил их на столе. Начал гадать, что из этого всего можно выпить с минимальным риском для жизни. Тут были: валерьянка, корвалол, настойка боярышника, туалетная вода, духи, пятновыводитель, жидкость для снятия лака… Но выбор свой я остановил на ополаскивателе для рта. Сузив глаза, я внимательно изучил этикетку.
«Укрепляет десны и защищает от проблем дёсен.
Обладает великолепным освежающим вкусом и надолго обеспечивает свежее дыхание.
Способ применения: наполните половину колпачка ополаскивателем и тщательно прополощите рот. Использовать до или после чистки зубов.
Меры предосторожности: не глотать. Не использовать в пищевых целях. Хранить в недоступном для детей месте.
(Я подумал, что надо было бы написать «Хранить в недоступном для детей и алкашей месте».)