Крестный путь Андрея Боголюбского

– В самый раз. Лето пролетит быстро. А мне недосуг все.

Андрей Боголюбский (качает головой):

– Я ведаю. Забот у тебя не перечесть. И за вышивание садишься, когда на душе у тебя печаль или смута.

Иулита Стефановна:

– Все ты про меня ведаешь, любезный мой.

Андрей Боголюбский:

– Как же иначе? Уж добрых два десятка лет вместе живем. Все друг про друга знаем. Одно нам неведомо: когда Бог судит нам разлучиться…

Иулита Стефановна, (нечаянно уколов иглой палец):

– Ой, больно! Сколько раз просила не говорить под руку?

Андрей Боголюбский (целует ее руку):

– Сей же час пройдет! Потерпи немного.

Иулита Стефановна:

– Это разве боль? Вот ждать тебя в неведении – это боль и тоска смертная. Сколько лет я тебя ждала, когда уезжал ты на брань? Покоя не ведала. Места себе не находила. Все сердце, будто этой иглою, до крови изранено.

Андрей Боголюбский:

– Но ведь я возвращался. С честью и славой.

Иулита Стефановна:

– Что слава земная – пустой сон. Игра для юношей безусых. А ты уже почтенный муж. И все в игры играешь.

Андрей Боголюбский:

– Я князь! Война мое служение. Для этого я рожден и живу. За это меня народ почитает и верно мне служит. А если сидеть буду на печи, какая мне награда?

Иулита Стефановна:

– Верно. Твои награды – это раны без числа и рубцы кровавые, с которыми ты возвращался. Сколько раз я молила тебя: не бросайся, как в омут, в самую жаркую сечу! А ты, как нарочно, все туда норовишь. Только бы удаль молодецкую явить. Вспомни, как тебя под Луцком, когда ты один с толпою немцев схватился, половцы, сродники твои, лишь чудом спасли?! И разве единожды это было?

Андрей Боголюбский (виновато разводит руками):

– Такой уж я неугомонный. За что ни возьмусь – во всем предела не ведаю. И заносит меня судьба, как буйный конь, в самое адское пекло. Но ведь в этом и есть настоящая жизнь. Разве не правда?

Иулита Стефановна

– Твоя правда! А для меня – иная…

(Смахнув со щеки слезу, княгиня продолжает):

– Тебе ехать на войну, а мне – мука крестная тебя ждать. Ночей не спать, бить поклоны и слезами умываться. Вот какое счастье мне Господь даровал. А еще ездить за тобой с места на место, в новые земли и города, куда отец сажал тебя княжить. Да все с малыми детками на руках. Не успеешь к одному дому привыкнуть, надо уже в другой переезжать. Теперь, слава Богу, ты остепенился. Стольный град воздвиг и княжий двор. Свое место обрели, где можно пустить корни. И детки наши выросли. Не ровен час, скоро внуки пойдут. А тебя опять война зовет. И сына нашего первенца с собою забираешь… Господи, милостивый!

Закрыв лицо руками, княгиня начинает плакать. Князь пробует ее утешить, но супруга уклоняется.

Иулита Стефановна:

– А если с сыном нашим что худое случится? Ты подумал: как я это переживу?!

Андрей Боголюбский (встает с места и размышляет вслух):

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать. И сыновей воинов нам двоих Господь послал. С Божьей помощью, ничего худого не случится. Ты верь и молись. Твоя молитва нас крепче, нежели стальная кольчуга, защитит. А еще я возьму в поход чудотворную икону Богородицы, что привела нас сюда из земли Киевской.

Иулита Стефановна, (смирившись):

– Выходит, решил бесповоротно? Что же, Бог вас благословит. Когда выступаете?

Андрей Боголюбский:

– К походу все давно готово. После Егорьева дня сразу и выступим. Брат мой, державный Фридрих, кесарь Священно-Римский, с малых лет в походы ходит. Бьется с басурманами за святую веру. Что же мне от своей судьбы бежать? И первенец наш Изяслав тоже не отступит. Весь в меня.

Иулита Стефановна:

– И младший, Мстислав, в свои пятнадцать лет тоже о походе и славе воинской мечтает. Но тебя не решается просить.

Андрей Боголюбский:

– Моя порода! В его лета я, по воле отца, уже за море ходил. Ничего и никого не страшился. В самом Царьграде побывал. Всю Европу из конца в конец проехал.

Иулита Стефановна (с улыбкой):

– Это когда ты невесту отцу вдовому ездил сватать? А после сбежал из княжьего дома. По всей Европе тебя слуги искали. Слава Богу, на Афоне нашли. Ты монахом тогда помышлял стать. Ну, какой из тебя монах? Ты и дома усидеть не можешь, в келье и подавно.

Андрей Боголюбский:

– Старцы афонские мне судьбу наперед предрекли. Потому я на Русь и вернулся. И теперь из похода вернусь. Ибо на поле брани мне умереть не суждено…

Иулита Стефановна (с тревогой):

– А где суждено? Ужели дома?

Андрей Боголюбский (обнимает и целует ее):

– Это, любезная моя, одному Богу известно. Мстиславу же нашему рано еще на брань собираться. Пусть растет и княжит во Владимире моим именем. Брат твой Иоаким при нем дядькой и посадником останется. А дядьку надлежит слушать, как отца! Я напомню ему про это на прощание.

На прощание оба широким крестом благословляют друг друга.

Иулита Стефановна: