SOS «Спасите наши души»

На кураже я авантюрно обостряю ситуацию, резко швынгую его под себя, а Равиль, как будто только этого и ждал, (используя моё же усилие) легко ныряет к моей открытой левой ноге. Понимая, что это шанс он, вцепившись в неё как клещ, изо всех сил пытается оторвать её от ковра, чтобы лишить меня одной опоры, а потом подсечь и вторую. Положение – дрянь, ведь этот незатейливый приёмчик – это его «коронка», и я это хорошо знаю, и чтобы не было ещё хуже ухожу в партер, отдавая победный бал противнику. Восторженные крики команды Татарстана сопровождают вскинутую руку судьи на ковре с отжатым большим пальцем, (жест, оповещающий о том, что Равилю засчитано техническое действие – перевод соперника в партер, и оцененное в один бал).

На второй перерыв мы так и уходим при счёте 1 – 0 в пользу Равиля.

Игорь Васильевич обмахивая меня торопливо что-то подсказывает, но я опять его плохо понимаю, впереди последняя трёхминутка и мне, во что бы то ни стало, нужно успеть взломать глухую оборону Равиля, в которую он теперь, безусловно, уйдёт. А обороняться он умеет…

Гонг.

– Давай, пошёл, – как из далека, слышу я напутствие тренера, получаю от него лёгкий толчок в спину и иду к центру ковра.

Равиль меня уже ждёт. Наши глаза встречаются, и во взгляде Равиля я вижу какую-то злую решимость.

Опять тот же рисунок борьбы, я решительно давлю, стараясь войти в плотный захват, Равиль умело и совсем не пассивно защищается, иногда довольно опасно огрызается попытками пройти мне в ноги. В этой вязкой борьбе проходит большая часть последнего периода.

– Пошла последняя минута схватки, – беспристрастно объявляет в микрофон судья за столиком.

И тут я начинаю не на шутку нервничать: осталось бороться меньше минуты, у меня ничего не получается, а Равиль, почувствовав реальную возможность вырвать победу, усиливает свой атакующий напор.

Я штурмую оборону Равиля, мобилизовав все оставшиеся ещё неизрасходованные силы, Равиль тоже на кураже прёт на меня «с открытым забралом» и бескомпромиссная борьба уже идёт на встречных курсах. А секунды тают,

тают,

тают…

И тут Равиль неожиданно опять ныряет к моей левой ноге, а я, защитив её, пропускаю Равиля к себе за спину.

Только этого мне не хватало!

Теперь я стою, упёршись обеими руками в ковёр, а Равиль сидит у меня на спине. И это катастрофа. Ведь если я в этом положении коснусь хотя бы одним коленом ковра это будет засчитано Равилю как второе техническое действие (опять перевод соперника в партер) и он получит второй выигрышный бал, и это уже точно будет его победа, так как за оставшиеся секунды отыграть у него два бала он, конечно же, не даст…

Равиль это тоже хорошо понимает и бьёт своей голенью мне в сгиб коленного сустава, заставляя колено сложиться. Бьёт раз,

бьёт два,

бьёт три. В зале татарская команда поднимает победный рёв, что-то кричат и наши, и среди общего шума различаю взволнованный голос Игоря Васильевича.

– Стоять!

Стоять!

Равиль цепко держит меня и, опьянённый близкой победой, опять и опять бьёт своей голенью в сгиб моего колена.

И тут в голове у меня рождается иезуитский замысел.

Я под ударами голени Равиля начинаю медленно сгибать коленку (потакая его азарту), с каждым ударом приближая её к ковру.

– Стояяять!!! – слышу я отчаянный крик тренера…

Татары, повскакивав со своих мест, восторженно ревут…

Слышу, как прямо в ухо мне натружено хрипит Равиль…

и ставлю колено на ковёр.

Поднятая рука судьи на ковре с отжатым большим пальцем, оповещающая о заработанном Равелем ещё одном бале, торжествующий рёв татарских борцов, вскинутые в отчаянии руки

Игоря Васильевича – всё это я успеваю зафиксировать в одно мгновенье, и в это же самое мгновенье (пока Равиль не успел опомнится от своей, такой вожделенной, победы) фиксирую своей правой рукой его правую руку, что держит мой корпус, обвиваю левой ногой его правую ногу и валюсь на правый бок, увлекая под себя Равиля.

Оказавшись подо мной и, понимая в какую ловушку я его заманил, Равиль отчаянно мостит, чтобы не прокатить лопатками по ковру.

– Держать!!! – это уже кричит Игорь Васильевич, ещё не до конца поверив в такую удачу.

Я и сам знаю, что нужно держать. Удержание противника в опасном положении больше пяти секунд – это техническое действие, оцениваемое в три бала, и этот шанс я упускать не намерен. Равиль снова и снова пытается вырваться из под меня, но теперь я уже полностью контролирую ситуацию и спокойно смотрю на арбитра на ковре, который махами руки начинает отсчитывать эти самые пять секунд…

–Три бала борцу в красном трико, – бесстрастно объявляет судья за судейским столиком.

Теперь пришёл черед победного ликования московской команды. Игорь Васильевич с сияющим лицом трясёт в воздухе аж сразу двумя кулаками. Казанская команда растерянно молчит.

На табло бегут последние секунды схватки, счёт по балам 3 – 2 в мою пользу, а это значит что дело сделано, и я отпускаю Равиля.

Судья на ковре опять ставит нас в стойку друг против друга (формально схватка ещё не закончилась) и даёт свисток к продолжению поединка. Я встречаю потерянный взгляд Равиля (нам обоим уже всё понятно) и первым делаю шаг к нему, чтобы просто дотолкаться эти несколько оставшихся секунд…

– На ковре номер три схватку по баллам со счётом 3 – 2 выиграл борец в красном трико – объявляет судья за столиком, под одобрительные возгласы москвичей, судья на ковре вскидывает мою руку вверх, а Равиль, сунув мне свою ладонь для обязательного рукапожатия (на, подержись) и даже не взглянув в мою сторону, уходит с ковра.

Первым поздравляет меня тренер.

– Молодец!

С почином! Хорошо ты его наказал…

Я знаю, что я молодец, но также я знаю, что без определённой доли везения тут не обошлось, ведь мы с Игорем Васильевичем понимаем насколько вся эта моя затея была авантюрой. Этот детский контрприём, на который я поймал Равиля знают все моло-мальски посвящённые в борцовские дела, и Равиль, конечно же, тоже хорошо знает его, но мой расчёт на то, что в первую долю секунды его победы (как ему казалось), такой тяжёлой и такой желанной его победы он потеряет голову сработало.

А могло и не сработать…

………………………………………………………………………

Потом были ещё два дня тяжёлых схваток, но я, как следует «продышавшись» в первой, вошёл в «рабочий» режим турнира и раз за разом приближал себя к заветному пьедесталу.

И к последнему, финальному дню турнира из сорока с лишним борцов в нашем весе осталось трое: я, парень из Новосибирска и долговязый киевлянин. Киевлянина я в серьёз не брал, я видел, как через весь турнир его тянули за уши: сначала под него явно лёг львовский мальчик (лёг так неумело-откровенно, что даже был освистан публикой), потом на следующий день к нему на схватку просто не вышел ещё один член их киевской команды (вроде бы снялся с соревнования из за травмы), и таким образом этот долговязый совершенно незаслуженно получил две чистые победы в свой актив, да и там где ему пришлось бороться, ничего выдающегося я у него не заметил. А вот сибиряк честно отпахал своё до финала. Кстати, он тоже выиграл у Айсина, и выиграл довольно убедительно, оставив его на четвёртом месте без медали. Поэтому, только он немного тревожил меня в последний день.

………………………………………………………………….

Финал.

В нашем весе предстояли всего две схватки. Так как киевлянин и сибиряк встречались между собой во время турнира (странно, но их схватку я почему-то просмотрел), то тот их поединок шел уже им в зачёт и в финале, а мне предстояло побороться с ними обоими.

На первую схватку вызвали меня и новосибирца. Схватка была трудной, но всё пошло по задуманному. Поймав сибиряка на «ломок» и заработав два выигрышных очка, я вынудил его отыгрываться, и дальше работая вторым номером, просто ждал его рискованных, плохо подготовленных выпадов, на контратаках которым ещё заработал несколько выигрышных балов. Короче, получилась рабочая, заслуженная победа по баллам.

А на киевлянине я неожиданно споткнулся.