Особняк на окраине

«Вот это уже интересно: значит, логистика происходит и по воздуху… Люди прилетели работать… Следовательно, там что-то „варится“».

Присутствие людей в доме в выходные дни явно осложняло задачу проникновения к нужному помещению.

«Зачем эти прилетевшие остались? Чем занимаются? Хотя кто-то должен же решать вопросы обслуживания и содержания здания, да и арендаторы помещений, возможно, там работают… Но эти офисные планктоны ходят или ездят, но – не летают! Надо подумать: может, стоит нанять пару крепких ребят, готовых выполнить любой каприз за ваши деньги… А потом самому же и зачистить поляну?»

Хотя нет! Не стоит связываться с мокрухой. Хватит с него! Да и ребята из бывших обычно не простые, а прошедшие горячие точки, тёртые и предусмотрительные профи. Любой прокол с такими серьёзными людьми может поставить жирный крест на хорошо продуманных планах…

Смиренное кладбище города Н. Деревянные кресты, солидные памятники. Как простые, так и замысловатые ограждения последнего приюта усопших. На некоторых ухоженных и обделанных мрамором могилах с коваными оградками установлены мощные плиты с эпитафиями, красивые столики, широкие скамейки.

«И здесь, на кладбище, тоже разделение на бедных и богатых…» – невольно подумалось Кириллу.

В указанном хранителем кладбища месте Фролов без труда отыскал нужную могилу – издалека увидел портрет Андрея Максимова. Прочитал на граните: «Здесь покоится прах заслуженного учёного-изобретателя и опытного врача, вернувшего к нормальной жизни многих обречённых больных, почётного гражданина города Андрея Ивановича Максимова…»

Всё, как и полагается для ушедшего в мир иной уважаемого в городе человека: гранитная плита с надписью и графикой, литая оградка с вензелями, ухоженная могилка, скамейка, столик. Ещё не выцветший венок с траурной надписью: «…безвременно ушедшему в мир иной». И свежие цветы у подножия.

«Во как! Столько лет прошло, как похоронили, но Андрюху ещё помнят… Помнят и мёртвого! А я вот живой, здоровый – и никому не нужен! Вышел из тюряги, никто даже не вспомнил, не встретил…»

Острая зависть вновь кольнула в сердце. Как и при живом брате.

– Да кончится ли это когда-нибудь!.. – невольно вырвалось у Фролова.

Он присел на скамейку, достал из кармана чекушку водки, свинтил пробку.

«Ладно, что было, то прошло… – Усилием воли Кирилл подавил в себе негативные эмоции. – Извини, брат! Пусть тебе ТАМ повезёт!»

Жадным глотком отпил половину бутылочки. Оторвал листочек от растущей рядом с оградой берёзки, зажевал обжигающую рот жидкость. Разлившееся по телу тепло располагало к философскому размышлению.

– Ну вот, Андрюха! Пришёл я тебя проведать… – вполголоса заговорил Кирилл, обращаясь к портрету на памятнике. – Жизнь всё расставила по своим местам. Был бы ты жив, теперь согласился бы со мной: зло правит миром! А ты: «Нельзя так… Не по-христиански это!» И где твой бог? Почему он не наказал меня? И даже наказание я определил себе сам: попал под суд по собственному желанию, чтобы не сесть за более тяжкое. И никто меня не остановил…

Сидя у могилы, Фролов курил, вспоминая прошлые годы и встречи с братом. Потом притушил окурок, допил остатки водки.

– Всё же жаль, что нет тебя: где теперь найду такого спонсора-праведника?..

«Впрочем, если лежат камушки в тайном сейфе по-прежнему, то о праведнике можно и не вспоминать… А если не лежат? Если ещё кто-то знал? А почему это камни не лежат?.. Лежат! Ведь, кроме меня и убитого Андрея, о тайнике в подвальном помещении никто не знает. Правда, могли знать строители, которые оборудовали бункер, но это была бригада гастарбайтеров, которая давно вернулась на свою южную родину. Да и появились в сейфе брюлики много позже строительных работ…»

Эта мысль всё время грела Кирилла на зоне. И сейчас, на свободе, она ещё сильнее вселяла надежду и побуждала к действию.

Фролов уже придумал, как провезти бриллианты через границу: в бутылке с водой. Причём не все сразу, а поэтапно. Возни, конечно, больше, но риска меньше. Если и заметут, то небольшую часть. И постепенно, периодически посещая интуристом этот город, можно без проблем перевезти остальные камни за рубеж.

«А за бугром всё проще: не нужно доказывать законное обладание сокровищем. Можно просто сдать в банковский сейф на хранение или обналичить за приличную сумму, чтобы вложиться в перспективное дело».

С кладбища Кир шёл пешком – он никуда не спешил. И хотя до гостиницы было не близко, решил прогуляться. Когда-то кладбище было за чертой города, но город вырос. И кладбище увеличило свою площадь. Вот они и встретились: город и кладбище, живые и мёртвые. Да и как отказать себе, теперь свободному человеку, в прогулке по летнему городку, где так долго отсутствовал, где прошли его детские годы?

Встретилась афишная тумба. Кир скользнул взглядом по рекламе, театральным анонсам. Невольно вздрогнул: среди новых и старых афишных фото он увидел подозрительно знакомое лицо. Это лицо заставило подойти ближе.

– Андрюха… Не может быть! Опять ты… – прошептал Кирилл в глубокой растерянности. Но строчки под портретом не оставляли возможности для сомнений: «Максимов – жив! Он – с нами!»

Потрёпанный ветрами листок напомнил, вернул его с приятного настоящего снова назад, в тревожное прошлое.

– Да что же это?.. Что за издевательство! – Как удар под дых, всё благое настроение разом улетучилось. – Что же за народец-то такой тупой? Ведь и кладбище с могилой Андрея Максимова совсем рядом…

Фотография притягивала как магнит, не давала уйти без объяснения ситуации. Кирилл поймал трепещущий на ветру листок, сорвал и прочитал:

«Городской праздник в честь юбилея доктора медицины, изобретателя и мецената Максимова Андрея Ивановича. Его приветственное обращение к жителям нашего города по случаю предстоящего торжества прозвучит в радиоэфире в знаменательный день…»

Седобородый старичок с палочкой неторопливо шёл к автобусной остановке.

– Добрый день, папаша!

– Здрасте…

– А скажите, это как понимать? – Кирилл протянул старику обрывок объявления. – Это что, сам Максимов и будет вещать в свой день рожденья?!

– Максимов?.. Да, это он сам! И не сомневайтесь, молодой человек! Уж кому-кому, а вот Андрею Ивановичу я верю – наш человек! С низов вверх поднялся. Быть ему депутатом Госдумы… О, это мой маршрут! – приглядевшись, старичок засеменил к подъехавшему автобусу.

«Что за ерунда?.. Уж не объявился ли какой двойник Андрюхи?..»

– Слушай, пацан! – увидев рядом мальчугана на самокате, обратился к нему Кирилл, показав сорванный листок с фотографией. – Ведь умер Максимов?

– Умер…

– И он же будет делать обращение к жителям?

– Будет…

– Так как же так?!

– А вот так! – подтвердил мальчик, недовольный фривольным отношением к нему незнакомого дядьки, и, скорчив рожицу, покатил на своём транспорте дальше.

«Ну, Андрюха… Это же каким боком: тело три года гниёт в могиле на кладбище, и тут же его обращение к народу в будущем времени! Как так? Все разом с ума посходили, что ли?»

Кирилл достал из кармана платок, вытер испарину на лбу, появившуюся от неразрешимости задачи.

«Мистика! Какой фанатичный и тупой народец пошёл нынче, не может сложить дважды два… – всё больше удивлялся городским новостям Фролов. – Нет, надо скорей решать свои проблемы и валить из этого непонятного города с его чокнутым населением!»

Уже не в таком бодром расположении духа он продолжил путь по городу. Но вид знакомых с детских лет зданий, улиц, скверов постепенно вернул позитивное настроение.

«Главное – свобода! А сейчас надо любой негатив просто перетерпеть. Навести справки, получить максимум информации. И – рискнуть! Может, в последний раз… Если и придётся нарушить закон, то аккуратно, с оглядкой. Лучше всю черновую работу сделать чужими руками. Чтобы уже не наступить на те же грабли, не попасть опять „на хату“ к „хозяину“. Чтобы не наследить, не оставить у следака повода для вопросов к бывшему сидельцу. Поэтому нужно быть вдвойне осмотрительным и всю операцию провести очень тщательно. Пусть на меня работают и оставляют свои следы по неопытности молодые и борзые. А коли запалятся, то их совсем и не жалко: похлебают тюремной баланды – поумнеют!»

Кирилл пытался разобраться в ситуации по особняку.

«Конечно, не факт, что бриллианты ещё в подвале… Ведь три года – срок немалый, и многое могло поменяться».

Полученная информация вселила оптимизм: ремонта за эти годы в интересующем его здании не было. Как не было и изменения собственника.

Сведения Фролов за небольшую мзду легко получил от риелтора.

«Значит, и потайной сейф должен остаться нетронутым. О нём никто не знает! Так перед смертью утверждал брат, человек честный, но лох по жизни, врать не умел. А после смерти он уже точно никому ничего не мог рассказать. Нет, игра стоит свеч, надо попробовать. Это же такой шанс! Раз погиб хозяин давно, а наследники клада так не объявились, то почему бы не забрать это ничьё, это бесхозное богатство? Кстати, а как же родители Андрея? Почему не вступили в наследные права? Или уже умерли? Впрочем, это их проблемы… Так кому будет хуже, если бесполезно лежащие годами алмазы я заставлю работать – обеспечу материально себя и претворю собственные планы в жизнь?»