Вечер взаперти

У Иванова начала усиленно вырабатываться слюна. Ему хотелось заплевать телефонную трубку так, чтобы жена захлебнулась на том конце провода.

Конечно, он знал, кто такой Леонид. Это был их сосед по подъезду, живший двумя этажами выше. Высокий, с волосатыми руками и большой татуировкой в виде голой женщины на предплечье. И когда только Вера успела с ним снюхаться?!

Иванов угрюмо прикидывал, сумеет ли набить Леониду морду или лучше не связываться.

– Почему ты молчишь? – спросила Вера.

– Меня тошнит от тебя, – выдавил Иванов.

– Это пройдет.

– И что дальше?

– Дальше? Дальше мы уезжаем, – сказала Вера. – Собственно, поэтому я тебе и звоню. Мы уезжаем.

– Куда?

Иванов и сам не понял, зачем он задал этот вопрос: то ли чтобы знать место и случайно там не оказаться, то ли чтобы специально туда приехать и убить обоих утюгом либо чем-то более подходящим.

– Это не важно, – сказала Вера. – Мы уезжаем. Леонид ждет меня внизу. Слышишь, такси сигналит? – Она высунула руку с трубкой в окно, но Иванов ничего не услышал.

– И когда же вы вернетесь?

– Никогда.

– Но мы женаты! Это как?

– А плевать, – весело хохотнула Вера.

«Наверное, – подумал Иванов, – этот Леонид тот еще жеребец, раз она такая счастливая».

Больше говорить было не о чем.

– Ну, пока, – сказала Вера.

– Да чтоб вы сдохли! – крикнул Иванов и бросил трубку.

Несколько секунд он стоял, как поплавок в штиль, – неподвижно, с чувством ошеломляющей пустоты внутри. Но эта пустота быстро наполнилась яростью, обидой, усталостью и еще бог знает чем. Внезапно Иванов осознал, что больше не увидит Веру голой и сильно заскучал по ее телу.

В кабинет вошла Наталья Васильевна.

– Ты чего кричишь?

Иванов зло посмотрел на нее:

– А вам не все равно?

Но Наталья Васильевна была бабой и, как все бабы, до безобразия проницательной.

– Жена, што ль, загуляла? – зевнула она.

Иванов даже растерялся от такого попадания в цель.

«А может, Вера сначала ей рассказала?» – мелькнуло в голове.

Но он сразу отогнал эту мысль как заведомо ложную.

– Не боись, – успокаивала его тем временем Наталья Васильевна. – Я всем мужьям рога наставляла. И ничего, все живы-здоровы. Плюнь ты на нее и ищи себе новую. Хотя хрен редьки не слаще.

Последней фразы Иванов не понял. Хотел было уточнить, что имела в виду Наталья Васильевна, но та продолжила излагать свои мысли.

– Мужики – козлы, это ясное дело. Но бабы и того хуже. Можешь поверить. Не веришь? Вот найдешь новую, она тебе опять рога наставит, тогда и поговорим.

– Были бы вы мужиком, я бы вам в морду дал, – процедил Иванов.

Наталья Васильевна удивленно посмотрела на него, будто увидела перед собой говорящую вошь.

– Я тебе сама дам! – гаркнула и трахнула по столу так, что Иванов подпрыгнул.

Наталья Васильевна вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Вернувшись к книгам, Иванов сел и тупо уставился в розовощекие лица доярок, запечатленных на обложке романа Рыбаковского. За те несколько минут, что говорил по телефону с женой, мир в его глазах перевернулся. Три года брака полетели ко всем чертям. Совместные друзья, закручивание банок с вареньем, попытки сблизиться с тещей – все коту под хвост. Было непонятно, как жить дальше, что делать, в чем найти успокоение…

Внезапно Иванов вскочил и начал топтать доярок на книгах, будто именно они были повинны в том, что ему изменила жена. Выбежал главный бухгалтер Петров.

– Ты что?! Ополоумел?!

Петров попытался оттащить Иванова от доярок, но тот вырвался и больно ударил главбуха кулаком в живот.

Петров завопил, на секунду отступил, а затем набросился на Иванова…

Два часа спустя Иванов с разбитой мордой плелся домой. С работы его уволили.

Не доходя двух кварталов до дома, Иванов завернул в магазин, купил бутылку водки и, не придумав ничего оригинальнее, напился вдрызг. Однако веселья из этого не получилось. Боль от предательства жены только усилились, и Иванов расплакался как дитя.

– Во нажрался! – поморщилась проходившая мимо женщина.

– Сволочь! – крикнул ей в ответ Иванов, захлебываясь рыданиями.

Женщина плюнула и пошла дальше, а Иванов продолжил лить слезы.

Обида душила его. Обида на жену, на работу, на жизнь вообще. В один миг все рассыпалось, развалилось. За что удержаться? Как не пропасть окончательно?..

Он встал, утер слезы локтем, поднял с земли бутылку. Водки оставалась еще треть. Возвращаться домой было незачем, и Иванов пошел наобум, куда-то.

Мир, такой чужой и враждебный, шатался перед глазами, не давая привести мысли в порядок.

Почему Вера его бросила?! Чем этот вшивый Леонид лучше него?!