А вдруг весна

– Они же масляные, – сказал отец, рассматривая изорванную коробку.

– Ишь ты, какой разборчивый стал, – Андрей с кривой улыбкой подмигнул матери.

Он стукнул своей кружкой о кружку отца и одним глотком выпил. Скривив лицо, он раскрыл рот, пытаясь отдышаться.

– Ну что, – сквозь широкие вдохи сказал Андрей, – не хочешь со мной пить да? Дружить наверно тоже не хочешь?

Отец молча смотрел на него.

– Андрей, ну прости его, он погорячился, – жалобно проговорила мать. – Зачем ты вот это вот всё?

Андрей отмахнулся и держась за живот поковылял в туалет.

Выпитое выходило порционно, в течение дня, во время которого мать пыталась завести ещё один разговор на тему съезда Андрея из квартиры, но поняв, что в таком состоянии от него ничего не добиться, они с отцом уехали ближе к вечеру. А чуть позже вернулись с работы Максим и Марина, которые застали Андрея в позе эмбриона на диване перед телевизором, в котором под техно-музыку извивались какие-то абстракции, напоминавшие скринсейверы со старых компьютеров. Оба переглянулись, понимая ощущения друг друга от этой картины, и ушли к себе в комнату.

Оживление в организме Андрея наступило к утру. Тогда же проснулся и аппетит. Он достал из холодильника миску с котлетами, которые были наготовлены с запасом на пару дней и сев за стол, начал их жадно поедать. На кухню вошла заспанная Марина, которая включив чайник и увидев то как он ест, достала вилку и положила рядом с ним. Андрей на секунду замер, посмотрев сначала на вилку, а потом на Марину. Проигнорировав вилку, он продолжил свой завтрак руками.

– Опять ты в котлеты капусту кладёшь, – прожёвывал Андрей. – Я же тебе говорил, что это извращение какое-то. Мужику надо мясо, нормальное и полноценное мясо, а не вот это. Ты так точно никогда замуж не выйдешь, если будешь такое готовить.

Марина с ненавистью посмотрела на него, и ушла. Оставив одну котлету, Андрей поставил миску в холодильник и сделал себе чай, с которым ушёл в комнату. Сев перед телевизором, он начал выбирать на Ютубе что посмотреть. В комнату заглянул Максим.

– Родители вчера приезжали? – спросил он.

Андрей не отвлекаясь от выбора, кивнул.

– О чём говорили?

– О моей нелёгкой доле и о том как сложно быть мной в этом мире, полном родственников, которые тебя не принимают.

– Хватит ёрничать. Ты съезжать собираешься?

– Нет.

– Почему?

– Потому что некуда, братэлло. На помойку что ли? Не хочу на помойку, там воняет. И котлет с капустой там нет. Я их хоть и не люблю, но учитывая моё положение даже они сейчас сойдут за еду. Сложно жить стало, ой как сложно, – Андрей отхлебнул чай и продолжил нажимать на пульт.

– К деду съезжай, там тебе место найдётся.

– Не найдётся. Я с сумасшедшими не живу, они ночью зарезать могут. Ну или ещё что-то выкинуть, чтобы ты утром не проснулся. Я пока ещё планирую просыпаться, в ближайшие несколько десятилетий как минимум. Да и готовить мне там никто не будет.

– Тебе и здесь никто не будет.

Андрей не отреагировал. Выключив телевизор и отбросив пульт, он стал одеваться.

– Надо за вещами сгонять, – сказал он, проходя мимо Максима в прихожую.

Не забыв прихватить ключи, он отправился к Лёне. Дверь ему открыла Настя, которая совсем тихо поздоровавшись, запустила его в квартиру. Лёня сидел на кухне, с довольным видом уплетая гречку с сосисками. Приветственно махнув ему рукой и получив в ответ такой же кивок головой, Андрей пошёл в комнату, где стояла его сумка с вещами. На ковре сидел ребёнок, который играл с машинкой. Вместо того, чтобы катать её, он стучал ею по полу. Рядом стояла большая коробка из под пылесоса, наполненная игрушками. Из неё торчал детский синтезатор, на который Андрей обратил внимание. Он присел на диван и задумчиво рассматривал то малыша, то синтезатор. Пододвинув к себе свою сумку и порывшись в ней, Андрей достал оттуда одноразовую электронную сигарету. Убедившись в том, что она больше не тянется он протянул её ребёнку. Тот с интересом посмотрел на предложение, но брать не решался. Андрей широко улыбнулся, взял одноразку в рот, показал что с ней нужно делать и протянул обратно. Ребёнку стало интересно и решив повторить за незнакомым дядей, он взял одноразку и начал делать то же самое. Андрей ласково с улыбкой потрепал его по голове и потянулся к коробке с игрушками, откуда достал синтезатор. Он попытался запихнуть его в плотно набитую сумку, но места не хватило. В этот момент в комнату вошла Настя, которая заметила сигарету в руках у ребёнка. Выпучив от негодования глаза, она молниеносно оказалась рядом и вырвала её у сына из рук. Андрей же, не теряя времени, схватил сумку и взяв в охапку синтезатор, активно заспешил в прихожую. Возмущённая Настя побежала за ним, заметив присвоение синтезатора. Она хватала Андрея, пока тот наспех обувался и пыталась вырвать у него инструмент, но тот очень крепко обхватил его. Настя звала Лёню, но тот, не зная как реагировать, застыв с кашей во рту, только наблюдал из кухни. Пробившись к двери, Андрей вышел из квартиры. Настя была босой и не решилась идти за ним. Остановившись у выхода на лестничную клетку, Андрей повернулся и виновато улыбнулся.

– Я верну, – сказал он с такой же виноватой интонацией и, открыв спиной дверь, ушёл.

Когда Андрей прибыл к двери своей квартиры и попытался открыть её ключом, ему пришлось несколько раз высказаться о себе и своей рассеянности нецензурно, вспомнив о том, что отец поменял замки. Бросив ключи на пол, он стал думать что делать дальше. Вариантов оставалось совсем немного, а точнее только один и он был самый исключительный.

Глава II

Серые от времени кирпичи домов, разбитый старый асфальт, на контрасте с пышными старыми каштанами и кустами сирени – в таком дворе Андрей сидел уже четвёртый час, от безделья опустошая пачку дешёвых тонких сигарет. Когда из соседнего подъезда вышел пожилой мужчина, Андрей оживился. Мужчина пошёл в противоположную сторону, а Андрей, схватив сумку, быстрым шагом направился в подъезд из которого мужчина вышел. Подойдя к квартире на первом этаже он нажал на ручку, и дверь открылась. Андрей недовольно помотал головой, но долго не думая вошёл внутрь. Там было тускло и прохладно. Бросив сумку на пол, он отправился на кухню. Взяв с плиты засаленный чайник и взвесив его в руке он вылил из него воду в раковину. Вернув чайник на плиту, Андрей включил газ и чиркнул спичкой. Конфорка издала звучный выдох и загорелась. Отойдя от плиты он осмотрелся, задумчиво прошёлся по кухне и достав сигарету подкурил от плиты. Открыв форточку, сел за стол и стал ждать. Под конец сигареты чайник стал постукивать крышкой от переизбытка жара внутри, а уже на середине второй сигареты начал покрываться копотью. Кухня заполнялась чёрной гарью, а на стене, покрытой побелкой, рядом с плитой, вырисовывалось чёрное пятно. Подождав ещё пару минут, Андрей выключил газ и, обмотав руку полотенцем, сбросил чайник на пол. Затем достал телефон и позвонил матери. История, которую он описал ей, не имела ничего общего с произошедшим и по словам Андрея к происшествию был причастен его дед, который и являлся хозяином квартиры.

Когда дед вернулся домой, там, помимо Андрея, его ждали мать и отец. Опешив от нашествия неожиданных гостей, дед не став ни с кем здороваться, прошёл на кухню, где увидел, что натворил чайник. Присев на табуретку, он задумчиво рассматривал эту картину, пока из ступора его не вывел отец.

– Доигрался? – возмущённо сказал тот, входя на кухню. – Я тебе сколько раз говорил, давай привезу электрический, чтобы меньше за тебя переживать с твоим склерозом. Скажи спасибо Андрею, что пришёл вовремя и повыключал всё, а то жить бы на помойке пришлось. С нами-то не хочешь.

Дед, лишь при упоминании имени внука, заметил того, сидящего в прихожей и переписывающегося с кем-то в телефоне. Недовольно посмотрев на него, он перевёл взгляд на обгоревший чайник, который так и валялся на полу.

– Пап, мы устали постоянно тревожиться о том, как ты тут живёшь один. Не ровен час что-то такое случится снова и вряд ли в следующий раз так повезёт. Пожалуйста, давай мы тебя отвезём к Викторовичу. Мы уже с ним договорились, тебе найдётся место, там под присмотром будешь.

– Родного отца в дом престарелых? – пробурчал дед.

– Не дом престарелых это. Боже, да сколько тебе можно объяснять, это считай санаторий. Ты же не в казарме какой-то будешь жить и со всяким старичьём на двухъярусных кроватях ютиться. У тебя будет своя комната, за тобой смотреть будут. Тебе хорошо и нам спокойно будет. Давай, я тебя прошу, по-человечески прошу, собирайся. Поедем прямо сегодня, мы тебя отвезём.

– Пошёл ты на хер! Никуда я не поеду из своего дома.

– Пойду, хорошо, но и ты со мной тогда пойдёшь. Отвезу тебя по дороге. Собирайся!

Дед молчал и никак не реагировал на просьбы.

– Ну что же, значит помогу тебе собраться.

Отец ушёл в комнату где, судя по всем признакам быта, дед обитал чаще всего. Открыв нараспашку шкаф, он стал собирать его вещи в старый кожаный чемодан, который снял с того же шкафа.

На кухню зашла мать, которая продолжила мысль отца про заботу, добавив от себя, что дед выглядит неблагодарным человеком по отношению к ним. На это от старика тоже не поступило никакой реакции. Он всё так же смотрел то ли в пол, то ли на чайник, думая о чём-то своём.

Собрав какие-то вещи, отец с трудом закрыл чемодан и поставил его в прихожей. Объявив деду о готовности, он подошёл к нему, взял под руку и попытался приподнять, но тот не поддавался. Отец попробовал ещё раз, но и эта попытка провалилась.

– Папа, прекрати. Я же по-хорошему хочу!

– Что хорошего, когда родной сын отца в дом престарелых сдаёт? Вырастил урода на свою голову. Не надо меня трогать! – дед выдернул руку.

– Послушайте, – вмешалась мать. – Если не хотите по-нормальному решать вопрос, давайте тогда мы сейчас санитаров вызовем. Пусть посмотрят на вот это вот всё. С вашей-то историей болезни, как вы думаете, после такого куда мы вас сможем упечь?

Дед посмотрел на неё с нескрываемой злобой.

– Хабалка!

– Да-да, пускай опять хабалка, пускай ещё кто-то, кем вы меня только не называли. И сучкой, и шаболдой, и шлёндрой, пусть так. Но теперь вставайте и идём за нами, потому что иначе другие люди вас под руки поведут – и совсем в другое место.

Дед опустил голову и недовольно помотал ей. Сопротивляться он перестал. Отец вывел его из дома, попутно прихватив чемодан. Мать ещё походила по квартире и подошла к одной из комнат. Когда она попыталась открыть дверь, та оказалась заперта. Толкнув дверь посильней поняла, что не справится, и оставила попытки. Хмыкнув, она ушла вслед за мужем. Андрей остался один и недолго думая стал обживаться.

Заселиться он решил во вторую комнату, которая у деда была гостиной. Старенький диван поскрипывал под его весом, а когда он его разложил, оказалось, что тот проваливается посередине. Собрать его обратно не получилось. Убедившись, что на нём и так можно нормально спать, Андрей стал искать что-то, что можно было постелить на него. Нашлось только потрёпанное покрывало. Подушка тоже нашлась, но её чистота не вызывала доверия. Наволочку найти не удалось и тогда подумав, Андрей достал из сумки футболку оверсайз, в которую подушка легко влезла. Быт был обустроен – или почти обустроен, ибо в холодильнике всё что было найдено из съедобного – это банка маринованных грибов, сорт которых было сложно определить. Там же лежал подмороженный хлеб, который из-за своей сырости не казался съедобным, но за неимением выбора, Андрею пришлось взять и его. Насыщения это не принесло, но желудок был набит.