Боевой жрец

Мысленно помянув добрым словом почившую медведицу, я открыл инвентарь и быстро выудил из него Среднее лечебное зелье. Полетела в сторону выдранная зубами пробка. Глоток, другой. Зелье оказалось довольно приятным на вкус, что-то вроде чая из трав. Полоса жизней мигнула разок красным и тут же заполнилась до половины, сменив цвет на желтый. Живем!

Тростниковая стрела наносит вам двенадцать единиц урона.

Тростниковая стрела наносит вам четырнадцать единиц урона.

Опять засекли! Вот ведь глазастые паразиты! Не обращая внимания на торчащие из бедра стрелы, проламываюсь прямо через кустарник. За спиной голосят гоблины, вновь напавшие на след дичи.

Когда-то я смотрел один фильм. Не современный, с эффектом присутствия, а довольно древний, даже без трехмерного изображения. Не помню, как он там назывался, но в нем искатель приключений убегал от толпы дикарей. И это было дико смешно. Ну так вот, теперь я понимаю – это не смешно!

Рывок в сторону! Шух! Шух! Пара стрел режет воздух в том месте, где я только что находился, в дерево рядом с моей головой вонзается короткое копье. Бежать, быстрей бежать!

От полоски бодрости остается меньше трети. Плевать! Лес кончается. Впереди за кустами виден просвет. Да и гоблины тоже выдохлись. Стрелы уже не летят так густо как раньше. Кто бы мог подумать, что эти коротконогие коротышки так ловко и быстро бегают по этому чертовому лесу.

Взбешенным кабаном проломав подлесок, я вылетел на дорогу и рванул по ней в сторону видневшейся деревни. Бежать! Бежать, пока зеленокожие паршивцы меня не отправили на перерождение. Или хуже того – захватили в плен. В лучшем случае съедят, в худшем – женят. Я еще слишком молод для женитьбы, тем более на гоблинше. По данному вопросу зеленокожие могут обратиться ко мне лет через восемьдесят, когда из всего того, что я так ценю в женщинах, мне будет интересно самое главное – умение хорошо готовить. Красота приходит и уходит, а умение готовить остается.

Остановился я только оказавшись в центре деревни или скорее небольшого села. Адреналин гнал меня вперед, хотя гоблины так и не рискнули выйти из леса. Кстати, на мой забег по улицам прохожие не обратили никакого внимания, даже торчавшие из меня стрелы их не сильно заинтересовали. Живя рядом с оживленным торговым трактом, жители привыкли равнодушно сносить все причуды извечных.

Переводя дух, я быстро вытащил из себя все стрелы. Они бы и сами развеялись, но общаться с людьми, изображая из себя подушечку для булавок, как-то не хотелось.

Вроде все. Я обхлопал себя руками, пытаясь найти неучтенные оперенные подарки, но не нашел таковых.

Очень вовремя система напомнила мне о возможной смене точки привязки:

Достигнута новая точка возрождения – деревня Лесная. Желаете сменить точку возрождения?

Да, желаю. После всего пережитого, будет обидно начинать свой путь почти с самого начала. Хватит с меня лесов и заданий. В город хочу!

Вечерело. Денек сегодня выдался бурным, пусть он и меньше реального, но отдохнуть не помешает. Да и с дебаффом Неряха надо что-то делать.

Небольшая площадь, на которой я оказался, была совершенно пустой. Только худенький, вихрастый мальчишка лет восьми или девяти стоял возле стены одного из домов, пытаясь распутать запутавшуюся бечеву простенького воздушного змея.

– Эй, малой, – окликнул его я, – где тут у вас трактир или постоялый двор?

Мальчишка окинул меня с ног до головы внимательным взглядом бойких карих глаз и требовательно протянул руку.

– Пять медяков, – заявил это малолетний вымогатель.

Спорить было лень.

– Держи!

Монеты упали в протянутую ладонь, мальчишка легонько подбросил их, крепко сжал в кулаке и вернулся к распутыванию бечевы.

–Ну и? – поторопил его я.

– Протри глаза, дяденька, – лучезарно улыбнулся малец, – трактир прямо у тебя за спиной.

Подхватив воздушного змея, мелкий паршивец убежал. Я оглянулся, и тут же заметил большую квадратную вывеску. Хм, не обманул, действительно трактир. И где были мои глаза? Нет, мне не жалко пяти медяков, но никаких проблем со зрением у меня прежде не было.

Трактир представлял из себя двухэтажное деревянное строение с просторным, огороженным забором, внутреннем двором. Названия на вывеске не было, только грубое изображение рыбы и вилки. Вилка – это понятно. Но рыба? Ни реки, ни тем более моря, да даже завалящего озера в округе не наблюдается. Озерцо у деревеньки гоблинов я за таковое не считаю. В его окрестностях ловят не рыбу, а неосторожных рыбаков. Или это хозяин приказал намалевать самый дорогой и дефицитный местный продукт? Намекая, что у него-то он точно есть?

Решительно толкнув дверь, я склонил голову перед низкой притолкой и шагнул внутрь. Довольно большой зал трактира был неплохо освещен. Под потолком висело нечто похожее на обычное колесо от телеги, на которое зачем-то водрузили множество зажженных свечей. Но со своей задачей эта импровизированная люстра вполне справлялась.

Несмотря на вечер, который таки шепчет пропустить кружечку другую, посетителей в трактире почти не было. Два гнома что-то бурно обсуждали за столиком в дальнем углу. Вот собственно и все. За стойкой, подперев голову рукой, дремал молодой парень. К сожалению, симпатичных служанок в зале так же не наблюдалось.

Мое появление не вызвало ажиотажа. Гномы были слишком заняты спором, а помощник трактирщика (для хозяина паренек слишком молод) скрип входной двери просто проигнорировал.

Шагнув к стойке, я хлопнул по ней ладонью, привлекая к себе внимание задремавшего трактирного служителя обозванного системой Нильсом. Тот испуганно вздрогнул, дернулся, подскочил и принялся торопливо протирать трактирную стойку чистой тряпицей.

– И вовсе я не сплю, хозяин. Только на секундочку глаза закрыл. – Наконец Нильс заметил меня. – Извечный? – словно не веря глазам, уточнил он.

– Он самый, – кивнул я. – Голодный, грязный и что самое обидное, все еще трезвый извечный.

Я катнул в его сторону серебряную монету. Нильс ловко перехватил ее и первым делом придирчиво попробовал на зуб. Однако, неужели здесь и фальшивомонетчики встречаются? Интересно, это разработчики для большего антуража мира постарались или извечные балуются? Лично я ставлю на последних. Человеческую природу не переделать.

– Все это мы быстро исправим. Желаете снять номер? Пять серебряных за ночь.

– А баня постояльцам положена.

– Бани у нас нет, – погрустнел Нильс, а вдруг щедрый клиент уйдет. – Но в купальне есть большая кадка, а в котле на кухне горячая вода. Если хотите…

– Хочу! – нетерпеливо перебил его я, отсчитывая монеты.

Ненавижу быть грязным, когда есть где помыться. В свое время, когда иги разнесли основной лагерь нашей четвертой бригадной боевой группы, мне складов с продовольствием было не так жалко, как гигиенический блок. В водоемах Нового дома водилось столько разномастной дряни, что купание в них без комплекта защиты приравнивалось к извращенной попытке суицида.

– Сделаем в лучшем виде, – угодливо кивнул Нильс. – Свен! Томас! Где вы ленивые бездельники? Постоялец желает помыться с дороги. Мухой натаскайте воды в купальню!

Кадка в умывальне оказалась действительно большой. Не джакузи или лежачая ванна конечно, но сидя по-турецки я вполне смог в ней устроиться.

Вода была горячей, а пиво в меру холодным. Медленно потягивая хмельной напиток, я с удовольствием отмокал. Какое это блаженство смыть с себя весь пот и грязь, да просто расслабиться в горячей воде.

Сделав очередной глоток пива, я довольно зажмурился. Благодать! Кружек в этом почтенном заведении почему-то не было, но большие кувшины, с удобной ручкой, вполне их заменяли.

А пиво тут дивное! Слегка сладковатое, с ярко выраженным солодовым ароматом и приятным горьковатым послевкусием хмеля. Даже легкий, едва заметный дубовый привкус только идет ему на пользу, придавая некоторую пикантность.

Удерживая кувшин на вытянутой руке над собой, я с головой погрузился в горячую воду, наслаждаясь теплом и спокойствием. Когда в легких закололо от недостатка кислорода, я вынырнул.

Признаю, игра – это лучшее что случилось со мной за последние четыре года. Хорошо, что бюрократы из правительства решили нас сюда запихнуть. Плохо лишь то, что они четыре года решали этот вопрос. Хотя, тут я слегка предвзят. Не четыре года, а чуть меньше – два-три. Когда приняли решение о принудительной изоляции всех ветеранов с синдромом Крэма, проект Глобальной Виртуальности только стартовал. Год на обкатку. Год на утряску бюрократических формальностей, составление и принятие новых законов. Хотя, два года – это все же слишком оптимистично. Бюрократическая машина Единых Наций крайне неповоротлива. Хорошо, что про нас вообще вспомнили. Ну да не будем о грустном.

А веселый сегодня выдался игровой денек. Давно со мной не происходило столько всего интересного, как приятного, так и не очень. И это хорошо! В игре, искусственной виртуальной реальности, впервые за долгое время я чувствую себя по-настоящему живым. И это, черт побери, приятно!

Когда вода стала остывать, я принялся растираться жесткой мочалкой, добиваясь от тела приятного скрипа по настоящему чистой кожи. Занятый этим ответственным делом я даже не заметил как исчез отрицательный эффект Неряха. Впрочем, скучать по нему я точно не буду.

Покончив с помывкой, я вытерся мягким полотенцем, оделся и вернулся в общий зал.

– Еще пива, извечный? – деловито поинтересовался Нильс.

– И пива тоже, – кивнул я, шаря взглядом по стойке в поисках местного меню. Хотя, откуда ему тут взяться? – А чем тут сегодня кормят?