Первый рыцарь

Я сосредоточился, пытаясь вспомнить события последнего дня. Короткая речь на площади. Потом… бой. Тяжелое, изматывающее многочасовое сражение. Сначала мы встретили армию древолюбов на подступах к Лангрону. Но долго периметр не удержали. Да и не могли удержать… Началась героическая агония, по другому не скажешь. Альвы давили на нас мощью своей магии, всеми силами измененных тварей, рейдовыми отрядами ликанов и варгаров. Мы пятились, сдавая улицу за улицей. Устилая мостовые телами порождений зловредной магии. К сожалению, порождений становилось все больше, а нас – меньше.

Утром оборону города держало несколько тысяч ополченцев, сводный полк усиленных остатками артиллерии латников, пятьдесят четыре сержанта в самодвижущейся броне, восемь магов рода Флона, сумевших сформировать малый круг заклинателей, и одно копье рыцарей. Мое копье!

К вечеру от общего числа защитников осталось, дай боги, несколько сотен. И последний рыцарь. Он же первый…

Дракон! Видящая! Начало ритуала. Да, все так и было!

Я вспомнил сияние, охватившее меня. Боль, что начинала терзать тело. Полные превосходства и ненависти голубые и холодные глаза альвов. Холод рукояти револьвера. Выстрел. Взрыв.

Я умер… но почему-то жив. На загробный мир это как-то не походит. Ни на поля радости, попасть на которые мне все равно не светит. Ни на землю плача, в которую я все равно не верю.

За окном внезапно потемнело, поезд въехал в густую чащу и высокие сосны, невзирая на насыпь железной дороги, загородили своими стволами солнце. Зато это позволило мне оценить в стекле окна свое отражение. Очень молодое, даже юное, но МОЕ отражение.

Гимназист, поезд, Тирбоз – мозаика в моей голове сложилась.

Если отбросить версию, что все это галлюцинация умирающего сознания, то я каким-то образом переместился в прошлое. Нет, не так. Тело Гарна Велька, Первого рыцаря по прозвищу Старик осталось лежать там, на площади пылающего Лангрона. Но моя душа, слепок личности или только воспоминания (кто я такой, чтобы разбираться в этой эзотерике?) переместились в прошлое. В год моего поступления в Академию Доблести Тирбоза.

Невероятно! Невозможно! Но это факт. Нельзя отрицать то, что я вижу вокруг себя.

Меня последовательно бросило в холод, а затем в жар. С одной стороны, вернуться назад и исправить ошибки прошлого – разве есть в мире хоть один человек, не желавший чего-то подобного? С другой, я знаю к чему все идет. Что ждет империю. Постепенное сползание в кошмар, обернувшийся ужасом. Шаг за шагом, чтобы все закончилось одним – исходом остатков людей с Суренасила.

Это знание ложилось на мои плечи тяжелым бременем ответственности. А в мире нет ничего тяжелее долга.

Второй шанс? Боги или демоны вмешались, альвы что-то не то намагичили при взрыве – но я получил второй шанс?!

За этими размышлениями меня незаметно сморил сон. Ошалевший от обилия информации и эмоций мозг просто в какой-то момент решил – с него хватит. И отключился, отправив тело в блаженную негу похожего на маленькую смерть сна без сновидений.

Разбудил меня гомон и начавшаяся в вагоне суета. Открыв глаза, я некоторое время смотрел вверх, плохо понимая, где нахожусь.

– Проснулся, гимназист?! – добродушно прогудел знакомый проводник. – Конечная станция, – добавил он, забирая со стола ложку.

Некоторое время я недоуменно смотрел на него, хлопая глазами.

Гимназист… Точно! Теперь понятно, почему у меня такое худое и маленькое тело. Сколько там мне сейчас? Шестнадцать? Уже не ребенок, но еще не мужчина.

Память вернулась, породив очередную порцию сомнений. Да как можно поверить в то, что считалось невозможным даже для архимагов. А где я, и где высшая магия?!

– Ну что разлегся? Прибыли, выгружайся давай. Скоро паровоз отгонят на запасной путь, – сказал проводник уже не так добродушно. Видимо, мой ошалевший вид от него не ускользнул.

Все еще прибывая в легкой прострации, я поднялся с деревянной лавки вагона второго класса. В запыленном окне показалась виденное перед сном нечеткое отражение – юнец в потертой форме гимназиста казенной гимназии для одаренных. Пальцы нащупали одну из начищенных медных пуговиц – еденица в лавровом венке. Не сон! Все правильно, именно первую гимназию, рассоложенную в славном городишке Хоронг, что также располагается в Спорных землях, я и закончил.

Нет, надо где-то привести мысли в порядок! Желудок противным ворчанием напомнил, что еще неплохо бы перекусить.

– Молодой человек! – Стоило дернуться к выходу, как меня остановил окрик проводника. – Вещички не забываем. – Смахнув одним движением с багажной полки потертый походный сидор, он всучил его мне прямо в руки. – Ты смотри, паря, не зевай. Людишки на вокзале разные, – посоветовал добродушный старик напоследок.

Почему-то именно появление этого привета из детства – потертого сидора с инициалами, вышитыми белыми нитками на лямках, слегка привело меня в чувство. Ну а еще легкий наставительный шлепок по плечу. Для бреда слишком много деталей. Да и сомнительно, что бред может продолжаться так долго.

Неужели это все взаправду! Но тогда… да ведь я… Спокойно! Не делаем резких движений и бездумных действий. Может мне сон красочный приснился и не было никакой войны, звания Первого рыцаря. Да вот только не знаю я столь подробных снов длительностью в несколько лет. Конечно, не в моих силах вспомнить каждую деталь прошлой-будущей жизни, но одних ключевых воспоминаний наберется на три-четыре недели беспрерывных «сновидений».

На перроне вокзала царила рабочая суета: исходил паром могучий паровоз, сновали люди. Провожающие – провожали, встречающие – встречали. И все это шумело и бурлило жизнью. Подозрительного вида носильщик окинул меня проницательным взглядом из-под кустистых бровей. Быстро просчитав по не самой новой гимназической форме мое скромное происхождение и еще более скромный достаток, он не стал предлагать свои услуги, а поволок поскрипывающую колесами тележку к вагонам первого класса, и «чистой» публике.

Ну да не очень-то и хотелось! Все свое ношу с собой! Я вскинул сидор на плечо и огляделся.

Шум вокзала бил по ушам. Стоит найти место, чтобы все обдумать, прийти в себя и (проклятый проглот-желудок и не думал успокаиваться) перекусить.

Выбор мой пал на чайную, что располагалась прямо на привокзальной площади, но ближе к темным подворотням, ведущим к складам и хозяйственным пристройкам вокзала. Нашел я ее интуитивно. Вышел из здания вокзала и двинулся на запах свежей выпечки, словно охотничий пес, взявший след. Место выглядело не особо презентабельно, но и цены приятно радовали глаз. Да и публика выглядела прилично. Не аристо или богатеи, а обычные мещане, как и я сам.

Последнее, впрочем, скоро будет исправлено. Зачисление в пажи приравнивается к получению статуса сквайра – ненаследуемого дворянства. Правда, дают его, так сказать, авансом. Стоит простолюдину не потянуть, да из пажей вылететь, как он сразу же лишится этой сладкой косточки.

Зато при выпуске, став оруженосцем, титул сквайра твой, без дураков. Лишиться его можно, но уже только по суду. Десяток лет безупречной службы в оруженосцах и ты полноценный дворянин. А если одолеешь ступень рыцаря, то вместе с подтверждением нового ранга получаешь наследное дворянство и собственный герб.

Рангу паладин и вовсе полагается титул. Обычно это баронет. Можешь добавить на герб золотую ленту с девизом. А по сути болтаешься между полноценными титулованными и обычными дворянами.

В моем тощем кошеле была всего парочка мелких серебряных монет в двадцать лим, остатки положенного на проезд пенсиона. И одна из этих монет ушла в руки хозяина чайной, превратившись во вместительную тарелку свежей и вкусной до одурения выпечки с мясной и рыбной начинкой. А вот чай подкачал, не удивительно, что хозяин щедро и совершенно бесплатно наливал его всем посетителям.

Утолив первый голод, я вернулся к делам насущным.

Итак, примем как данность – это не галлюцинация. Вопрос, кто в произошедшем виноват, отбросим, как несущественный. Остается второй фундаментальный вопрос мироздания – что делать?

Кричать: «Я знаю будущее!» и рваться на прием к государю императору или в Фольхтаг не стоит.

Во-первых, никто меня к императору не пустит, как и на заседание фольхов. Кто я такой? По сути – никто с именем никак.

Во-вторых, даже если случится невозможное и мне удастся попасть к кому-то из сильных мира сего, то кто мне поверит? Предсказания будущего? Ну давай, парень, предскажи мне исход ближайших скачек? Что значит не знаешь? Ты же сам говорил, что можешь будущее предсказать. Какая война? Какое вторжение? Охрана! Проводите молодого человека в клинику. Да-да, император там тоже есть и обязательно вас выслушает.

Прокрутив этот диалог в голове, я только мрачно хмыкнул.

Сначала поразить всех своими предсказаниями будущего? А уже потом с ноги открывать двери к императору и фольхам? А что я помню, чтобы прослыть таким пророком?

Проверка памяти выявила, что никаких особых дат в ней не отложилось. Начало войны с альвами? До нее еще девять лет. А к тому времени готовиться станет поздно. Смерть императора и собрание фольхов империи для выборов нового – это произойдет через три с половиной года. Другие, менее значимые события, которые произойдут раньше? А что я про них знаю? Да и вообще, кто из людей, не пользуясь никакими записями, способен вспомнить точные даты событий, произошедших более десяти лет тому назад? Точно не я, хоть на память никогда не жаловался. Просто в эти годы мне было не до событий в мире. Как больших, так и малых.

Судьба предоставила мне шанс, дав возможность попасть в одну из академий доблести, не самую престижную, но все же. И я, не будь дураком, вцепился в этот шанс всеми руками и ногами, ногтями и зубами, упорно нажимая на учебу. Вчерашнему выпускнику сиротского дома, пусть и для одаренных, где образование и содержание было получше, чем в обычных казенных домах, сложно соревноваться с родовитыми аристократами с их домашним, а не общим образованием. Да и выпускники частных школ, популярных у зажиточных сословий, превосходили меня на добрую голову. Так что лучшим на курсе я никогда не был. Но и мои старания не пропали впустую – среди отстающих я так же не числился. Был крепким середнячком… ближе к концу списка. Но не в самом конце! Правда, про жизнь вне учебы на эти три года пришлось забыть. Но кто же знал, что мне доведется вернуться в прошлое, где нужно играть роль всезнающего пророка?!

Нет, этот вариант – не вариант. Да и за некоторые пророчества мне просто и без затей оторвут голову. Среди родов фольхов полно предателей, продавшихся альвам. Что самое прискорбное, я знаю далеко не всех. Многие из них в больших чинах и при власти. Что они сотворят с выскочкой, решившим вмешаться в их планы?

Нет, рисковать и открываться нельзя. Нужно придумать что-то другое. Но что?

А что я умею? Воевать! Да, Великая война – отличный, но излишне строгий учитель. До ее заключительного этапа – нашествия альвов, не дожили три из четырех выпускников академии моего года выпуска. Последнего выпуска мирного времени. Ну а к последнему году проигранной войны я мог пересчитать уцелевших по пальцам… одной руки. Про общее число рыцарей, встретивших альвов на последнем рубеже, и вспоминать не буду.

Нет, погибли далеко не все, кто-то сумел уйти к островитянам… наверное. Все же Лангрон был одним из последних, но явно не единственных очагов сопротивления. Да и Вольная марка смогла удержаться. Альвам было не до нее, а болотники застряли под стенами Степного стража. Но все равно, все это крохи тех сил, что некогда были у империи.

Стоп! Не о том думаю! Не о том! Что я могу сделать, чтобы предотвратить это безумие?

Может плюнуть на все, отучиться и свалить к островитянам? Им в колониях всегда нужны рыцари, как для усмирения дикарей, так и для постоянных мелких войн между торговыми домами.

Самое разумное решение из возможных. Но где я, а где разум? Хотел бы сбежать, давно сбежал – возможности были. Но нет, упрямый дурак остался сражаться и умирать. И даже зная, к чему все идет, я опять повторю этот путь.

И вновь все возвращается к вопросу, а что я могу?