Урод

Урод
Алексей Александрович Брызгин

В один из обычных рабочих дней, у прилавка появляется странный и даже пугающий молодой человек. Лицо его наполовину скрыто. Молодая продавщица по имени Таня, понимает, что стала объектом пристального наблюдения, а возможно, и последующего преследования со стороны необычного парня. Стечение обстоятельств вынудит главного героя обнажить своё лицо перед девушкой и вскоре заставит её полностью изменить своё отношение к нему.

Алексей Брызгин

Урод

Обычный спальный район, среднего по размерам города на краю необъятной России, жил своей привычной жизнью. Июньское небо после кратковременного, но достаточно сильного дождя приобретало приятный нежно-голубой оттенок. Огромная туча, ссекаемая сильным, северным ветром неохотно уходила в даль, будто стараясь как можно дольше задержаться над тем местом, куда только что яростно, обрушивала тонны воды. Еще слышались раскаты грома, но появившаяся на горизонте радуга, ясно давала понять, что гроза кончилась, вернее сказать, пошла дальше, оставляя после себя искрящуюся листву на деревьях и не большие лужи, которые то и дело обходили или вовсе перепрыгивали выбравшиеся из своих укрытий прохожие. По направлению к крытому рынку, не спеша, заметно прихрамывая шел молодой человек, лет двадцать пяти. Несмотря на то, что дни стояли тёплые, парень был одет как-то не по погоде: черная кожаная куртка и водолазка, воротник которой был натянут высоко на лицо, скрывая при этом добрую его половину. Черные и блестящие как смоль волосы были аккуратно уложены в прическу с пробором. Обувь по-военному начищена до сияющего состояния. Аккуратно обходя лужи, стараясь не пачкать туфли, молодой человек приблизился ко входу в рынок и потянул дверь на себя, вежливо уступив проход молодой женщине с двумя большими пакетами набитыми продуктами.

Рынок как обычно в это время слегка гудел. В середине рабочего дня покупателей было не особо много. Оказавшись внутри, парень на несколько секунд остановился и начал осматриваться. Очень быстро взгляд его замер на кондитерском отделе, который находился на другом конце рынка. Еще не много постояв на месте, молодой человек повернулся и направился в сторону, вдоль рядов в которых торговали овощами и фруктами. Выбрав два больших апельсина, парень рассчитался за них и стараясь как можно тщательнее скрывать свою хромоту направился к кондитерскому отделу. Заметив приближающегося молодого человека с натянутым на лицо воротником, девушки продавщицы переглянулись, при этом ехидно улыбнулись друг другу.

– Маньяк твой идёт. – произнесла рыжая продавщица, обратившись к напарнице, продолжая при этом всё так же ехидно ухмыляться.

– Вижу. – слегка настороженно ответила вторая девушка, стараясь не смотреть на приближающего молодого человека.

Прекрасно зная, какие конфеты попросит парень, девушки в пол голоса принялись спорить, кто из них будет его отпускать. В итоге уже к стоящему у прилавка молодому человеку подошла Таня. Не высокая, стройная девушка восемнадцати лет.

Таня приехала из не большого городка искать счастья как ей казалось в большом городе, в котором были хоть какие-то перспективы. Сразу устроилась на работу продавцом. Она хорошо помнила тот день, когда впервые встретились взглядом с этим странным покупателем лицо которого на половину всегда было скрыто. Это произошло зимой. Подбивая кассу в конце рабочего дня, она физически ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. И не ошиблась. Повернув голову, девушка увидела человека, стоящего метрах в двух от прилавка и внимательно рассматривающего её. Слегка смутившись, она повернула голову обратно продолжив пересчитывать дневную выручку. Однако, счет пришлось начинать сначала, странный молодой человек совершенно сбил её. С того самого момента, практически каждый день, а то и дважды в день, он подходил и покупал 100 грамм одних и тех же конфет, всегда при этом пристально ее рассматривая. Таня же в свою очередь старалась на парня не смотреть, лишь изредка поднимая глаза и тут же их опуская. Первое время, странный покупатель откровенно её пугал, но вскоре она привыкла и просто делала свою работу, тем более никакой агрессии или чего -то подобного он не проявлял, обходясь всегда дежурными фразами. Она давно пришла к выводу, что под воротником скрыто какое-то увечье, которого молодой человек стесняется и которое пытается скрыть, что так же подтверждала не очень внятная речь парня. Говорил он вполне понятно, но слова, произносимые им, звучали как-то смазано, в том числе и из-за натянутого на лицо воротника. Иногда, когда ей удавалось заметить его появление на рынке, Таня спешно уходила в небольшое так называемое подсобное помещение. Правда, помещением это было назвать сложно. Скорее было небольшое пространство, закуток, образовавшийся за торговыми стеллажами, где можно было оставить верхнюю одежду и быстро перекусить, а также тихо пересидеть нашествие маньяка.

– Коовки 100 грамм. – не очень внятно произнес молодой человек, когда Таня приблизилась.

Девушка молча выдернула фасовочный пакет и направилась к коробке в которой находились конфеты Коровка. Взяв по счету нужное количество конфет, Таня высыпала их в пакет и вернувшись к прилавку, бросила его на весы. Электронное табло показало 98 грамм. За полгода обслуживания своего постоянного покупателя, она уже точно знала, сколько штук составляют плюс минус сто грамм. Молодой человек протянул пятидесяти рублевую купюру, молча взял пакет, при этом явно стараясь хоть не много задержать взгляд на девушке и посмотрев еще секунду, не торопясь направился в сторону выхода, не забрав при этом сдачу. Девушки продавщицы снова переглянулись, но ничего говорить друг другу не стали. Рыжая Аня и еще одна девушка продавец, сменщица Тани пытались подшучивать над ней относительно данного покупателя, но Таня на корню пресекла эти попытки и больше язвительных комментариев в её адрес не звучало. Всем было предельно ясно, что именно Татьяна приглянулась странному парню и что ходит он именно для того, чтобы посмотреть на неё, только вот заговорить не решался, да если бы и решился, то на взаимность рассчитывать не приходилось. Клиентов, пытающихся ухаживать за Таней всегда было предостаточно, но особым успехом эти попытки не увенчались. Молодой человек вышел на улицу. Яркий солнечный свет буквально врезал по глазам. Было заметно как в некоторых местах начинал подсыхать асфальт. Внутри у молодого человека снова появилось щемящее чувство, словно что-то сжимало грудь изнутри, заставляло делать глубокий вдох. Это чувство появлялось каждый раз, когда парень выходил за пределы рынка и могло не проходить еще долго. Это была своего рода плата, плата странная, плата мучительная, плата всего лишь за то, чтобы посмотреть на человека, который понравился или в которого он влюбился, влюбился с первого взгляда. Слегка подтянув воротник водолазки, молодой человек побрёл в сторону дома в котором жил. Не большая однокомнатная квартира с не плохим ремонтом была обставлена новой мебелью. В глаза бросались безупречная чистота и порядок. В квартире не было ничего лишнего, впрочем, как не было и уюта. Купленные апельсины и конфеты не бережно полетели в направлении кухонного стола, но бросок оказался слишком сильным и покупки перелетев его, попадали на пол. По сути это была бесполезная трата денег. Переодевшись в домашнюю одежду, молодой человек умылся и сел на диван, уставившись в черный экран не работающего телевизора. Настроения не было. Не было его не только сегодня или сейчас, его не было вообще. Апатия, хандра, сплин, депрессия, абсолютное равнодушие ко всему, вот всё из чего состоял внутренний мир парня в последние несколько месяцев. Порой хотелось напиться до беспамятства, но и этого сделать не получалось – алкоголь будто отказывался идти во внутрь, от чего купленная бутылка водки или коньяка попросту выливалась в раковину. Чтобы не сойти с ума, требовалось срочно изменить жизнь. Нужен был толчок и эти толчком казалось могла стать Таня. Зайдя однажды за хлебом, Юра увидел её. Новую девочку продавца в кондитерском отделе. Голубоглазая брюнетка, она сразу привлекла к себе внимание. Он даже на какое-то мгновение забыл про то, что разлаженный в плане внешности, да и здоровья в целом. Вторая группа инвалидности постоянно напоминала о себе и слишком сильно отражалась на личной жизни, да и на жизни в целом. Если с хромотой еще можно было как-то жить и даже завести семью, то с тем, что скрывал воротник водолазки, о семье можно было и не мечтать. Он слишком много раз спрашивал себя, от чего именно ему выпала такая жизнь. Ведь в ней не было ни одного по-настоящему счастливого дня, ну, кроме того, когда он в детском доме, наряженный в костюм поросёнка, пел глупую песенку и скакал вокруг ёлки как последний мудила, за что получил шоколадного деда мороза. Отца Юра не знал. До пяти лет жил с матерью – алкоголичкой, которая за пару дней до его пятилетия отправилась палёной водкой и умерла. Тревогу забили соседи на второй день. Беспрерывный плач ребенка, заставил их вызвать милицию. Поскольку ни близких, ни дальних родственников найти не удалось, мальчика отдали в детский дом, где и прошло всё его детство. По достижению совершеннолетия пришла очередь армии. Детдомовская закалка помогла отслужить достаточно комфортно и без особых проблем, после чего было принято решение идти на сверхсрочную. Продолжая сидеть в кресле и потирать пальцами высокий лоб, с двумя глубокими и не характерными для его возраста морщинами, Юра тщетно пытался представить, что такое счастье. Какое оно? Где его искать и можно ли найти? Порой обращая внимание на довольных, лощёных мажоров, на дорогих авто, в окружении самок в надутыми губами, он спрашивал себя, неужели это настоящее счастье? Нет, нет, счастье не может быть таким жалким и убогим. Хотя, откуда ему это знать наверняка? У него этого нет, не было и никогда, наверное, не будет. Стоп. Хватит. Хватит себя принижать. У него тоже кое-что есть. Есть честь, есть совесть, есть даже похвальная грамота от …хотя, какой от неё теперь толк. Потоки подобных мыслей бурлили в его голове ежедневно, заставляя всё глубже опускаться в бездну уныния. Юра протер лицо ладонями и поднялся с дивана. Прошел на кухню, включил чайник. Тяжело нагнулся и поднял с пола апельсины и конфеты. Фрукты взял как-то механически, а вот пакет с конфетами бережно и даже с какой-то нежностью, словно в них осталась частичка тепла, переданная Таней. Струя крутого кипятка обрушилась в кружку на чайный пакетик и, вода тут же окрасилась тёмно-рубиновым цветом. Юра сел за стол. В квартире было тихо, лишь плохо закрытый кран, отдавал капли одну за одной. Ударяясь о дно кухонной мойки, по звуку они напоминали метроном. Чай медленно остывал. Всё это время, Юра вертел в руке конфету. Размышления о том, как он глупо и совершенно неосознанно загнал себя в тупик, неожиданно прервались простой, но действенной идеей. Написать записку. Да, да, просто сесть и всё ей написать. Конечно, со стороны это могло показаться ребячеством, но другого выхода не было, раз не хватало смелости просто заговорить. Ведь каждый раз, стоя у прилавка, так хочется сказать ей, какая она красивая, как сильно мне нравится, но …нет, нет. Не станет она со мной говорить. И так уже все смотрят как на не нормального. Но кто они, чтобы судить меня? Они и мизерной части не видели и не пережили того, что пережил я. Пошли они все, суки… и тварь эта рыжая. Шкура лисья. Ненавижу. Молодой человек даже не заметил, как с ненавистью раздавил в руке конфету. Господи, плохо то как. Что же это за жизнь такая собачья? За что мне всё это? Вы у меня посмеётесь ещё. Я бля такую шутку вам устрою… Молодой человек резко подскочил из-за стола и спешно направился в зал. Почти остывший чай так и остался не тронутым. В комнате начали раздаваться звуки выдвигаемых и с силой задвигаемых ящиков комода. Юрий вернулся на кухню с листом бумаги и ручкой. Сел. Первые строки, написанные аккуратным почерком, появились не сразу. Через несколько минут.

– Здравствуй Таня. Меня зовут Юрий. Мне 27 лет. Я понимаю, что все это выглядит очень глупо, но другого выхода для себя я не вижу…

На этом ручка с силой начала зачёркивать написанное и в итоге лист превратился в клочки бумаги, а почти новая гелевая ручка тут же пришла в негодность. И так во всём. Вся жизнь через жопу. И сучка эта еще. Жил же спокойно. Нет, надо было тебе появиться. Молодой человек встал из-за стола и прошел в большую комнату. Впрочем, других комнат в квартире то и не было. За окном доносилось неприятное стрекотание сорок. В ветвях массивного дерева, расположенного в метрах пятнадцати, поселилось белобокое семейство. Вскоре появились птенцы, которые быстро подросли, оперились и подключись к этому безумному оркестру. С утра до вечера кипишь стоял не выносимый. Сторона была солнечная и круглые сутки окно было открыто. Не много понаблюдав, как четыре сороки пытаются догнать пятую, Юрий подошел к шкафу-купе, отодвинул дверь и достал оружейный чехол. Отточенными движениями он уложил его на диван, расстегнул, и аккуратно извлёк пневматическую винтовку, с большим оптическим прицелом. Переломка издала приятный скрежет. Маленькая свинцовая пулька, прижатая большим пальцем, тут же утонула в казенной части ствола, плотно встав на нарезы. Щелкнули ригеля и готовая к стрельбе винтовка, плотно упираясь в плечо прикладом начала рыскать в поисках жертвы. Банда сорок разбросанная по разным веткам, озорливо сигала по дереву, даже не подозревая о смертельной опасности. Выбрав ту, что побольше и явно по старше, Юрий начал ловить ее перекрестием прицела. Дыхание остановилось. Колебания нитей перекрестия стали минимальными и палец мягко, знающе, надавил на крючок. Винтовка взбрыкнула. В комнате раздался звенящий хлопок и врановая, издав какой-то звук, похожий на скрип, расправив крылья камнем полетела вниз. Молодой человек без суеты вернулся к дивану, уложил винтовку обратно в чехол и убрал в шкаф. Как ни странно, убийство живого существа, сняло некоторое напряжение, накопившееся внутри него. Он давно начал замечать, что стал слишком раздражительным по пустякам, чрезмерно нервным, накалённым. Дефицит обыкновенного человеческого общения тоже делал своё дело. Попытки устроится на работу результата не приносили. Для физического труда он не годился, а туда, где особое здоровье не требовалось, Юру попросту не брали. Денег на жизнь вполне хватало, можно было бы и не работать, государство выплачивало хоть и не депутатскую, но довольно таки не плохую пенсию. Ничего не мешало тихо сидеть дома и не спеша, сходить с ума в одиночестве. Чувство того, что ты уже не человек, не личность, а отработанный материал усиливалось с каждым днём. Становилось навязчивым, въедливым. Использовали, выжали все соки и на свалку. Жаль, что не подох тогда. Всем лучше было бы. А какая экономия для Родины…твари, твари. Ненавижу. Поток враждебных мыслей прервал сигнал мобильного телефона. Юра тяжело вздохнул, поднял голову и пару секунд смотрел в потолок. Лежащий на журнальном столике рядом с диваном смартфон издал еще один звуковой сигнал. Юрий прикрыл дверь шкафа и подошел к столику. Как выяснилось, одна из жильцов дома, находилась под козырьком подъезда и всё же услышала выстрел, хоть тот и был произведен из глубины комнаты. Женщина сразу поспешила известить о стрельбе остальных жильцов через общедомовой чат, которые стали невероятно популярны в последнее время. Наверное, трудно найти дом, в котором не было бы группы созданной в каком-либо мессенджере, где жильцы делились оперативной информацией, просили помощи или просто обсуждали насущные вопросы касающиеся жизни и быта их дома. Небольшой переполох быстро вылился в настоящую волну паники. Ощущение было такое, что за окном произошла перестрелка, нет, даже не перестрелка, а целое боестолкновение с множеством убитых и раненых. Юрий удобно сел на диван и с ехидной ухмылкой продолжал следить за тем как развивается ситуация. Впрочем, обсуждение инцидента очень быстро сошло на нет, так как обошлось без пострадавших, не считая пернатой трещотки, падающий труп которой, дамочка по всей видимости не видела, иначе обязательно бы заострила на этом внимание. Дискуссия подошла к концу и Юрий, отложив смартфон встал с дивана и снова подошел к окну. Солнце светило ярко, лучисто. День был в разгаре. О недавно прошедшем ливне практически ничего не напоминало, за исключением маленьких, редких лужиц. Молодой человек продолжал смотреть в окно, воспроизводя по мелочам образ Тани. Вдруг, словно молния, в голове сверкнула мысль. Одна деталь, которую он почему-то до этого упускал, не замечал. Бейджик. На фартуке висит бейджик. Имя на нём точно написано, а фамилия, фамилия… должна быть и фамилия. Парень засуетился по комнате. Если узнать фамилию, есть шанс найти её в соцсетях. Она должна там быть, должна. Юрий продолжал ходить по комнате потирая подбородок. Решение снова идти на рынок долго ждать себя не заставило. Переодевшись и заново аккуратно причесавшись, он покинул квартиру захватив кошелёк. Куртку на этот раз решил не одевать. Приближаясь снова к рынку, молодой человек натянул воротник водолазки на лицо. Сообразив, что сразу к кондитерскому отделу идти не стоит, Юрий решил походить по рынку и сделать ряд покупок. Дома кое-что заканчивалось и требовалось пополнить запасы, хотя острой необходимости в этом еще не было. Купив первым делом большой, спелый гранат, парень направился в отдел бытовой химии, затем в колбасный отдел, после в табачный, и уж потом отправился в кондитерский. Таня была на месте, обслуживала покупателей. Второй продавщицы – Лисьей шкуры, видно не было. Возле кассы наблюдалась не большая очередь. Молодой человек пристроился и начал ждать. Очередь двигалась. Расстояние до Тани сокращалось. Росло волнение. Опять покупать сто грамм Коровки, было бы глупо, поэтому срочно пришлось думать, что попросить на этот раз.