Город Мёртвых

Демонесса смеясь, лёгким, почти невидимым движением, срезала кожаные ремни с Аве. Та в свою очередь, не заставила себя долго ждать.

– Ты кого это, лягушка зелёная, курицей назвала? И что ты к моему дяде Ари свои зелёные змеиные яйца подкатываешь? Давно за волосья тебя не тягали? И не смей моего парня по заднице шлёпать!

– О-о-о-о! «Дядя Ари» значит. Прикольно. Как тебя звать-величать по-настоящему, красавчик? А подруга у тебя боевая, за словом в карман не полезет. Ты смотри какая, мне такие нравятся. Тока ты это, цыц курица, пока я тебе клюв обратно не завязала, соблюдай политкорректность в чужом доме. Смотрю я сейчас на тебя… знаешь, а ты мне тоже по душе. Мне ж в принципе всё равно с кем и кого – мужчина, женщина, да хоть гермафродит. Но если будешь тут, в чужом доме обзываться, я в тебе прямо сейчас пару лишних дырочек проделаю.

– Ладно, извини, погорячилась. Меня Аве зовут, а это Арес.

– Ну вот и познакомились. Арес, смотри что, и имечко подходящее. Смертные, вы кстати это, меня можете Машкой звать, а то «Махаллат» мне самой как-то не больно нравится, язык сломаешь. Ахалат-Махалат какой-то. Придумал же папаша. Да и на «халат» похоже, а я их принципиально не ношу.

То, что Машка не носит халатов, как, впрочем, и любой другой одежды, было видно невооружённым взглядом.

– Так вот, – продолжила она, – с нашим драгоценным папа? вы уже познакомились. Вы, кстати, на него обиду не таите. Он старик неплохой, просто любит сожрать грешника, но… На то он и грешник.

«Что-то тут ни на кого обиду держать нельзя. Ни на людоедские деревья, ни на драконов-каннибалов» – подумал про себя Арес, но от комментариев воздержался, дабы не замарать дочернюю любовь к отцу.

– Матушку нашу, чистую, добрую женщину, папаша сначала выкрал где-то в соседнем королевстве и изнасиловал. А после того как из неё полезли яйца с нами внутри, собственно и сожрал бедолагу. Пусть земля ей будет пухом. Мы конечно её не знали, но народ сказывал небывалой красоты и добра была женщина. Но что с этого троглодита басурманского взять. В нём же нет ничего святого, а вместо мозгов желудок. Мы иногда с сёстрами представляем – какая она была наша матушка. Жалко, даже имени её не сохранилось, не успел папаша-душегуб спросить. Так и проглотил целиком, и не подавился, тварь крокодиломордая.

Аресу на миг показалась, что на вертикальные железы девушки-змеи накатилась слеза, а может это просто отработали увлажняющие железы.

– Так вот, – продолжила она как ни в чём не бывало, – мы – шесть сестёр, представляем собой, как нас здесь называют «Круг сестёр ужаса», вторую власть в королевстве. Нас боятся и уважают. Знают, смерды, что стоит нам папаше накапать, как он здесь камня на камне не оставит. Любит он нас по-своему, рожа людоедская.

Демоница продолжала спускаться вниз, показывая дорогу, а взгляд Очищенного невольно метался между её мускулистой спиной и аппетитными ягодицами.

– Первую власть в замке пытается из себя корчить местный королёк. «Князь тишины», как он себя называет, Дурандот Балдуин II. Тупица непроходимый. Ещё и женился, недоумок, на княгине Давальской. Та уже пересовокуплялась со всем городом. И даже с цирком уродов, который тут к нам попадал по случаю из потустороннего мира. Уж и голая она тут ночами по городу на коне скачет, и уж каких только гнусностей похотливых не творит, а Дурандот этот всё ей ножки целует, да считает ей наичистейшей из дев. Всё стихи ей посвящает с памфлетами.

Махаллат вдруг резко остановилась, как бы прислушиваясь в напряжении. Арес с Аве чуть было не налетели сзади на неё по инерции.

– Послышалось, – сообщила она, – много у нас тут звуков разных слышится потусторонних… Так о чём я? Да, вспомнила, графиня-то эта, полное имя у неё Аманда Ананьевна Давальская, уж и не знает, как ещё извратиться. Это ведь от неё пошло – пить шампанское и сношать всё живое, а как всё это закончится – пить всё, что горит и сношать всё, что движется. Но ей, этой Давальской княгине, и этого мало. Она всё, что не горит поджигает и пьёт, а все что не движется – двигает и сношает. Вот такой суровый нрав у сильных мира сего в нашем городе. Что тут говорить, иной раз даже мы, порождения похоти и тьмы, поражаемся её ненасытности. Короче, не дай Боже тебя, красавчик, ей увидеть. Точно засадит в самую высокую башню и засношает до смерти.

– А как называется ваш городишко-то? – поинтересовался Арес.

– Наш-то? Да так и называется – Город Мёртвых. Почему, спросишь ты? Ну вы это сам всё поймёте чуть позже. Ну вот мы, кстати, почти и пришли.

Попав на один из нижних уровней, после бесконечного спуска в никуда, они зашли в толи праздничное, толи траурное помещение, не поймёшь. Зелёнокожая Маша показала, что можно пройти дальше по огромному белому мраморному залу, украшенному статуями обнажённых мужчин, в рафаэлевской манере стоявших в нишах внутри стен и подсвечиваемых факелами.

– Я надеюсь это не ваши замороженные парни? – пыталась схохмить Аве.

– Надейся, – прошипела раздвоенным языком между клыков девушка-змея, отчего у наших героев по телу пошли крупные мурашки величиной с горошину в урожайный год.

*****

Из залы античных голых мужиков пленники под конвоем младшей дочери дракона прошли в большое помещение с готическими разноцветными витражами, на которых были нанесены мозаикой средневековые сказочные битвы между людьми и всяческими сатанинскими исчадиями. Из высоких окон открывался романтический вид – были видны далёкие прекрасные горы, облака и даже море, поблёскивающее на горизонте.

Внутри необычной для этого места белой светлой комнаты, на царских креслах-тронах сидели пять девушек. Ну конечно не то, чтобы совсем девушек, особями рода человеческого их назвать было довольно трудно, только с очень большой натяжкой. В каждой из них была какая-то своя изюминка-дьяволинка, всё-таки папаша-дракон постарался на славу. Девицы были явно не из скромного десятка. Они вольготно и бесстыдно развалились в своих креслах: кто закинул ногу на ногу, а кто и без тени стеснения, принял удобную позу, изогнувшись как суккуб.

– Ну вот, прошу любить и жаловать, это мои ненаглядные сёстры. А это, – сказала Машка уже обращаясь к дьяволицам, – Аве и Арес. Очередные посланники из мира живых. Наши гости на короткий миг в Городе Мёртвых. Кстати, обратите внимание на молодого человека, весьма прелюбопытный экземпляр, или как это принято у смертных называть, пассажир. Уверяет, что с Юпитера.

– Фи, как это скучно, – скривила симпатичную мордочку одна экстравагантная мадам с хвостом и рогами, вся в красном латексе и с огненно-рыжими волосами.

– Да ладно тебе, хоть какая-то развлекуха. Уж сколько можно всё колдовать, да порчу наводить, а тут сейчас, глядишь, и позабавимся, – охолодила её другая, не менее колоритная барышня в купальнике, едва прикрывающем прелести, которая сидела, широко расставив длинные рельефные ноги, и плотоядно смотрела на «гостей».

– Позвольте, милые, – тут Арес осёкся, закашлялся, но взял себя в руки и продолжил, – милые… э… барышни. Мы тут совсем не ради новых знакомств. И, конечно, нам очень приятно ваше высокоинтеллигентное общество, но всё-таки… Нам бы хотелось поскорее отсюда, как бы это по мягче выразиться, сдристнуть, пардон за мой французский, и не доставлять вам, милые девушки, хлопот и неудобств своим присутствием. Может вы просто нам расскажите, как отсюда выбраться?

Демонессы грянули дружным смехом.

– Выбраться? Отсюда? Дорогу вам указать? – все шестеро сестёр ужаса ржали, как институтки над голым мужиком в бане.

Вдоволь просмеявшись, Маша пояснила причину столь взрывной реакции.

– Нет, друзья мои, так не бывает. Ну, во-первых, из Города Мёртвых нет выхода. Сами подумайте – ну как выбраться из места, которого попросту нет? Однажды попав сюда, все остаются здесь навеки. Правда у вас есть один единственный шанс – попасть в портал, который открывается единожды в тысячелетие. Но для этого нужно разгадать страшный секрет города.

Тут весь выводок старого дракона зашипел на свою младшую неразумную сестру, как будто она раскрыла военную тайну.

– Да ладно вам шипеть. Тоже мне, секрет полишинеля. Всё равно узнают, рано или поздно. Ну ладно, посмеялись и хватит. Как в любом приличном обществе, а у нас очень приличное общество, как вы, наверное, изволили заметить, неприлично быть непредставленным Свету. Итак, со мной вы уже знакомы, теперь вот мои сестры. Как говорится, Алиса – это пудинг, пудинг – это Алиса.

Девушка-змея прошла вглубь комнаты так, чтобы была видно всех её обитателей.

– Вот эта милая девчуля, почти моя ровесница – Прозерпина, наша Полюшка. Демон катастроф. Если где землетрясение, ну или тайфун какой, это всё к ней – её рук дело.

Маша указала на единственную из всех демонесс, одетую в длинное, облегающее фигуру платье, спускающееся к полу. Это была девушка с грустными и чёрными, как смоль глазами, лицом античной богини и длинными, тёмными, вьющимися, можно сказать струящимися до самых пят, волосами.

– Она всегда у нас грустит. Сделает какую-нибудь пакость, там корабль потопит, или город с лица земли сотрёт, и знай себе вздыхает. Особо романтичная, короче, – пояснила зелёная красавица с функцией экскурсовода.

Прозерпина смерила новых персонажей грустным глубокомысленным взглядом, ожидаемо вздохнула и опять погрузилась в свои мрачные, печальные мысли.

– А это Касикандриэра, Катька короче, – представила свою третью сестру Маша.

Катька эта оказалась настоящей писаной дьяволицей. Все было при ней – и два огромных изогнутых рога, растущих прямо изо лба, с несколькими ветвящимися костными отростками, и шикарные, спадающие до пояса жгучие чёрные волосы, и такие же чёрные гипнотические глаза. Шикарное тело «Катьки» было абсолютно обнажено, исключение составлял лишь небольшой прозрачный пеньюар, а её мощный и соблазнительный бюст, словно выточенный из мрамора, слегка скрывал купальник на еле заметных глазу нитях. За стройной спиной демонэссы виднелись два перепончатых крыла с когтями. Она развалилась в кресле, бесстыдно расставив сочные ноги и читала кабалистическую литературу, а вокруг везде валялись разбросанные магические книги и свитки. Временами чёрные зрачки глаз дьяволицы заволакивала пелена, и они становились абсолютно белёсыми, сливаясь с белками. Тело Катьки, созданное тысячелетия назад, не трогало ни время, ни старость. Она была вечно молодой, вечно прекрасной и распутной. Прямо за рогами, на вновь представленной была водружена привлекавшая внимание прозрачная корона, делавшая девушку-демона похожей на Снежную королеву.

Касикандриэра подняла глаза от книги:

– Приветик, смертные! Будет скучно, забегайте, оттопыримся, – ласково сказала она и вернулась к чтению.

– На самом деле Катька очень начитанная. Она одна из самых умных в нашей семье, покровительствует греху власти. Все политики, депутаты, короли и князья соблазняются ею, а соблазнившись навсегда падают в Ад.

Машка подошла к следующей по очереди родственнице из преисподней.

– А вот моя любимая сестрёнка – Нега. Вот как вы думаете, что значит слово «Нега»? Глупые смертные всегда придумывали свои невежественные выражения: «купаться в неге», «блаженствовать в неге». Но увы. В переводе с языка мёртвых Нега – эта чума. Моя скромная сестричка – демон эпидемий, чумы и болезней. Кстати, как вы думаете, кто подсунул ваш Onix-99 У Птур Вхо? Теперь, наверное, догадались. Уж больно охоч был этот старый Дженптурский стрекозёл до молоденьких тел, педофил четырёхглазый.

Нега-чума выглядела как скромная школьница. Несмотря на наличие двух чёрных гладких рогов, она имела длинные, абсолютно белые, почти седые волосы, которые спадали вниз и закрывали собой тело. Нега напоминала девчушку лет четырнадцати, ещё не познавшую любви. На шее у неё был одет обруч с крупным чёрным камнем, на котором держалась прозрачная накидка-паутинка, слегка прикрывающая девичью плоть. Глаза Неги были полностью прикрыты ниспадающими прядями волос, но когда она подняла их, чтобы поприветствовать Аве и Ареса, те ужаснулись. На месте очей, прямо из-под прозрачно-белых локонов зияли две пустых глазницы, излучающие красный, зловещий, дьявольский свет, пахнущий могилой. Нега скромно сидела в кресле, поджав под себя ноги и смотрела в пол, а её руки послушно лежали на коленках. Чума казалось дремлет, но из её губ струились красные капли крови.

– Да не бойтесь вы, Нега не тронет. Она в общем девочка хорошая, послушная. Ну кто у нас остался? Вот, Зенуним и Астарта, Зинка с Аськой. Обе – демоны проституции. Посмотрите, какие классные, а, Арес, ты что, уже напрягся? Да ладно не стесняйся, здесь все свои.

– Да я как бы… это… не планировал, – зарделся Очищенный.

Зинка с Аськой, не обращая внимания на присутствующих, о чём-то горячо спорили. Это были две самые соблазнительные спорщицы на свете. Одна в красном латексе, другая в чёрном купальнике, еле прикрывающем прелести. Обе, как на подбор, являли собой воплощение мужских фантазий в лице титулованных королев похоти и разврата – огненно-рыжей и чёрной, как смоль, с двумя вороньими крылами. Тела у них были будто специально сконструированы для соблазнения и грехопадения. Столь желанных форм, округлостей и сочных выпуклостей Арес до этого никогда не видел, даже в виртуальном капсульном сне. Дьявольские атрибуты, в виде рогов и демонических крыльев, и те не могли вернуть его в реальность и прекратить столбняк. Ну а что тут удивительного, собственно для того и созданы были демоницы. Чтобы похотью и развратом низвергнуть душу человеческую в ад. Неважно с Земли ты, Юпитера или другой стороны Венеры.

Обе конкурентки на роль главной демонессы проституции располагались рядом друг с другом. Казалось, они даже чем-то друг на друга похожи. Но в каждом их взгляде, в каждой фразе чувствовалась непримиримая конкурентная борьба за кресло босса. Движения дьявольских отродий были поразительно синхронными: когда одна из них периодически эффектно перекидывала ногу с ноги на ногу, обнажая срам, вторая в красном латексе извивалась, вытягивалась и принимала самые вызывающие позы, периодически облизываясь длинным раздвоенным языком. Чёрная Зина сидела на глубокой атаманке, изредка хлопая вороньими крыльями и поправляя ожерелье на обнажённой груди, а красная Ася притулилась буквально в метре от неё, обвив одну ногу другой в атласном красном кресле.