Обратная сторона Юпитера

– Мне нужна полная свобода, и я доведу проект до конца!

Эти слова понравились меланхоличному старцу. Он даже вспомнил себя, таким же юным, полным надежд доцентом, у которого всё было ещё впереди. На его бесцветных глазах навернулись слезы.

– Ну что ж ты прав, мой милый мальчик! Юность как всегда права. Итак, ты понял идею, предоставлю тебе всё, что есть у нас. Работай, открывай, советуйся, радуйся, не спи ночами! В общем, вперёд! Лети, мой смелый сокол!

*****

И сокол полетел. Первым делом он полетел в хранилища медикаментов и препаратов, чтобы оценить возможности тех кладовых, которые перед ним открывала удача. Доброхотные, много- и не очень многословные хранители тайн НИИ, с огромным энтузиазмом посвящали его в расположение института, его самые укромные уголки. Вскоре он наткнулся на то, что всю жизнь искал. Прочь проклятые аптеки! Вот он, кладезь его мечтаний, пещера Али Бабы! И ничего, что всё здесь просрочено уже лет на двадцать, это даже лучше. Между стеллажами и россыпями пилюль, бутылочек с мутными жидкостями и колбочек, среди этих драгоценных артефактов, за дверью с кодовым названием «ХрЕКИС», Ион кинулся на пол и забылся в предчувствиях и благоговейном экстазе. Словно золотом он осыпал себя старыми иссохшими жёлтыми таблетками, превращающимися в порошок прямо в ладонях.

– Я знал, знал! – повторял он про себя и смеялся, смеялся, смеялся.

Это были самые счастливые месяцы жизни нашего экспериментатора. Между тем, время не останавливалось, Зона родилась и развивалась. Непонятно как, но Ион с отличием прошёл психотест, конечно списав его самым бесстыдным образом, благодаря чему был зачислен в Зону, став её завзятым резидентом. После получения зоновской «грин карты», молодой человек растворился в нирване и решил, что на него снизошла благодать Господня. Попасть в такое место как НИИ, да ещё и в тот момент, когда вокруг него была построена Зона безвластия! О таком счастье он мог только мечтать, как о райских кущах. Как сладкий сон пролетели последние несколько недель (месяцев, лет, десятилетий?).

И вот в одно прекрасное летнее утро, когда действие вчерашнего экспериментального философского камня уже почти закончилось, а нового ещё и не думало начинаться, на трудовом боевом посту не слушающиеся руки учёного уронили мобильник. Как назло, именно сегодня ему как раз должна была позвонить его муза – Медуза Горгонер, подающая надежды молодая панк-рок певица. В бреду алхимических экспериментов мерещилась она ему в образе прекрасной феи, этакой смеси Жанны Д’Арк, мадонны Боттичелли и Янки Дягилевой. Но нелепая и досадная случайность с мобильником в купе с новой экспериментальной формулой Иона, могли поставить крест на давно запланированном сексуальном контакте.

Вот тут-то и пришла Иону идея генезиса биохимиотехнологий и радиосвязи. Приняв в ХрЕКИСе горсть очередных неизвестных препаратов со стёртым наименованием на истлевшей упаковке, встав перед зеркалом, держа в руках грязный ржавый скальпель, он просто всунул остатки платы от разбитого мобильника в свою лоботомированную голову. После этого самодеятельного хирургического вмешательства, надев грязный медицинский колпак с красным крестом посередине, алхимик проследовал на рабочее место и приступил к своим ежедневным трудовым обязанностям – просматриванию порно в интернете, общению в чатах, тупому чтению электронных анекдотов, сетевым играм и прочим баловням национального правительственного проекта «Образование» и «Льготный интернет институтам и учёным».

Какое-то время Иона ничего не беспокоило. Он даже было позабыл о торчащем в мозге мобильнике. На обеде, побывав в институтской столовой и что-то машинально съев, молодой человек почувствовал странный прилив лучистой энергии, после чего ощутил неведомые доселе электрические сигналы непосредственно в мозге. Примитивный хрипловатый голос невидимой Медузы произнёс прямо в его голове:

– Здоровье!

Медуза всегда говорила так вместо привычного всем «привета», пытаясь показать свою неординарность. Ион от неожиданности сел. Осмотревшись, он собрался с силами, сгрёб в кулак остатки самосознания и воли, и не увидев никого пролепетал привычное:

– Ты где… – как слепой ощупывая воздух вокруг руками.

Нет, не сказать, что он испугался. Галлюцинации бывали у него и раньше, при чём довольно часто. Но тут чувствовалось что-то уж слишком реальное. Со стороны выражение лица ничего не понимающего Иона в этот момент представлялось окружающим довольно комичным.

– Сказала бы я тебе в рифму… Дома я, где мне быть, родичи на работе. Короче ни о чём. Ты чем занимаешься, всё экспериментируешь?

Моменты осознания они всегда самые сложные моменты. Именно их и проходил сейчас Ион, переваривая ситуацию с погружением голоса Медузы внутрь мозга своим повреждённым мыслительным аппаратом, или тем, что от него осталось. Единственное что он смог внятно в тот момент произнести в ответ было:

– Да… И кажется хватанул лишнего…

Ответ не заставил себя ждать:

– Давай сло?вимся!

Ион благоразумно всё же решил взять тайм-аут и ответил:

– Конечно, вот только закончу пару дел и наберу тебя.

Правда каким образом он её наберёт, в тот момент экспериментатор не имел ни малейшего представления. Ведь номер Медузы теперь был крепко накрепко имплантирован в его дурную башку вместе с микросхемой мобильника.

– Через час жди звонка. Если не звоню – набери. ОК?

– Конечно ОК, неужели не ОК, – сказала про себя Медуза, – пусть он, конечно, и полный отморозок, чует моё сердце, здесь явно попахивает интересным приключением.

Девица нажала кнопку отбоя и поставила сигнал будильника на час.

Дела у Иона действительно были. Надо было понять, как же всё-таки такое возможно – внутри своей собственной головы разговаривать с кем-то посторонним. При чём не в снах молодого дворника, а в реальности, прямо здесь, в НИИ. Никак не смог младший научный сорутдник уложить сии непонятные вещи в своём, и без того не отягощённом мыслительными процессами, скудном мозговом аппарате. Умственная активность никак не стимулировалась, и он пошёл сдаваться своему научному руководителю проекта – магистру чёрной и белой магии Капельмейстеру.

*****

В тот день Капельмейстер был как всегда гиперактивен. Он сидел в своём замшелом кресле цвета затухшей зелёной кожи и узловатыми пальцами, скрученными старческой подагрой, перебирал артефакты. Каждый из них хранил для него бесценные воспоминания. Вот рука коснулась иссохшей статьи в журнале «Юные натуралисты». Именно в ней впервые вошёл в большой мир науки и техники юный вундеркинд Йося, с коротким повествованием о гибриде муравьеда и пчелы, которого он сам вывел в летние каникулы. Это была весёлая интеграция принесённого под рубашкой пчелиного улья в клетку заезжего зоопарка с надписью: «Муравьед – редкое заморское животное». Мечтательная улыбка покрыла чело старца, рука автоматически почёсывала давно прошедшие пчелиные укусы и набитую командирским ремнём сурового отчима великоучёную задницу.

Вот пальцы профессора перелистывают несправедливо неопубликованное и отвергнутое всеми таблоидами гениальное творение, бесценный труд «О вреде и пользе мастурбации, её мифах, реальности и влиянии на рост волос». В нём была предложена и обоснована, с приведением конкретных научных выкладок, бесчисленных доказательств и практических экспериментов, методика лечения облысения у мужчин среднего возраста путём многократного многочасового рукоблудства.

– Было?е, всё было?е! Где те пышногрудые фемины, что насыщали моё воображение? – думал про себя амбициозный Иосиф, – Где та нескончаемая потенция, получившая с годами приставку «им»? Где те планы, бессонные ночи под кофе и сигареты, дешёвый портвейн и песни Высоцкого? Эх, физики-лирики, светлое будущее и коммунизм во всём мире, в ярком сиянии электрификации всея Руси! Куда ушло всё это?

В сей титанической задумчивости и застал м.н.с. Сундиков своего умудрённого опытом и годами наставника. Скрипнув, открылась серая облупившаяся дверь и перед Капельмейстером, как тень отца Гамлета возникла тень отрока Иона. Одет он был в протёртые джинсы и закапанный реактивами, прочими неясными жидкостями и порошками из бесчисленных кладовых ХрЕКИСа халат. Его бессмысленное лицо и ничего не выражающие белёсые глаза выгодно подчёркивал нелепый колпак с красным крестом, на котором проступали капли крови и чего-то ядовито-жёлтого цвета, похожего на мозговую жидкость. Довершала картину многодневная щетина и неясно зачем, видимо на всякий случай, прихваченный из коридора странный предмет, напоминающий миниатюрную косу.

– Ну всё, вот моя смерть и пришла!

Это было первое, что пришло на ум поднявшему глаза Иосифу Генриховичу в приступе деменции.

– Что ж, я прожил долгую счастливую жизнь, – пытался успокоить он себя, но почему-то не на шутку испугался, – нет, я ещё не готов, я ещё столько не сделал! Я ещё нужен Земле-матушке, я ещё поборюсь!

Хотя и не так сын Генриха Капельмейстера воображал себе лики смерти, но Ион в тот момент представлял собой столь живописную картину мифического загробного мира, что следующий неадекватный поступок профессора надолго потом вошёл в короткую память алхимика. В глазах Капельмейстера за несколько мгновений вдруг пронеслась буря эмоций, чувств и вся его жизнь, а вместе с этим изменялось и выражение лица. Вдруг одновременно оно отобразило страх, ненависть, смелость, любовь, умиротворение и решимость. После этого Иосиф Генрихович, с небывалой для его возраста проворностью, вдруг кинулся перед Ионом на колени (надо ещё сказать, что склероз к тому времени полностью стёр из памяти старика как всю историю с зачислением Иона в НИИ, так и его образ), начал хвататься цепкими пальцами за полы халата и кричать:

– Нет! Я ещё не готов! Дай мне ещё времени! Я нужен человечеству! Возьми лучше мою жену, костлявая!

Потом Капельмейстер принялся по-детски плакать и с криком: «Русские не сдаются!» (хотя был чистокровным потомственным евреем) и «Изыди!», освятив себя крестным знаменем, вдруг схватил первое, что попалось под руку. Под руку попался увесистый бюст отца русской науки Михаила Васильевича Ломоносова, которым профессор больно вдарил вконец оторопевшему Иону в область солнечного сплетения.

Не выдержав молодецкого напора отвергающего смерть, неготового к вечному неудавшегося кандидата на очередь к вратам в рай ренегата Капельмейстера, Ион пал со звуком мешка с костями на давно не мытый паркет, раскинув иссохшие руки и больно ударившись головой. Впрочем, он уже этого не почувствовал. Колпак слетел с его буйной головы, обнажив темя естествоиспытателя с врезанным неумелыми руками в мозг мобильником, запёкшимися коростой следами крови и первой стадией сепсиса. По комнате растёкся подлый приторный запах гниения.

– Я победил смерть! Я победил её! – раздался на весь институт ликующий крик первопроходца к вечной жизни.

Прошло мгновение, другое. Вопреки скудным представлениям о жизни призраков и библейских притчах Капельмейстера, смерть не исчезала. Она не превращалась в пепел, не рассыпалась в прах, а наоборот, начала постанывать и судорожно подёргивать членами. Кроме того, при более пристальном взгляде на «смерть», иссохшее тело Иона с распростёртыми руками и умиротворённой небритой бородкой, вздёрнутой вверх, стало подозрительно напоминать профессору-душегубу распятого Иисуса Христа.

– Боже милостивый, – пронеслось в мозгу Иосифа Генриховича, – что же я натворил!

Далее следовала немая сцена из романа Гоголя «Ревизор». Вернувшись в мир реальности и вернув способность логически мыслить, сын Генриха Карловича, когда-то действующего члена Всемирного общества филантропов-филателистов, более внимательно изучил предмет своего бандитского нападения и преступного злодеяния. Поохивая, как доброхотная бабушка, старый учёный предпринял безуспешные попытки объяснить происходящее.

– Если это не смерть или не сын Божий…

Пока связать поверженный образ Иона с миром живых его сознание отказывалось.

– То это поверженное священным бюстом Ломоносова существо… Кстати, кого оно мне постоянно напоминает? Это явление явно требует подробнейшего исследования. При чём даже не в наших условиях.

Он пытался развивать эту мысль дальше, но в собственной голове услышал только звуки завывания ветра и бесконечную пустоту. К его кабинету на крики «Я победил смерть» со всех сторон стали подтягиваться зомбиобразные старики и старухи всех мастей, для которых данная тема была особенно актуальна.

В этот самый момент у Медузы Горгонер зазвонил мелодией похоронного марша будильник в мобильнике, зовущий к пробуждению ото сна, переносящего её из мира фантазий в действительность несбывшихся желаний. Инстинкт протянул её руку с накрашенными чёрным лаком ногтями к телефону и набрал номер, озаглавленный в справочнике коротко, но ёмко «И». Электрические импульсы пробежали по радиоканалу сотового оператора с одного конца Зоны свободы на другую. Преобразованные вызывные сигналы достигли приёмного устройства вызываемого абонента и ворвались в отключённый мозг спящего летаргическим сном Иона. Автоматически принятый сигнал достиг голосовых связок и мертвенно лежащий организм, колебаниями гортани которого управляло электричество, внезапно заговорил сразу двумя голосами, при чём женским и мужским.

90% из видевших это происшествие некросотрудников НИИ незамедлительно из атеистов превратились в рьяных поборников веры. Некрещёные покрестились, постриглись в монахи и после до конца своих дней проводили время в молитвах, жертвенных самоприношениях и самобичеваниях. Кое-кто даже заделался чудотворцем.

Диалог, впрочем, произнесённый во всеуслышание гортанью находящегося в забытьи Иона, словно в театре одного актёра, был крайне банален:

– Ну что ты освободился?