Истории одной ночи

Истории одной ночи
Алексей Аркадьевич Мухин

Необычная история, произошедшая с главными героями рассказов Алексея Мухина – то единственное, что их объединяет. Они так не похожи, но все хотят любви, тепла, и для достижения этого приходится преодолевать и мистику, и любовные страсти, и погоню со стрельбой, и выпутываться, казалось, из невероятных ситуаций, в которую они умудрились попасть за одну ночь.

Дядя Митя

«Ну, вот. По карте это должно быть где-то здесь», – подумал Алексей и свернул по трассе влево. Выпавший снег приятно скрипел под колёсами джипа, а новый ещё и парил в воздухе, как какое-то дивное волшебство из детской сказки. «Намело уже будь здоров! Хорошая погода: минус пять – минус восемь, наверное».

Алексей взглянул на навигатор. Стрелка указывала, что цель близка. «Судя по всему, мне сюда», – заключил он. Впереди на столбе виднелся указатель «село Черёмушки», хотя на карте ничего подобного не было.

«Надо было новый ставить, правильно Миша советовал. Ладно, сейчас у кого-нибудь спрошу», – он оглянулся по сторонам. – «И людей ни души. Надо же, а вроде, начало дня». Алексей включил заднюю и съехал на обочину.

«Да, красиво здесь», – повёл он взором окрест, открыл дверцу машины и вышел. Мороз слегка пощипывал нос. На свежем воздухе дышалось легко. Снег, как художник, окутал деревья: он лежал классически – красиво и ровно, белыми мохнатыми шапками. А небо чистое и такого приятного светло-голубого цвета, с редкими тёмными облачками, из которых, вероятно, и падал снег. Алексей стоял на склоне большой реки. Красивые краски. Даже нереально красивые.

В одном свитере, пусть даже и ручной вязки, всё же становилось прохладно, и он направился к машине. И тут откуда ни возьмись между ним и автомобилем оказалась какая-то женщина. От неожиданности он вздрогнул.

– Вы меня напугали, – выдохнул Алексей.

Женщина смотрела на него молча. Впечатление складывалось отталкивающее, будто перед тобой бомж. Длинные нечёсаные волосы, похоже, уже давно не мытые, мешки под глазами… Одета в какой-то балахон землистого цвета.

– Вы в Черёмушки. Не едьте туда!– произнесла незнакомка.

– Вы знаете… я… – Алексей попытался приблизиться к ней.

Она развернулась и ушла.

«О Господи!» – перевёл дух Алексей. – «Хороший совет, ничего не скажешь: «не едь туда»… Главный редактор съест с потрохами! Ну и местечко».

Он тронулся с места и въехал в эти невесть откуда взявшиеся «Черёмушки». Впереди показалась улица, состоявшая из нескольких домов, довольно ветхих, а слева и справа – колодцы. Похоже, ими кто-то пользовался: от них тянулись ледяные дорожки. Но на улице никого. Только на дереве – ещё один странный указатель: «Дед Матвей (Дядя Митя) – шагов двадцать, ну двадцать пять, не боле», – и стрелка прямо. Надпись вызвала улыбку – двадцать пять шагов проделать несложно, хоть и на джипе. Впереди в одном из домов горел свет. «Наверно, сюда», – подумал Алексей и, посигналив, вышел из машины.

– Иду, иду, – послышалось со двора. Раздался лай собаки.

Да, деревня…

В воротах показался маленький дедок в обширном заячьем тулупе и с палкой в руках. Тулуп был явно не по размеру: кисти рук едва виднелись в рукавах. Но по тому, как были сжаты кулаки, ощущение складывалось, что сила в этих руках есть. Дед поправил на голове шапку-ушанку, улыбнулся и сказал:

– Привет. Тебя как зовут? – голос у старика был приглушённый и чем-то напомнил Алексею его дедушку.

– Меня – Алексей. Я корреспондент газеты «Новая жизнь». Собираю материал о древней русской народности, которая тут проживала ранее.

– Ну что ж, соберём, раз надо. Пойдём, поселю тебя, третья колонна.

Алексей улыбнулся этой странной шутке и направился вслед за стариком в соседний дом. Дед открыл дверь.

– А дом ничейный?– спросил Алексей.

– Тут место необычное, но ты ничего не бойся, тут никто не живёт. Проходи, располагайся.

– Да меня уже отговаривали сюда ехать…

– Вот Лизка, шельма! Носит её где нипопадя. Не обращай внимания. Если что, говори, что ты мой гость, – сказал дед Матвей и включил маленький свет.

Алексей осмотрелся: всё скромно, но чистенько: печь, старенькие лавочки… похоже, на них еще при Колчаке сидели. Справа – кровать, а за ней – окно во двор. Побелка старая, но дом ещё стоит.

– Я схожу за вещами, – развернулся Алексей.

– Давай, давай, я здесь подожду.

– Эх, хороша коняка, – поцокал языком дед Матвей, осматривая машину. Алексей кивнул и пригласил его в дом.

– Да ты отдыхай, сынок, а вечером поужинаем и начнем писать эту твою диссертацию.

Провожая взглядом деда, удаляющегося восвояси, Алексей призадумался:

«Странно. Что он здесь делает один? Да и что это за место? На карте его нет…»

С дороги хотелось спать, так что он отбросил все мысли, расстелил белоснежную простынь, пропахшую свежестью и ароматом зимнего воздуха, бросил подушку, взялся за одеяло и… только повернулся, а на постели – на тебе! Девушка! Обнажённая и зовущая.

Это что ещё такое! Откуда? Так не бывает! Если бы кто-то входил, он не мог бы не услышать…

От неожиданности Алексей резко отпрянул. Потом вспомнил совет деда и произнёс:

– Я гость дяди Мити.

– Да знаю я, чей ты гость, – сладко молвила красавица и повела рукой по своему телу. – Иди ко мне.

Аппетитные формы, длинные завитые каштановые волосы, но…

– Вы кто?

– Я – Мария, – она перевернулась на живот. – Ты идёшь?

– Нет, я…

– Ну, тогда закрой глаза, а то я не одета.

Когда он открыл глаза, её уже не было.

– Тьфу ты! Как же я испугался, – он присел на кровать. Но усталость брала своё, сил хватило лишь на то, чтобы раздеться и завалиться спать.

Спалось хорошо. С улицы проникал свежий морозный воздух, в доме было тепло. Когда сон стал отпускать, первой мыслью оказалось: «Надо у деда про девицу расспросить».

Почему-то он не ощущал ни тени страха, напротив – лёгкость и комфорт. Он открыл глаза и включил свет – за окном уже стемнело, а в комнате – накрытый стол. На тарелках с блюдами – лёгкая салфетка, как в ресторане.

«Надо же», – подумал Алексей. – «Ай да дядя Митя!» Он взглянул на часы – семь. Пожалуй, дед вот-вот зайдёт на ужин, так что хватит валяться. Поужинать и переходить к делу!

Не успел Алексей снять салфетку, как раздался голос дяди Мити:

– Ляксей, эт я.