Лошадь как искусство. Часть 3

Но, как всегда, более высокий уровень более затратен и сложен в содержании, ведь в системе появляется много элементов, которые чаще ломаются, а поиск неизбежно выдает и больше ошибок. Сложное создается и налаживается долго и трудно, а ломается быстро и легко. Из-за неучтенных мелочей даже части системы могут начать конфликтовать друг с другом. Психические расстройства у людей и конфликты в цивилизованном обществе – обычное дело, а поломка автомобиля никого не удивляет.

Новый уровень часто полезен для улучшения характеристик системы (точности, надежности, устойчивости и пр.), расширения ее возможностей и способности к самокоррекции, самообслуживанию и развитию. Даже саморазвитию, если в ней присутствует динамический компонент. Жесткие системы, особенно со слабой обратной связью, в принципе не способны к саморазвитию, ведь для этого нужна большая степень свободы и динамика внешней среды или внутренних обстоятельств. За этой сложностью и динамикой многие ученые, особенно в XIX веке ходили в оперу, и сейчас тоже увлекаются хорошей музыкой. Например, математики даже лучше держат ритм, чем профессиональные барабанщики. К примеру, создатель квантовой электродинамики Ричард Фейнман мог одной рукой отбивать 12 тактов, а другой 13!!! С точки зрения прямой эффективности, они занимаются ерундой, забивая голову всяким хламом. Однако в природе именно этот «хлам» и создает новое качество.

Если рассмотреть гены любого сложного организма, например, человека, то мы обнаружим там огромное количество подобного «хлама»: обрывков белков, остатков древних вирусов, последствий нейтральных мутаций, «молчащих генов» и т. п. Но это не мусор! Мусор – это отходы, которые ни на что годятся, которые накапливается в организме, заставляя нас стареть. Мусор переориентирует все на себя, и скоро, кроме него ничего не остается. В жизни – это дорогие шмотки или даже идеи, все что популярно, общепринято, шаблонно. Мусор не содержит смысла. Вы не представляете, сколько мусора копит человек в своей жизни! А хлам – то, что не нужно сейчас, но может когда-нибудь пригодиться. Сейчас мы знаем, что в ДНК умных людей от природы существует больше мутаций, чем у среднестатистического персонажа, и это может выражаться в совершенно причудливых формах. Да, не все мутации полезны, и отклонения или болезни здесь вполне обычное явление, но эволюционный выигрыш от необычности в меняющейся среде может быть очень велик. Именно из хлама собираются новые элементы системы, создающие новые свойства. А если взять человеческую культуру, то именно «хлам» в виде картин, музыки, литературы и т. д. создает новые идеи, влияющие на все сферы жизни. Хлам – это ресурс и двигатель эволюции. Теперь понятно, почему там, где все жестко регламентировано, в принципе не может быть развития! Это видно и по развитию человеческих обществ, и по организмам, и по развитию мемов.

В системах действует правило Парето: приблизительно 20% функций, элементов и связей системы выполняют около 80% работы. Но необходимо еще приблизительно 80% вспомогательных элементов, выполняющих только 20% основной работы. То есть с 80% времени, которое вы проводите с лошадью, вы посвящаете непринужденному общению, и только 20% тренировке, во время которой 80% должно уходить на игры, творчество, получение удовольствия и т. д. Оставшиеся 20% крайне важны, но и результативными они становятся только при наличии 80% «бесполезных», на что нам указывает пример с муравьями.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Юлия Худякова: какое выразительное объяснение, почему так важно просто «жить» с лошадью и не забывать заниматься всякими «глупостями» типа обнимашек, трюков, игр «отгадай-ка», просто веселой беготни! Простой быт – чистка, купание, причесывание гривы, уход за территорией на глазах у лошади, да самое простейшее упражнение «Еда моя» на лидерство и доверие, в котором человек показывает лошади, что взаимодействует с ней в ее же интересах – всё это залог успеха на занятиях, на которых мы действительно создаем шедевры.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

В современном быстром и прагматичном мире, особенно в условиях экономического и политического кризиса, периодически звучат голоса, что искусство больше не нужно, что надо смотреть на мир только рационально. Помните судьбу неандертальцев или легистов Китая времен империи Цинь? В современном мире «эффективный менеджмент» разрушил медицину, образование и экономику, ради которой и создавался.

Удивительно, но человечество на подсознательном уровне стремится к «избыточности»: голодающие несчастные люди покупают доступные им украшения, иногда даже вместо еды, почти голые индейцы надевают для боя неэффективные, но шикарные уборы из орлиных перьев. А невероятные буфы и яркие одежды ландскнехтов? А необычное оружие вроде индейского лука-копья или средневековой кистени? А ведь война, вроде бы, дело практичное. Или нет? Практичной она стала только в наши дни, да и то не всегда. У первобытных народов война сродни магии, ее окружают тайны, запреты, ритуалы и культы. Даже во времена Средневековья, разгромленные простолюдинами-ландскнехтами в битве при Пуатье рыцари в максимилиановских доспехах, утверждали, что одержанная победа недостойная и подлая, что воевать должна лишь элита, а не низкородные крестьяне.

Но именно избыточность системы, обеспеченная избыточностью ресурсов, позволяет системе развиваться. Даже в спорте, если вы используете разнообразные упражнения и различные типы тренинга, то показываете лучший результат, чем, если бы занимались однообразно. Почему? Потому что так вы больше развиваете мышцы-ассистенты (20/80), лучше понимаете технику выполнения упражнений (знания) и т.д., но главное, накапливаете больше ресурса (гликогена), распределяемого по ВСЕМУ организму. Точно так же в обществе, лишь страны с развитой экономикой способны выделить ресурс на строительство Большого Адронного Коллайдера. Нужен ли он для практической жизни прямо сейчас? Нет. Но, вероятно, сделанные с его помощью открытия через сто лет качественно изменят наш мир. Даже если 80% того, что мы узнаем о мире с его помощью на данный момент не нужно. Тем же образом количество и разнообразие деятелей культуры, их свобода самовыражения, указывают на экономическое, политическое и психическое здоровье страны. Искусство, как часть культуры, подчиняется тем же принципам. Конечно, 80% искусства, мягко говоря, не шедевры, но эти проценты указывают на то, что люди могут позволить себе этим заниматься, что у них есть силы и средства не только на практическую деятельность или выживание, но и на некую интеллектуальную избыточность. Зато 20% создают богатую идеями и ощущениями среду, в которой и рождаются гениальные открытия, то есть двигают общество вперед.

Да что там страны, даже в обычной жизни мы используем те же принципы! Согласно исследованиям ученых, в среднем современный образованный человек знает около 100 тысяч слов, но в обычной жизни использует не более 5 тысяч. Зачем нужны остальные 95 тысяч? Они вступают в дело, когда нужно очаровать кого-то, особенно представителя противоположного пола! Вот тогда мы начинаем говорить сложными фразами, использовать красивые или редкие слова. Литература, театр, музыка, наука, танцы – все это демонстрация интеллектуальной избыточности, напоминающая павлиний хвост. Кстати, у павлинов тоже размножаются лишь 5% самых привлекательных самцов, остальные следуют, хоть и в несколько измененной пропорции, Правилу Парето.

Вполне справедливо возникает вопрос: что за странное соотношение 20/80, откуда эта «магия» 20%, без которой невозможно обойтись? Все просто, если вспомнить модель Александра Маркова, где он разбил мемы по типам: полезные, малополезные, нейтральные, слабовредные и вредные. Всего пять типов, составляющие 100% мемов популяции. Чисто математически на каждый тип приходится 20%, и только один из них является очевидно полезным. Но, как мы помним, условия переменчивы, степень полезности мемов может меняться, и многие мемы связаны друг с другом идеей, но не степенью полезности. Отсюда 20% полезных и 80% бесполезных, но без которых не обойтись.

Так нужна избыточность или нет? Сколько? В какое русло ее направить и по каким принципам использовать? Как всегда, тут действуют принцип У-Вэй и правило Златовласки – все хорошо в меру. Это бытовое название имеет строго математическое определение, называемое Правилом Предельного Перехода. Оно используется, когда нужно найти баланс пределов функций или областей действия. Например, между усилиями и получаемым результатом. Или углы наклона автотрассы на виражах, вес и прочность зданий с учетом экономии средств и т. д. Это правило универсально и при тренинге, в том числе лошадей, тоже нужно стремиться не допускать травм, но доходить до определенного предела возможностей, чтобы стимулировать накопление ресурсов, отвечающих за развитие. И чем ближе вы к пределу возможностей на данном этапе, тем выше риск, а значит больше мелочей нужно учитывать, больше знать, понимать, нагружать смыслами чуть ли не каждый вздох, каждое движение. Увы, стремление к результату и отсутствие понимания именно этого чувства меры, обычно стоят жизни и здоровья лошадям.

Однако живой организм не поддается гарантированным расчетам, а при поиске ошибки неизбежны. Страх ошибиться загоняет людей в узкие рамки «как бы чего не вышло», превращая живой мир в болото жесткой административной системы. Известный композитор Альфред Шнитке как-то сказал, что жемчужина возникает в раковине только тогда, когда в ней появляется что-то инородное. Ошибка и обращение с правилами на грани риска – именно та зона, где возникает искусство. Чужие ошибки можно знать, учитывать, стараться не допускать, но они ничему не учат, и пока вы не совершите собственных, вряд ли поймете их суть. В этом контексте очень мудро звучит фраза Харуки Мураками: «Ошибки – это знаки препинания жизни, без которых, как и в тексте, не будет смысла». Конечно, будут неудачи и осуждения знатоков, которые сами никогда не откроют ничего нового. И, как говорила Маргарет Тэтчер: «Даже если бы вы умели ходить по воде, кто-нибудь обязательно скажет: „Смотрите, он даже не умеет плавать!“»

Многие вещи изобретаются гениальными профанами именно потому, что старые привычные не работают или не удовлетворяют. Культурологи и искусствоведы знают, что Винсент ван Гог очень плохо умел рисовать, что не помешало ему создать свой уникальный стиль и великолепные картины, до сих пор цепляющие эмоции людей. А чем прекрасен писатель Джордж Мартин? Тем, что он не профессиональный историк, а любознательный дилетант, смешавший в своем фэнтезийном мире события из разных эпох и разных народов, что наилучшим образом отражает его идеальное понимание законов мировой истории. И это главное: понимание смысла того, что руководит вами, и что вы делаете в данный момент. Только тогда, несмотря на ошибки, к вам приходят озарения, эмоции красота, превращающие взаимодействие с Лошадью в настоящее Искусство.

Сон в летнюю ночь

«Искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном».

Дени Дидро

Поиск нового в незнакомой среде – это работа поисковой системы мозга, вознаграждающей нас дофамином. Но при избытке новизны, гиппокамп перегружается, становится непонятно, как действовать, повышается уровень тревожности… поэтому мы ищем то, что уже знакомо. И это тоже удовольствие.

Что же способствует возможности «увидеть мир в капле»? Все в мире формируется по двум причинам: начальные условия (т.н. «черный ящик») и окружающая среда, задающая направление развития – вектор. Вектор, как мы знаем, задается либо стремлением к притягательному, либо бегством от нежелательного. Соединяем вместе энергию движения от поисковой системы и вектора, задаваемые окружающим пространством, и получаем… игру в бильярд, где шарик выписывает неимоверные траектории движения, потому что на его пути, то и дело, возникают препятствия.

Да, да, препятствия – то, что заставляет нас креативить. Мы любим препятствия. Мы ценим препятствия. Это сопротивление, которое хочется сломать или от которого стремишься избавиться, оттолкнуться. Это драма, конфликт, который и заставляет расти, повышать мастерство, навыки, способности выживанию. Если, конечно, их не слишком много. Препятствия, конфликт, борьба – это то, что привлекает внимание, потому что выявляет возможности. А драма – это тоже конфликт. Причем, не важно, обстоятельств или окружения, внутренний или внешний, творческий, мировоззренческий, этнический, политический, семейный, исторический, научный и т. д. Он будоражит умы и побуждает к развитию. При его отсутствии наступает деградация, например, на островах, где нет хищников, птицы перестают летать, ведь если убегать не от кого, то и крылья не нужны. Вспомните усохшие в два с половиной раза мозги «хоббитов» с райского Сулавеси, которые, похоже, даже разучились говорить! Спор или дискуссия – это тоже конфликт. Пока существуют споры о чем-либо, про это помнят, оно живо, оно развивается. Но как только цензура запрещает споры… про предмет недавнего раздора все забывают. А забвение – это отсутствие существования и однообразие – гарантированный признак отсутствия жизни.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Юлия Худякова: большинство людей не понимает, зачем любить и ценить препятствия. Я бы назвала их точками соприкосновения с реальностью. Люди, как правило, относятся к ним негативно – о, это стресс, это проблема, это дискомфорт. Но если человек осознает, что именно момент встречи с препятствием является точкой роста, трамплином к развитию, вот тогда да, тогда он начнет ценить и даже искать эти препятствия! Отрицательные эмоции, что интересно, нам тоже помогают! Как? Да чтобы мы заметили этот трамплин! Это как иметь чувствительность кожи, чтобы не обжечься! Нет ничего плохого – всё в дело. Осознанный человек – творец шедевров в своей жизни, не важно, в какой области, обязательно сталкивается с препятствиями, он тоже переживает из-за сложностей, но, поскольку он осознан, он ловит этот момент и начинает его исследовать. Как только мы начинаем рассматривать проблему – эмоции нам уже не нужны, мы уже на пути к оптимальному решению – а значит, созиданию и развитию. Я рекомендую относиться к препятствиям и проблемам, как белка к крепкому орешку – с восторгом и радостью его одолеть!

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Собственно, постоянный конфликт с окружающей средой, в пределах правила Златовласки, и определяет существование организма. Конфликт как раз и помогает не только проверить возможности партнера, но и получить от него энергии на дальнейшие действия.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Юлия Худякова: я бы сказала не «получить от него энергии», а «обменяться энергией», получить ответ, реакцию, обратную связь. Я всегда говорю – давление, даже яркое – это не наказание, это взаимодействие. Дело в том, что в нашей материальной Вселенной всё крутится вокруг одного закона «Насквозь» – это прикосновение любого рода (ментальное, психологическое, звуковое, физическое), касание, возможно удар или столкновение. И это тоже про препятствия! Насквозь кого-то можно «пройти» голосом, ведь звуковая волна сталкивается с барабанной перепонкой! А можно лишь мыслью, как я сейчас того, кто читает эти строки. А еще, согласитесь, часто бывает, как один человек, почувствует мысли другого даже на расстоянии. Поэтому сакральный смысл конфликта – это именно взаимодействие, касание, даже столкновение, чтобы стать еще ближе! Мы никогда не возьмем чашку чая в руки, если не коснемся ее (наша рука буквально ведь сталкивается с материей кружки). Просто люди привыкли отождествлять любой конфликт, давление с негативом. Но именно в со-прикосновении, в участии обеих сторон «конфликта» – развитие и со-зидание. Конечно, это может быть окрашено разными красками (эмоции, соперничество за ресурс), насыщенность которых может превратиться в разрушение, но в этом и искусство – баланс в гармонии находить нечто общее между двумя сторонами – белое и черное, инь и ян, свет и тьма, мужчина и женщина, читатель и писатель и так далее…

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Хорошо, продолжим: конфликт – это обмен энергиями. Кто-то обязательно будет пытаться использовать вас, а кого-то вынуждены использовать вы. Без этой борьбы не нужны были бы клеточные мембраны, объединения клеток в органы, симбиоз с бактериями и объединение нейронов в сети. И, как мы знаем, самые сложные и эффективные объединения в мозге – это любимые нами ассоциативные поля, их борьба за энергию. Они и вызывают к жизни ту деятельность, которую мы называем искусством, причем наибольшая их активность, приходится как раз на моменты расслабления после тяжелой работы, когда в дело вступает дефолт-система и мы имеем возможность видеть сны. Как говорил директор варьете в фильме «Небесные ласточки»: «Искусство – это сон. Прекрасный сон».

В нашей обычной и крайне прагматичной жизни, мы часто недооцениваем то, что являлось чуть ли не определяющим фактором, к примеру, в мире индейцев. Сон – это не провал в небытие и не «просто» сновидения. Существует две основные фазы сна: медленный сон и быстрый сон, который еще именуют парадоксальным. Медленный сон делится на три фазы, по мере погружения, и характеризуется теми самыми дельта-волнами. Этот режим очень напоминает расслабляющий массаж, настраивающий тело на восстановление и избавление от накопившихся продуктов жизнедеятельности, которые не успевают выводиться во время активности. Полноценный сон возможен лишь при следовании циркадным ритмам, ориентированным на активность солнечного света. Все мы, и люди, и лошади, настроены под солнце! Да, лошади превосходно видят в темноте, но гормональный фон ориентирован на свет, поэтому нахождение в темноте днем и свет ночью сбивает ритмы, вызывая нарушения сна.

А вот быстрый сон нас интересует гораздо больше, потому что в нем мы видим яркие картинки и невероятные истории. Это, своего рода, сопоставление паззлов информации из разных зон мозга, переосмысление имеющегося опыта, рассматривание информации, миновавшей сознание, прогнозирование или перепроживание. Оно может доносить и определенные неосознаваемые, но уже возникшие в подсознании, смыслы, например, у индейцев лакота существовали определенного рода шаманы, называемые Сновидцами Лошадей, которые во снах получали откровения о поведении лошадей, лечении болезней и т. д. Причем, «сон» мог трактоваться очень широко: и как видения, и как грезы. Например, у апачей существовала практика «грезить о будущем» – пытаться предвидеть грядущие события. И чем выше уровень шамана, тем дальше и вернее он может заглянуть в будущее.

Кстати, быстрые сны видят все млекопитающие, в том числе и лошади. Во время быстрого сна ассоциативные системы работают на полную мощность, а двигательные отключаются. Именно поэтому мы иногда во сне испытываем невероятный страх от невозможности двигаться. Для лошадей сон тоже важен: они могут погружаться в медленный сон, блокируя суставы и дремля стоя, но для полноценного быстрого сна им необходимо лечь хотя бы на полчаса, а лучше на два. Отсутствие фазы быстрого сна вызывает перманентный стресс, кортизол разрушает белковые структуры иммунной системы, и организм гибнет «на пустом месте». Поэтому так важна тихая, спокойная атмосфера на конюшне и удобная подстилка, на которой лошадь может поспать.

Сами по себе сновидения – это остаточная активность нейронов различных полей мозга, никак не связанных между собой, а обращаем мы внимание на образы, просто потому, что мы зрительные животные. В момент пробуждения сознание фиксирует активность нейронов… и не знает, что с этим делать, ведь картина мира не складывается. Тогда оно начинает создавать нарратив, объяснение или историю, который мы называем сон. Конечно, долго думая над какой-нибудь проблемой, можно неожиданно увидеть ответ, «паззл сложится», но чаще всего сон не подчиняется законам логики и физики, но связь между полями и позволяет создавать некую общую иллюзию реальности. Мозг придумывает то, чего не может быть, чтобы картина мира оставалась целостной, хоть и местами абсурдной.

Но сон – это не фильм, который вам прокручивает кто-то другой. Им управляет ваш мозг и «осознанные сновидения» кажутся интересным способом влиять на реальность. Как минимум, на представления о реальности. Осознанное сновидение напоминает своеобразную медитацию, где вы можете менять сюжет, переосмысливать прошлое, и даже влиять на будущее. Конечно, все хорошо в меру, но подобная практика очень хорошо расширяет понимание восприятия и творческий диапазон.

Ведь искусство работает похожим образом, объединяя в себе осознаваемые и неосознаваемые результаты активности полей мозга, еще не осознанные смыслы, и, не просто отражает мир, оно его творит. Павел Флоренский утверждал, что для того, чтобы произошел прорыв в науке или искусстве, должна наступить некая расшатанность, сумеречность сознания. «Художество есть оплотненное сновидение», – говорит он в «Иконостасе».

Так вот, со времен 3 млн. лет назад до нашего времени искусство проделало огромный путь и сильно изменилось благодаря механизмам, сходным с проявлениями быстрого сна. Поначалу почти ничего не менялось, вся культура следовала только узко практическим целям, без лишнего хлама. Но по мере накопления информации, в том числе ошибок, мозг все больше старался связать это во все более сложные нарративы, создавая причудливые комбинации в виде ощущений, фантазий, верований и т. п. с ускорением и расширением представлений о мире. Первые проявления фантазии у гейдельбергцев, мезолит, неолит, Месопотамия, Древняя Греция, Ренессанс, Просвещение, Технический прогресс… а сейчас изменения происходят чуть ли не ежедневно. И в искусстве мы видим сходную картину: с течением времени направлений, способов выражения, смешанных стилей и жанров становится все больше. Какие-то исчезают, какие-то модернизируются или смешиваются, какие-то становятся популярными. А что в конном мире? Тысячи лет лошади являлись для человека просто едой, транспортом, в лучшем случае, крайне примитивным развлечением вроде скачек. Потом начал доминировать спорт, некоторые формы и методы которого когда-нибудь будут восприниматься как каменные орудия неандертальцев.

Прагматичный человек может сказать: «Зачем такие сложности? Можно же просто скакать, прыгать, есть хлыст, железо, они прекрасно работали и раньше, а искусство – это все блажь, непрактично, непонятно…» Но для меня это признак крайне архаичного сознания. Ведь многие даже не представляют, насколько вдохновляет и приносит невероятное удовольствие тонкое взаимодействие с лошадью, которая хочет с вами общаться, и каждое мгновение ловит ваше дыхание, малейшую мысль. И хочет она это делать не из-за насильственного послушания, а признавая в вас личность, индивидуальность и принимая вас как учителя, помогающего ей раскрыть себя. Она ждет вас, и летит навстречу из табуна, едва завидев издалека… Но пока вы самостоятельно не поднимитесь на этот уровень, объяснить ощущения от этого достижения будет невозможно, как невозможно объяснить слепому цвет синий моря, искрящийся переливами бирюзы, у желтого основания прибрежных скал.

Но шаги в этом направлении делаются, чему свидетельством всплеск мягких методик, работы на свободе, поиск разнообразия и контакта: трейлы, аджилити, вестерн, гарроча, либерти, трюки, множество направлений NH, возрождение Высшей школы и т. д. Это напоминает бурление кипящей воды. Не удивительно, что разобраться в таком потоке, и даже отследить его крайне затруднительно. И здесь важно разобраться в сути каждого из этих подходов.

Сам по себе подход или методика никогда не являются универсальными или единственно правильными, у каждого есть истоки, ориентация, собственный фильтр и т. д. Каждый подход придумывал вполне конкретный человек, способный ошибаться или руководимый личным опытом и пристрастиями. Метафорически каждый подход можно сравнить с песней: вот это сюита, это джаз, это военный марш… а это лишь отдаленно напоминает музыку. В песне есть ритм, мелодия и слова. Ритм – чувство врожденное, и, в той или иной степени, оно есть у всех. Только военные марши ориентированы на четкие и простые ритмы, а классическая музыка имеет намного более сложный ритмический рисунок. Там на первое место выходит мелодия, слушать которую мы, часто сами того не замечая, обучаемся годами. Мелодия – это стиль, общее настроение, гармоничность сочетаний, продолжительность музыкальной фразы. И многим, чтобы научиться слушать классическую музыку, приходится тратить годы. Но большая часть людей останавливается на уровне «тили-тили, трали-вали». А вот слова… Слова должны создавать смысл!

Точно также в любой методике, важен смысл, который вы понимаете… или создаете сами. Автор описывает ее имеющегося у него словами, но суть вам не расскажет никто, до нее нужно дойти самостоятельно. На это способен лишь тот, кто уже видел аналоги и создал в мозге необходимый понятийный аппарат. Как говорят на Востоке: «Мысль важнее всего. Тот, кто правильно думает, тот правильно действует». Можно до бесконечности биться лбом об стену и «нарабатывать часы», но при правильном понимании сути вещей, обучение идет семимильными шагами. Всплеск мягких методик и понимание лошадей стало возможно только после того, как за долгую историю человечество, наконец, накопило опыт, узнало о подходе индейцев и вакеро, Высшей школе, восточной философии, спорных опытах Карла Крааля и И.П.Павлова, В.М.Бехтерева т. д., когда людям показали, что это возможно. Именно для этого мне пришлось писать всю эту долгую предысторию, прежде чем мы начнем воспринимать лошадь, как Искусство.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Юлия Худякова: Я нашла ту точку обзора на все эти подходы и методики, с которой видно, что все они объединены в единое целое. Для этого надо быть вне этих систем, наблюдать за каждой в отдельности и за всеми сразу и находить общие черты и параллели. И, несмотря на то, что я тоже человек и совсем взлететь над системой мне не удастся, тем не менее, уже один этот простой подход дает много озарений. Единое целое во всех методах и подходах – это Законы Природы. И поскольку эволюция человека и лошади происходит крайне медленно, миллионы лет, мы можем говорить о стабильности. Законы природы – это программы, вложенные в человека и в лошадь – генетически, это инстинкты и рефлексы и особенности работы мозга. Изучая психологию и нейрофизиологию, мы выходим на язык «главного программиста», Бога или Природы. И когда мы начинаем его понимать – мы сможем решить все возникающие проблемы с поведением лошади – в любом подходе – будь то вестерн, либерти или высшая школа дрессажа. Всё настолько просто – если нарушается закон природы, то будут последствия. Помимо физиологии, биомеханики, нейрофизиологии, психологии, генетики, есть еще дополнительные переменные в нашем уравнении, которые необходимо учитывать – внешние данные, это – опыт, навыки, условия жизни, социализация, окружающая среда. Если человек, не важно, какой подход к лошадям он выбрал, это не учитывает, то шедевра не получится из-за слабых звеньев конструкции, опять-таки, если законы природы нарушаются. Я уже не говорю о том, что существуют некие сакральные законы природы (Вселенной) – такие, к примеру, как благодарность, щедрость. Они реально работают! Но их не пощупаешь… А как мы охарактеризуем шедевр, в котором есть душа? Что это? В копии души нет, в чем подвох? Не буду углубляться в эту тему, скажу лишь о том, что если человек не изучает хотя бы реально материальные законы природы (как работают мысль, тело, откуда берется энергия, что такое эмоция и т.д.) – то сложно будет без управления самим собой поддерживать диалог, а тем более «управлять» лошадью. То, что мы видим повсеместно методами «тяни, толкай» – это все равно, что самую дорогую, напичканную электроникой машину, к примеру, Lamborghini – таскать за трос и толкать руками, вместо того, чтобы использовать все заложенные в нее возможности.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Свобода – первый шаг на пути к искусству. Вы наверняка видели, как зачастую лошади в леваде целый день ходят вдоль забора или часами стоят у входа. Они хотят не домой, а на свободу! Им нечем заняться в леваде, а реализация возможна только за пределом. Когда вы стоите на скале, глядя на море, и вдруг ловите себя на мысли «А не шагнуть ли за горизонт!», знайте, что это ваша программа свободы подталкивает вас прыгнуть навстречу новым возможностям. Как высказывался английский поэт и мыслитель Джон Мильтон еще в XVII веке: «Свобода – вот кормилица всех великих талантов: она, подобно наитию свыше, очистила и просветила наши души; она сняла оковы с нашего разума, расширила его и высоко подняла над самим собой. Дайте мне свободу знать, свободу выражать свои мысли, а самое главное – свободу судить по своей совести».

Свобода слова – величайшее достижение Западной цивилизации, дающее возможность говорить о чем угодно, исследовать и докапываться до сути, до самых глубинных смыслов. Впервые в истории человек смог говорить правду и открыто обсуждать все вопросы и проблемы, не оглядываясь на мнение правителей, традиций, общества и т.д., что позволило сделать открытия и создать ту самую медицину, науку и гуманистическую цивилизацию. Свобода слова позволила не ориентироваться на чувства, которые она может затронуть, а оперировать фактами. «Чувства мимолетны. Смыслы истинны. Действуйте, исходя из смыслов, а не руководства чувств», – говорили мастера дзен. А Конфуций утверждал, что без свободы слова смыслы теряются. Чувства – вещь весьма субъективная и недоказуемая, и принцип «политкорректности» сходен с тоталитаризмом в том, что исключает возможность сколь какого-либо содержательного высказывания, поскольку вместо правды вынужден ориентироваться на чувства тех, кто ничего не смыслит в его области. У инков, например, существовал официальный статус «глупый человек», и это никого не оскорбляло, потому что это факт. Зато государство знало, как использовать такого человека, и что на ответственные должности его назначать нельзя. А статус «низкий человек» рассматривался как болезнь, что, опять же, приносило пользу обществу, и на такое звание тоже никто не думал оскорбляться. «Низкий человек» – это категория не роста, а мотивации поступков. Конфуций говорил: «Человек духовный и возвышенный понимает, что хорошо; человек низкий понимает, что выгодно». Эта книга должна помочь нам разобраться в сути того, что хорошо, а что просто удобно и выгодно.

Некоторые люди боятся свободы не только других, но и своей собственной. Тем более лошадей! Свободе препятствует тревожность, при которой люди пытаются загнать себя в рамки традиций, правил, уставов и т. д. Однако еще И.П.Павлов показал, что если ограничения свободы излишни, то тормозятся все нервные процессы, обучение не происходит, а управление возможно только примитивными болевыми средствами. С моей точки зрения превращать живой сложный организм в простое механическое устройство – это убожество. Лучше просто купить мотоцикл.

Разные психотипы по-разному реагируют на ограничение свободы. Холерик обычно начинает возмущаться и быстро переходит к сражению, меланхолик впадает в депрессию, флегматик перестает что-либо делать, руководствуясь лозунгом «Отстаньте от меня!», и только сангвиник продолжает надеяться на лучшее и утешает себя присказкой «Все, что не убивает…». Больше всего ограничения ненавидят гении, умеющие мыслить широко и нуждающиеся в свободе поиска и самовыражения. Им претят рамки, структуры, формальности, и лучше всего гении работают в условиях «бирюзового» взаимодействия, то есть когда они понимают возвышенность своей миссии, с ними предельно честны и предоставляют максимум самостоятельности. Даже если это приводит к ошибкам, ибо только свободный может быть креативным. Он не готов менять свою свободу ни на материальное поощрение, ни на стабильность!

Правда, те же программы свободы могут работать и в обратную сторону, вступая в сговор с программами экономии энергии, то есть лени. Например, когда ваш тренер или психотерапевт заставляет писать, думать и работать над собой. Вот тут уж: «Спасибо, не надо, давайте что-нибудь попроще». Или кооперация с программами тревожности может заставлять человека носить маски не только на карнавалах, но и в жизни или уходить в мир алкоголя, видеоигр или фантазий. Последнее, кстати, бывает весьма полезно.

Тут мы можем заметить некий парадокс: с одной стороны, свобода – это отсутствие ограничений, но с другой препятствия стимулируют творчество. Тут, как всегда, работает Правило Златовласки. Достижение абсолютной свободы в принципе невозможно, поскольку всегда существуют различные препятствия, и с ростом возможностей, препятствия растут в геометрической прогрессии. Только это препятствия должны быть специфическими, точечными, а не тотальными. Только в этом случае запускается то, что в Теории Игр называется «игра с ненулевой суммой», увеличивающей разнообразие. Это прекрасно видно в эволюции, которая, при увеличении числа видов, начинает идти с большим ускорением. Но тоже самое мы можем сказать и о работе с лошадью: при увеличении степеней свободы и выборе, лошадь сама натыкается на различные препятствия, увеличивая свой интеллектуальный потенциал, а человек лишь помогает ей сориентироваться в сложном мире… создавая мир еще более разнообразный. И это в корне отлично от вымученных шаблонных движений дрессировки, под жестким контролем амуниции. У истинных мастеров лошадь слушает не команды извне, заставляющие подчиняться, а свои внутренние состояния, открывающие суть многих вещей.

Нас редко учат видеть суть вещей, поэтому зачастую наши действия ведут не к тому, что мы ожидали, что многих заставляет «исправлять» изначально неверно поставленную задачу. На чем ставится реальный акцент, то и развивается. Менстримовое мышление всегда шаблонно, то есть в принципе не способно быть высококачественным, тоже касается и работы с лошадью. Агрессивность противоположна изяществу, а если зайти с точки зрения физиологии, то акцент исключительно на силе или выносливости будет препятствовать созданию гармонично развитой мускулатуры…