Оценить:
 Рейтинг: 0

Тёмных дел мастера. Книга вторая

Год написания книги
2017
Теги
<< 1 ... 40 41 42 43 44 45 >>
На страницу:
44 из 45
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Нет, кажется только ранил, – разочарованно прошипел второй. – Фух, заманался я уже и себя лечить, и поджаривать этого старикана!.. Но, похоже, всё дело в его оружии – оно и впрямь удивительно! И всё же, как только что показала практика, сила его тоже небезгранична. Так что сейчас я его одним махом…

– Учитель, «окно»! Оно там, смотри! «Окно» в Эргарот… Этот поток – оно наконец-то открывается! Как ты и говорил!

На мгновение яркий чистый свет действительно заполнил всю поляну, и даже Гортер, который только-только стал приходить в себя после ослепивших его потоков ужасного огня, просто не мог не заметить, как мягкое свечение ни с того ни с сего постепенно начало заполнять собою отдельные участки неба вокруг, пробиваясь буквально со всех возможных сторон окружающего пространства.

– А, ч-чёрт! Как не вовремя-то!.. Ладно – вернусь за тобой немного позже. Чёрт, до сих пор ни хрена не вижу одним глазом… Только не вздумай подыхать, старик! – заявил колеблющийся от двух разных желаний, взволнованный и раздражённый голос одной из мелькавших перед ним размытых фигур. И она тут же начала медленно отдаляться от следопыта, сливаясь со второй более приземистой фигурой в каком-то едином движении, словно притянув её к себе за плечи. – Пойдём, шкет! Прыгать нужно без страха и вовремя, не забыл? Иначе я потом твоё побитое о камни тело из озера вылавливать не стану! Даже не проси!

– Я справлюсь, – ответственно заявила ему другая фигура и быстро добавила. – А вот ты со всеми этими ранами как… Хотя, если ты ненароком грохнешься, то тогда я хоть получу за твою голову нехилую награду! Вместо этого осла на земле… Что корчишься, старый пёс?! А?!

– Хм, да он бы тебя прикончил одним махом, – в крайней степени надменно и холодно пробормотал более грубый голос. – Но брать с собой этакую удивительную вещицу из его рук будет сейчас, пожалуй, слишком опасно. Раз уж она умеет разрушать собою даже нашу, едрить всех богов, настоящую магию… Неизвестно как она повлияет на энергию «окна». Тем более что никто кроме меня, пожалуй, и не смог бы исцелиться и от первого его выстрела. Да и от второго тоже… Ну что, готов?!

После чего обе фигуры уж совсем как-то дико заверещали, устремившись в едином порыве вдаль, и разом исчезли… вместе с последней стрелой следопыта, которую он, несмотря на все свои ранения, всё же сумел утаить от них подле себя, а затем ещё и выпустить из лука. Но лишь за секунду до того, как направляющие его уши и руку удалявшиеся голоса превратились в обрывки звуков окружающего мира, разорённого трескучим огнём и налетевшим после этого неожиданным завывающим ветром, уносившим с собой последние остатки его утекающей жизни.

Лёжа в невообразимо высоких чертогах подёрнутого бесконечными тучами неба и вздымающегося повсюду вокруг погребального огня, Гортер больше не ощущал ни себя, ни времени. Его тело оставалось покоиться в траве нетронутым, а алая кровь продолжала пропитывать её, истекая через оплавленный узорчатый металлический наплечник доспеха, и задетые чем-то острым раны левого нижнего бедра и голени. Прорывалась она также и сквозь его правый бок, на котором были видны похожие, но не слишком глубокие ранения, которых он не смог избежать только ради одного-единственно шанса последнего завершающего полета его смертоносной стрелы.

Однако следопыт так и не узнал, попала ли она в цель. Ведь ещё совсем недавно, хромая и прогибаясь, его теперь уже бывший главный враг буквально на глазах оправлялся от казалось бы смертельных для любого другого человека ранений и быстро выпрямлялся, как будто ничто в этом мире не могло нанести ему особого вреда. Но Гортер никогда не боялся подобного поведения в своих жертвах, как бы бодро они ни выглядели и как бы отчаянно они ни сопротивлялись. Следопыт вцеплялся в них зубами, словно хищник – и, возможно, именно поэтому он никогда не отступал перед их напором, а всегда оканчивал свою охоту только на своих условиях, будь то смерть, сдача в плен или простое завершение не исчерпавшего себя до конца решения или спора.

Метавшиеся кругами вместе с ветром опалённые листья задевали его лицо и руки, шелестели вокруг холодеющего торса, облепляя колени и унося прочь из греховности бытия. Словно бы он впервые за всю жизнь на самом деле стал един с окружавшим его лесом, а также с набегавшей на камни где-то очень далеко внизу спокойной гладью воды и далёким горизонтом, который вдруг показался перед ним за тучами и исчез… точно как и сам Гортер… до чёртиков уставший, но так ни разу и не сломленный…

А когда уже через пару секунд там же на поляне объявилась и взволнованная, но порядком запыхавшаяся Джейн, приведшая с собой остальных выживших членов своего поискового отряда, отправленного за Гортером как особая комиссия, призванная в её лице тайно выследить его и остановить все бесчинства, творившиеся в районе озера Белокамень по его вине – то они не обнаружили там ровным счётом ничего. Не считая догоравших остатков некогда красивейшего места заповедного леса и поразительно чистой, практически неземной предзакатной зари, опускавшей величавое солнце за неописуемо чарующий край соседнего хребта, и отражавшимися вместе с ним в холодном озере последними бликами необъяснимо рано заканчивающегося на их глазах дня летнего солнцестояния.

Эпилог

Отбивая ритмичные шаги по невероятно благородному мрамору экзотичного чёрно-белого цвета, король Расмор практически не замечал его под своими ногами, рассекая пространство словно величавый морской фрегат. Его одежда как всегда была безупречна, его шляпа ниспадала своим пером до плеч правителя ровно на правую сторону, а его осанке позавидовал бы любой цирковой артист или танцор.

И всё же король пребывал в глубоком раздумье.

– Ваше Благочестие.

– Ваше представительное Благочестие… – как можно более доброжелательно пытались привлечь его внимание безостановочно семенящие за ним поодаль министры, но помпезный Расмор как будто оставался глух к их мольбам.

Однако через короткое время неподалёку на его пути оказался как раз тот, кого он искал.

– А, господин Мустон, желаю здравствовать, – довольно сдержанно проговорил король правильно поставленным голосом, когда заметил впереди себя очертания своего ближайшего советника и великого министра Сентуса, и тут же у него поинтересовался, – как я выгляжу?

– Как всегда превосходно, Ваше Величество, – не поведя бровью, ответил ему тот в учтивом поклоне.

– Благодарю, – пожал ему руку Расмор, когда подошёл ближе, и добавил. – Сегодня я вновь буду говорить с нашим народом о проблемах интеграционной политики нашего королевства, поэтому – сам понимаешь – всё должно выглядеть…

– Можете не продолжать, – всё так же до невозможности учтиво сделал ему мягкий жест рукой великий министр. – Всё так и пройдёт. В конце концов, что может развеять Ваши планы? Ведь мои люди позаботились даже о сюрпризах погоды, установив на выделенные из бюджета средства нашу прекрасную и самую новейшую магическую систему заслона от осадков.

– Браво! – пророкотал король. – Успели прямо к сроку. Как всегда, хвалю Вашу работу…

– Ваше Благочестие! – вмешался всё же вдруг в их разговор один из чиновников, стоявший позади. – Не могли бы вы попросить аудиенции у Его Светлейшего Величества об одной проблеме с тем нападением на школу…

– «Никаких проблем, – быстро перебил его в ответ строгий и бескомпромиссный, но всё же ещё по всем понятиям этикета вежливый голос Мустона, закравшийся также к этому министру прямо в голову.– Это всего лишь незначительное, частное дело, Ваше Благочестие, и о нём не следует беспокоиться перед таким несоизмеримо более важным выступлением. Поговорим о нём позже».

В ответ на его скрытый выпад пристыженный чиновник тут же замолчал.

– Не беспокойтесь, господин…– добавил к его словам сам Расмор. – Или вы считаете, что сейчас что-то может быть важнее интеграционной политики Короля? Поверьте мне: я осведомлён абсолютно обо всех проблемах в нашем блогословлённом богами Королевстве, как внешних, так и внутренних, и Его Великое Святейшество решает их все – одну за другой.

– Конечно, Ваше Благочестие…– совсем изогнулся перед ним в поклоне чувствовавший себя ужасно виноватым сэр Дестер, глава Сыскного Министерства Сентуса. – Вы как всегда правы.

– Хм, а разве может быть иначе? – вальяжно и с лёгкой улыбкой резюмировал король, после чего, закрыв глаза, легонько выдохнул.

– Ну, пожелайте мне удачи, господа, – объявил Расмор напоследок и обернулся к открытой позади него двери, выходившей на шикарный золочёный балкон. Нацепив на себя приветливую маску, он решительно шагнул вперёд.

«Добрый вечер и Желаю здравствовать…» – раздалось вскоре на всю округу его обычное приветствие, усиленное магией. И пока король звучно зачитывал своё обращение, великий министр произнёс Дестеру всего пару фраз, из-за которых тот мигом перестал тихонько похлопывать в честь стоявшего перед ними на балконе правителя и стал, скорее, похож на отбелённый мелом каменный памятник:

– Вы коснулись запретной темы, Дестер. Я увольняю вас с вашего поста за утрату компетентности.

***

Конец второй книги

Дополнительный материал

О религии

В отличие от многих соседних стран, за исключением Великого Гилия и зарождающихся за океаном его колоний на материке Ванкарат, религия Сентуса очень разномастна. В зависимости от сословий все городские, а также некоторые сельские жители королевства поклоняются множеству богов, хотя на самом деле в королевстве уже много веков учреждён монотеизм, почитающий лишь одного Бога, называемого Добрым Богом, а все остальные боги не признаются, и их имена не принято упоминать в приличном обществе.

Однако, тем не менее, несмотря ни на что, в последнее время этот запрет практически не соблюдается (хотя раньше ему следовали неукоснительно), и люди свободно говорят о богах, притворяясь, что верят в одного Доброго Бога лишь тогда, когда это им выгодно, или когда того требует ситуация, как, например, на официальном обращении к народу или находясь непосредственно перед его священнослужителями.

В то же время количество богов, которым поклоняются горожане, также весьма разнится, поэтому чаще всего в этой неофициальной части религии упоминается всего девять богов, называемых основными шестью богами-творителями и основными тремя богами-уравнителями, а остальные боги считаются полубогами, их потомками (как, например, боги четырёх элементов) или местными инкарнациями основных девяти богов.

И только чернокнижники или чёрные колдуны сохранили в своих источниках ранние сведения о погубленных, запрещённых к поклонению или забытых широкими массами остальных богах-творителях, постоянное число которых когда-то было не девять, а двенадцать, а также о тех богах, чей культ со временем иссяк и преобразовался в другой, как, например, Ненху.

Если же говорить о крестьянах отдалённых деревень, рабочем народе в разных небольших городах, а также о некоторых бедняках, путешественниках и жителях отдельных сёл, хуторов и предместий – то все они образуют собой третье обособленное сословие людей, верящих в так называемого Единого. Эта часть неофициальной религии Сентуса имеет такую же долгую историю, как и религия Доброго Бога, поскольку почти с самого начала вышла из её истоков и развивалась параллельно с ней, но из-за недостатка знаний в рядах своих почитателей очень скоро превратилась в отдельное течение, почитающее «Одного Бога, Единого Во Многих Лицах», что можно развёрнуто интерпретировать примерно так: в какое бы мелкое божество ты ни верил и в чём бы его ни находил – всё это лишь проявления одного Бога, сущность которого попросту невозможно понять как единое целое, и поэтому человек может видеть лишь отдельные его проявления, то есть отдельные «лица», которым и поклоняется, однако все они ведут к Единому источнику.

Этот Бог одновременно объединяет в себе и добро, и зло, и единство, и многоструктурность мира, а также признаёт все остальные существующие религии, так как все они считаются среди его почитателей лишь частью от Него самого и потому не возбраняются к исповеданию, из-за чего сама паства Единого весьма разнообразна и постоянно испытывает некоторую текучесть в рядах его приверженцев, каждый из которых понимает эту религию по-своему, так как она передаётся людьми из уст в уста и не имеет в себе никакой иерархии или священнослужителей, чем сильно проигрывает даже религии Девятерых богов, так как последняя массово распространяется среди горожан благодаря обязательному обучению её основам во всех обычных и магических учебных заведениях королевства, хотя и без лишнего офиширования данного предмета в своих учебных планах.

***

Почти то же самое можно сказать и о религии Великого Гилия. За исключением, может быть, нескольких конкретных расхождении в религиозной доктрине Доброго Бога и самого факта того, что религиозные воззрения Сентуса – являются лишь прямым продолжением Гилийских. Однако это всё же не касается верований Сентусцев в Единого. Поскольку вера в Единого – это исключительно сентусское религиозное течение.

***

Если же говорить о религии такой страны, как Хаас Дин – то она является адаптацией только одной религиозной доктрины Сентуса. Доктрины о Добром Боге. Переиначенной жрецами в далёком прошлом под потребности своего народа. Однако сами хаас-динцы очень ревностно относятся к её заветам, из-за чего на всём протяжении истории у этой страны возникали постоянные военные конфликты как с Сентусом, так и с Великим Гилием. При том, что и сам Гилий не редко становился их зачинщиком из-за своих личных внутриполитических соображений. Хотя, в сущности, и у той и у иной религии были общие глубокие корни, часть из которых – в отличие от Сентуса и Великого Гилия – до сих пор можно отследить в верованиях некоторых локальных народностей хаас-динцев. Но основное население этой страны вот уже не менее 6—7 веков верит в так называемого Азара – ревнителя и хранителя их народов, который очень чётко разграничивает роли мужчины и женщины, а так же предписывает строгое соблюдение постоянных религиозных ритуалов своим правоверным последователям, и карает за их несоблюдение всех не правоверных. Особенно тех, кто в поисках работы постоянно перебирается в последние десятилетия на территории других стран и перестаёт следовать там догматам своей веры в полной мере.

Однако благодаря такому влиянию переселенцев в последнее время верования хаас-динцев обретают всё больше последователей и в соседних странах.

***

Третий большой конфессией на Материке Первых Империй является так называемый культ Треугольника или культ Троебожия – распространённый в Ао-Шине. И культ Народных Героев, берущий своё начало из Сунгхи, но распространённый также и во всё том же Ао-Шине, а ещё в значительной степени по южной территории Земель кочевников.

Культ треугольника – это содружество трёх основных богов Ао-Шиня, которые олицетворяют собой Судьбу, Деньги и Удачу в равной степени. Поклонение им является больше ритуалистическим, чем догматическим.

В пртивовес ему Культ народных Героев – это уже более идеалистическое верование, основанное на истории жизни двух народных героев Кио и Воу, один из которых происходил из Ао-Шиня, а второй – из Сунгхи. Оба они в последствии стали божественными сущностями, хотя и родились на земле. Но при том один из них всё же до сих пор больше почитается лишь в Ао-Шине, когда второй – стал повсеместно известным во всех трёх странах одновременно: Ао-Шинь, Сунгхи и даже в Землях Кочевников.
<< 1 ... 40 41 42 43 44 45 >>
На страницу:
44 из 45

Другие электронные книги автора Алексей Берсерк