Князь ненадолго задумался. Воспользовавшись паузой, банкир распахнул дверцы тяжкого, как грех, буфета, и достал золоченый кувшин. Налив вино в два небольших бокала, он поставил один из них перед своим гостем, а другой взял в руки.
– Да, – поднял брови Маттер, – давно пора выпить за встречу. Очень рад видеть вас снова… честно, рад.
– Я знаю, – улыбнулся Лаадер. – И вы знаете, что я тоже… а еще я знаю, что у господина князя какие-то затруднения. Или, по крайней мере, – обстоятельства, ввергающие его в задумчивость.
Маттер кивнул.
– Очень может быть, старина. Скажите-ка мне, не приходилось ли вам слышать о семействе Ламма дома Эридес?
– Слышали о них многие. – Банкир осторожно уселся в кресло напротив Матера и, предчувствуя достаточно долгий разговор, снова наполнил бокалы. – Однако наш банк с этими скандалистами не работал никогда. Если господина князя интересует подробное досье, я могу отдать соответствующие распоряжения, и оно будет готово в самый короткий срок. Если же вам достанет моего мнения – пожалуйста, располагайте мною. В конце концов, – он невесело улыбнулся, – мы давно служим одним и тем же хозяевам. А видя здесь вашу милость снова… после долгих лет отсутствия, – ну, я делаю вывод, что дела пошли вразнос.
– Нечто вроде, – пробурчал Маттер, – в подробности я вас посвящать не могу…
– …хвала Предстоятелям!..
– Но дом Эридес сейчас интересует меня всерьез. Почему скандалисты? Репутация у них не очень, но дело это, кажется, довольно давнее – не будем же мы вспоминать, кто кому резал горло пятьсот лет назад?
– Да уж, если бы давнее! Эридесы окончательно разорились лет сорок тому, но до поры все было вполне благопристойно, то есть они находили способы как-то платить по закладным, а вот потом… потом возникли те самые Ламма, которые заявили, что их часть родового имущества была заложена обманным путем, и они платить более ни за что не станут. Дело это оказалось необычным для Ангрена…
– Необычным? – нахмурился князь. – По-моему, ваш город видывал и не такое. Или там проявились какие-то особые обстоятельства?
– Весьма. У Ламма была дочь, молоденькая девушка, учившаяся в юридической школе при одном храме. Говорили, что ее ждал брак с каким-то офицером, и она, понятное дело, к этому браку стремилась всей душой. Когда начались суды, офицер внезапно прислал ей отказ, после чего девушка уснула, и три дня ее не мог разбудить ни один доктор. А вот когда она проснулась, тут-то и началась потеха. Девчонка подняла кучу старинных архивов – в этом ей отказать было нельзя, – и, жонглируя древними, но, увы, никем не отмененными актами, среди которых оказались документы, подписанные фигурами буквально мифическими, – взяла и доказала, что земли Ламма на самом деле к владениям Эридесов никакого отношения не имеют.
– Вообразить такое не могу. И суд принял ее аргументы?
– Не было вариантов, – развел руками Лаадер. – Акты, повторяю, никто не отменял. Эридесы, наследуя и то, и это, действовали в рамках законов своей эпохи, но акты… Это парадоксы нашего права: подзаконный акт, будь он хоть тысячелетней давности – если его не отменили королевским указом, – действителен и поныне! Видимо, юная красавица кое-что знала еще до начала этих процессов. В итоге Эридесы признали претензии семьи Ламма, но девчонку велено было изгнать, иначе – резня. Это Юг, ваша милость. Вы сами все понимаете, не правда ли?
Маттер изумленно покачал головой.
– Понимаю… но пока не все. И что же, у Эридесов потом возникли проблемы с банками?
– Такие клиенты пугают. Насколько мне известно, банк, в котором лежали их закладные, продал весь этот долг аж в Вирлеен, чтобы закрыть дело с гарантией. И больше они в Ангрене не появлялись вовсе. Ламма тоже исчезли, более того – у них там множество похорон было, болели они один за другим. Даже не знаю, остался ли кто?
– А где же эту девицу так выучили, что она умудрилась королевский суд на уши поставить?
– Есть у нас тут такой бог, – усмехнулся Лаадер, – чисто местный, южный, – бог Скрижалей. Приходилось слышать?
– Он же Серый… – понимающе протянул Маттер. – Да, тогда понятно. Ну да ладно, будем считать, что я услышал от вас достаточно. Давайте мои денежки, старина, у меня еще уйма дел на сегодня. Да и вам, я думаю, тоже есть чем заняться.
Через десять минут Маттер спустился вниз с изрядно распухшей сумкой и молча махнул рукой вскочившему при виде хозяина Хаддену.
– Мы возвращаемся, ваша милость? – спросил наемник, распахивая стеклянную дверь.
– Нет, – коротко ответил Маттер. Усевшись рядом с Эрмоном, князь повесил сумку на ремень, упрятанный под его плотной дорожной курткой, и потом только повернулся к своему штурману: – Отсюда на юг. Это будет длинная старая улица, ты не ошибешься.
Ян молча кивнул. Экспедиция, из которой они недавно вернулись, не дала ожидаемых результатов, и в итоге князь Маттер надолго потерял обычное для себя доброе расположение духа. Навигатор знал, что так иногда случается – порой даже надолго, – но со временем все приходит на круги своя. Сейчас князь выглядел не только угрюмым, но еще и озабоченным; коль так, команде его стоило молчать и еще раз молчать.
Древняя улочка, то желтая, то серая, то узкая, то местами расширяющаяся аж до двадцати шагов, вывела их на типичную храмовую площадь с высохшим фонтаном. За черными коваными воротами, в глубине пышного сада, пряталось приземистое двухэтажное строение с черепичной крышей, правее него виднелся и сам храм – небольшой, со скромным шпилем и стенами, поросшими вьюном столь густо, что Эрмон даже не смог бы ответить, какого они цвета.
– Надеюсь, я недолго, – бросил Маттер, спрыгивая на брусчатку.
Привратник, пожилой служка в синем платье, сидел возле своей будки на стуле и лениво читал толстую газету. Глянув на ее название, Маттер с трудом удержался от смешка: дедуля елозил глазами по страницам «Литературного колокола», основной аудиторией которого считались дуреющие от безделья чиновные жены, ибо печатались в нем, как правило, мастера и подмастерья «душещипательного» стиля.
– Скажите, друг мой, могу ли я побеседовать с Его чинностью Начальствующим Наставником?
– Это еще чего? – удивился привратник, опуская газету. – Вы записаны, господин мой?
– Да в том и дело, что нет, – искренне вздохнул Маттер. – Но вот поговорить надо. Надо, да и все тут.
– Вид у вас солидный, – процедил старик. – И не пустить вроде как нельзя, а вот в то же время…
– Надо, – повторил Маттер, и в бронзовую кружку на стене сторожки упала крупная серебряная монета.
– Справа от главного корпуса серая дверь, – тихо произнес привратник. – Спросите брата Хику. Коль я пропустил, так он вам в любой беде поможет. И поспешите, ибо у Его чинности обед скоро, а он с этим задержки терпеть не может.
Следующая монета легла в ладонь, и Маттер зашагал по темной дорожке меж деревьев.
За дверью, о которой говорил привратник, обнаружилось нечто вроде трапезной с тремя длинными столами и древней каменной печью, в которой, несмотря на теплую погоду, стреляли и потрескивали дрова. Неподалеку от печи, навалившись грудью на стол, хлебал суп высокий мужчина средних лет с наголо обритой головой. Повернувшись на скрип петель, он отложил ложку и вытер губы салфеткой.
– Вам кого, господин мой? – поинтересовался он. – И как вы, собственно, сюда попали?
– Через калитку, – дернул плечом Маттер. – А сыскать мне нужно брата Хику.
– Брат Хика перед вами. Чем могу служить?
– Нужно поговорить с Его чинностью.
Брат Хика засопел носом и поднялся.
– Шли б вы отсюда, – без всякой угрозы сказал он. – Его чинность – он такой человек… не станет он с вами говорить, уж вы мне поверьте.
В пальцах Маттера появилась длинная розовая купюра.
– Хорошо, – кивнул Хика. – С таким господином, как ваша милость, мне спорить никак негоже. Я вас провожу, но только учтите: как погонит вас Его чинность, так моей вины в том нет. Идемте.
Они поднялись боковой лестницей на второй этаж, и брат Хика остановился у высокой двери, обитой давно потрескавшейся кожей. Маттер протянул ему купюру, после чего провожатый исчез без малейшего шума.
Дверь была не заперта, однако же скрипела знатно.
Кабинет Его чинности оказался неожиданно светлым помещением с четырьмя окнами, которые смотрели прямо на храм. В глубине кабинета, за огромным, заваленным бумагами столом, восседал бородатый старец в квадратной шапочке королевского академика и задумчиво курил трубку.
– Это… – с горечью в голосе пробулькал он, когда дверь закрылась за спиной князя, – я не принимаю. Только на той неделе и по записи.
– Я не по этому вопросу, – учтиво поклонился Маттер. – Совсем не по этому, Ваша чинность.
– Да мне до стенки. – Начальствующий Наставник отложил трубку и демонстративно раскрыл какую-то папку. – Можете здесь лечь спать. Устраивайтесь, чего уж там! Не принимаю.
– Но все же…