Тесинская пастораль. №9

– Ну, счас встану.

Новелла Ивановна оглядывает проход, выискивая место куда поставить сетки. Ничего не высмотрев, все же пытается встать… Бочковой её вес и корабельные габариты, втиснутые между подлокотниками сиденья, остаются на месте, словно памятник на постаменте. Точно волны Адриатического моря, в движение приходят стоящие в проходе пассажиры. Они колышутся, вибрируют, откатывают тесноту в глубь салона. Наконец, Новелла Ивановна видит место для сумок и сеток. Извернувшись, ставит сетки на пол и начинает выворачиваться из кресла. Грудь её перевешивает зад. В проход она становится на колени. Опирается руками в пол. Поднимает зад выше головы.

Мария Спиридоновна не теряет момента. Подвинув свой торс на освободившийся плес, она занырнула телом под сиденье. Вышаривая рукой сетку, собирала яблоки…

В салоне автобуса – мрак и тишина. И только шум двигателя да шин сопровождают салонную интермедию.

Матренычу неуютно, стыдно и ещё как-то не по себе… Встать и помочь – исключено: по соображениям полного хаоса. Остается – сочувствовать. Однако, и этого чувства не возникает, как ни тужись. Досадно, что эта реальная картина мира обнажилась до бесстыдства и обреченности. Кто виноват? Теснота. Полнота. Душевная немота…

Словом, «в зеленых плакали и пели», как и сто лет назад. Не исключено, что и на будущие сто лет.

Автобус тормозит на первой остановке. И после обычной сутолочной толкотни высвобождается от лишних пассажиров. Новелла, Мария, Зинуля, Катюха, Гера и Матреныч едут до конца. Им уже не много осталось.

Константин Болотников. Записки односельчанина.

Часть третья. Жизнь на черновую[1 - Из книги: Алексей Болотников. Константин Болотников. ОТЧИНА. Книга вторая. ОТЕЦ]

Продолжение

«Если мы хотим понять наш народ, то

чтение школьного учебника по истории

не дает ровно ничего. Это учебник

по истории русского государства и его

недальновидной, склочной «элиты». Эта

история ничего нам про нас не объясняет.

А история русского народа еще

не написана. И если мы хотим понять,

кто мы, откуда и как мы такие

появились, то ее нужно написать.

Обязательно». С. В. Кочевых

«…Данные официальных источников и архивных мас-

сивов не способны отразить всю многогранность истори-

ческого процесса, а зачастую вольно или невольно иска-

жают ее. Важнейшим проводником в эпоху, одним

из ценнейших инструментов оживления истории

и важным каналом сохранения исторической памяти

являются свидетельства «безмолвствующего большин-

ства», о которых следует сказать подробнее. Они позво-

ляют не только полнее реконструировать прошлое,

но и изучать особенности самой социальной памяти,

идентичности, ментальности. В этой связи трудно пере-

оценить значение народных мемуаров, т. е. воспомина-

ний простых, обычных людей о былом..

Проблема заключается в том, что, по справедливому

утверждению Александра Солженицына, «простой народ

мемуаров не пишет», хотя у многих существует потреб-

ность поделиться воспоминаниями о прожитом и прочув-

ствованном, оставить след в памяти потомков.

…………………………………………………………………………

1 Рафикова С. А. Народные мемуары как источник по истории советской повседневности//Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. – 2009. – №2. – С. 74—78.

Эту тетрадь я взял для того, чтобы в ней

что-нибудь сочинять – что получится.

Недолго я был один

Когда я стал работать в сельсовете, Матрёна с семьей, то есть с братом Сашкой и матерью, переехали в Тесь, я жил тогда у свата Сысоева Сергея. А вечерами зачастил к Моте. Да так, что… заметили Саня и мать, Мария Ивановна…

Однажды она [Мотя] мне заявляет: долго будешь так ходить? Давай сойдемся? Значит не я её, она меня сватала.

А я не стал долго раздумывать. Давай! И в праздник 7 ноября закатили свадьбу на три дня.

Родители мои не одобряли мой брак. А что мне родители! Сам с усам. Алешка – тоже. Да ну их! Ну, и зажили мы с Матреной, я бы сказал, неплохо. Поселился у них на квартире. Саня обеспечивал все по хозяйству. Потом мы все-таки ушли на другую квартиру, в дом, где сейчас живет Николай Кузнецов. Тогда там жила одна женщина с сынишкой.

Рубцов ушел и некому было меня вводить в суть дела. Я должен был сам постичь все, что от меня требовалось в этой должности. И требовалось, как я потом понял, не мало. Сейчас сидят в сельсовете человек 10, тогда был рассыльный, забыл, как его называли… Таковым был сначала при мне Резников, старик на деревянной ноге. Потом Колмакова Анастасия – за весь период моей работы.

Так вот в чем заключалась моя работа… Конечно, писать протоколы разных собраний и заседаний, потом их копировать и отсылать в район. Потом ЗАГС: регистрация брака, рождения и смерти. Финансовые дела. Составление сметы и ее использование, и опять же отчеты по ним, перед райфо. Налоги. Начисление и сбор налогов. Верно, потом ввели должность налогового агента. Ну, еще тогда эти займы – компании за компаниями – подписка на займы и сбор денег. Еще раз о выборах: центральный, район, сельсовет. Секретарю работы – невпроворот. Списки избирателей, пропаганды кандидатов, протоколы, протоколы. Ход выборов до 12 часов ночи. И еще перепись населения. Верно в то время, кажется, не было. Это было потом. Вот не полный список моих обязанностей.