Будет расфеевать знанье своё,
Щедро наколдовывая добро без повода?
А даже если и по поводу. Глупости всё.
Дали метлу, так изволь, как положено,
На Лысую гору на шабаш летать,
Зелье вари, постарайся прохожего
Ивана «Премудрого» в печь запихать.
Нечего Золушкам помощь оказывать —
Строй больше каверз, препоны твори,
Озорничай, разгоняй безобразия
По закоулкам бескрайней земли.
Только она тех советов не слушала,
Веник беря, оставляла метлу,
Летела куда-то… Наверное, к лучшему…
И веник её был подобен крылу.
* * *
С точки зрения бабочек мы бессмертны,
С точки зренья медузы – тверды,
По мненью макак – мы умны безмерно,
А может, наоборот, пусты.
* * *
У судьбы – в её безумной палитре
Неурядиц и щемящей тревоги —
Были Лже-Нерон и Лжедмитрий,
Будут лжемессии, лжебоги.
Те, кто «лже», имеют больше доверья:
Их лапша наваристей каши,
Речь их, что полна лицемерья,
Простодушной истины слаже.
Научившись, впрочем, зёрна от плевел
Отделять без истерии и стонов,
Мы в объятьях наших лжекоролевен,
Вытесняем из себя Лже-Неронов.
Лилит
Он касался цветущих её ланит
Нежно-трепетными устами,
Он нашёптывал глупости ей: «Лилит,
Я пленён до безумия вами».
Он на шёлковой глади её чела
Всё искал, но – гордясь до блаженства —
Не нашёл ни морщинки, какая б могла
Преуменьшить её совершенство.
Он очей её томных всесильный магнит
Не старался омыть слезами.
Он и сам уже верил, твердя: «Лилит,
Я пленён до безумия вами».
Он пытался запомнить обличье её,
Абрис персей её и чресел,
Чтобы после в мечтаниях, впав в забытьё,
О других уже больше не грезить.