Чтоб новый мир теперешний построить,
Разрушили всё старое в надежде
Из мусора конфеточку слепить.
Конечно, для того, чтоб возродиться,
Сгорала птица Феникс в мелкий пепел,
Но – человек! – он должен, не сгорая,
Стать к суперчеловечеству мостом".
В другой раз у Петровича спросили
Его, Петровича же, мнение о браке.
На что учитель отвечал сурово
По отношению ко всем женатым нам:
"Ах, эта бедность душ вдвоём и эта
Сплошная грязь души вдвоём, довольство
Собой вдвоём, – и наши люди это
Зовут свершающимся чудом в небесах?"
Признаюсь, сам женат вторым я браком,
Но остаётся развести руками,
Без комментариев оставив эти злые,
Обидные Петровича слова.
Спросил однажды бомж один с сомненьем:
"Скажи, Петрович, в книгах философских
Почто запутанно, заумно говорится
О смысле жизни, цели бытия?"
"Когда б об этом, – отвечал Петрович, —
Могли бы Аристотель, или Ницше,
Иль Томас Мор с Эразмом Роттердамским,
Иль Соловьёв и Гегель рассказать
Как можно проще, то мозги бы ваши
Подобны стали куче из навоза,
Внутри сопревшей, сверху идеальной,
Ну как цитатник Мао в постный день.
Тогда бы вам не нужно было думать,
Ведь вы бы руководствовались мыслью,
Преподнесённой миру человеком,
Почившим много лет тому назад;
Тогда б процесс всеобщего развитья
Увяз бы, словно трактор на болоте;
Тогда бы никогда сверхчеловеку
На смену человеку не прийти".
Ещё его же как-то вопрошали
Об Иисуса чудном воскрешенье,
На что Петрович отвечал с усмешкой:
"Глупее вера только в коммунизм.
Христос, поверьте, умер слишком рано,
Но если б он сумел прожить подольше,
То обязательно б отрёкся от ученья,
Пришедшего не с миром, но с мечом.
Непреходящих символов завесой
Пьянят нас, словно тёплым самогоном.
Все церкви на земле и все идеи