Я все равно вернусь

Я все равно вернусь
Алексей Черницын

Все началось с семейных неприятностей. А получилось путешествие в одно из самых живописных мест – на озеро Байкал. Множество произошедших и впоследствии рассказанных маленьких историй и связанных с ними приключений переплелось между собою, захватив целую часть жизни молодой женщины, попутно породив кучу переживаний, эмоций и различных ситуаций. И вот результат. Если историй много, то может появиться целая повесть. А если кто-то узнает в представленной героине себя, то можете быть вполне уверенными, что это всего лишь совпадение. Потому что истории, ошибки и тем более счастливые эпизоды могут повторяться бесчисленное число раз.

Алексей Черницын

Я все равно вернусь

Глава 1. БЕГСТВО ОТ СЕБЯ

Начало

Лиза успокоилась только после того, когда шасси самолета тяжело ударило по посадочной полосе аэропорта Иркутска. Наверное, та серьезно обиделась, потому, что самолет несколько раз подпрыгнул и только после этого, сильно покачиваясь, покатился по асфальту, быстро теряя скорость. Как бы то ни было, эта земля сегодня приняла Лизу – беглянку от всех своих проблем и невзгод. Еще несколько часов назад где-то в глубине души она, конечно, мечтала, что он прибежит в питерский аэропорт. А потом начало приходить понимание – он же ничего не знает, кроме того, его удерживает от прихода более серьезная причина. А значит, он никогда и ни за что не смог бы появиться в аэропорту.

А вот Ирка пришла. Она добросовестно отстояла с подругой в очереди на регистрацию на рейс и даже едва не пролезла в зону досмотра. Просто так получилось. Зазевалась девушка возле стойки на входе. Потом Ирку с шумом выгоняли, а она больше всех возмущалась:

– Сами вначале пропустили, а теперь что? Я еще устрою вам!

Возмущенная и разгоряченная Ирка с таким видом поправляла блузку и одергивала свою знаменитую юбку с разрезом, что у собравшихся сотрудников в глазах было написано только одно желание – как можно быстрее избавиться от склочницы. Может быть, как раз из-за этого самого разреза? Казалось, Ирка просто взяла кусок ткани и, обернув частично нижнюю часть тела, внезапно поняла – материи мало. Но, похоже, это замечают все, кроме нее самой.

Лиза задумалась. А ведь самое страшное в том, что Ирка хорошо знает ее и, что втройне обидно, наверняка знает и эту, к которой ушел Сашка. Или переметнулся, или выбрал, или… Какая разница? И что в ней, незнакомой и ненавидимой заочно, лучше? Характер? Вряд ли. Лизу в школе называли ангелом за выдержку, за умение сгладить спорные ситуации, разрядить обстановку и умение помирить. Она всех всегда и мирила. А в нужный момент не нашлось никого, кто смог бы помирить ее с Сашкой. Впрочем, они и не ссорились. Просто на ее глазах он начал замыкаться и уходить. Вот так – сидит на диване и потом уходит. Или, вернее, становится чужим и далеким. Что она только ни делала.

Вот только скажите – понимает ее Ирка или делает так, чтобы отвязаться от своей подруги? А кто сможет оценить, какая подруга для нее ценнее? Никто. И ведь недаром у Лизы периодически появлялось жгучее сомнение насчет Ирки. А если она сама… А что, она частенько говорила, что ей Сашка нравится. Но ведь Ирка первой предложила деньги, даже курортную одежду на просмотр. А что Лиза выбрала? Шортики на вырост и пару футболок для лишнего веса в багаже. Как все это сложно. Как говорит ее мама, крупность не соответствует.

На самом деле, сложнее всего было успокоить именно маму.

– Почему без Саши? Ты ушла от него?

Пришлось убеждать, что Саша в командировке, а ей скучно одной. А еще возникла необходимость поселить в Сашиной квартире какого-то важного человека. Получилось, что она опять неловко обмолвилась.

– А разве это не ваша общая квартира?

Конечно, общая, но вот записана она на Сашу, деньги – тоже, в основном, его. А поскольку они в то время не были расписаны, то и получается, что Лизе принадлежит то, что она сейчас вынесла. Совсем как у азиатских народов, то, что на тебе надето, тем и владей. Но, с другой-то стороны, не будет же он претендовать на ее юбки, платья, лифчики и прочее? Лиза ненадолго успокоилась, а потом опять в душу полезли сомнения. Он не будет, а вот она, та неизвестная и коварная вполне может. Да и что такого в этих лифчиках, если главное остается у него. А Лиза ему отдавала так много. Главное, саму себя.

Пришлось собрать все свои деньги, еще и занять, а потом выбрать маршрут. На сложный, длинный и дающий возможность все позабыть, денег было явно мало. Пришлось просто выбрать что подальше. Лиза вспомнила, как села у иллюминатора самолета, как пришел страх, что ее ни с того, ни с сего высадят. И лишь когда громадина самолета, рывком набрав скорость, начала подниматься вверх, пришло спокойствие. Но подъем был слишком медленным. Таким, словно самолет собирался совсем немного полетать и снова вернуться. И лишь тогда, когда прозвучало, между прочим, «десять тысяч метров», стало ясно – она летит. Далеко-далеко.

– Кнопка вызова находится…

А кого ей вызывать? Был бы хоть один стюард, тогда другое дело. Хотя, зря она так строго. Экипаж оказался заботливым. Через полчаса их уже поили. Стюардессы толкали по проходу высокий и узкий ящик-тележку, а пассажиры взволнованно выбирали, что желает их душа. И вот в момент передачи бумажного стаканчика лимонада выявилась еще одна неприятность. Пока Лиза добросовестно и с явным вожделением смотрела на руки наливающих напитки стюардесс, сосед посередине тоже смотрел. Только на ее ноги. Лизу так и подмывало спросить, чем они ему понравились, упакованные в потертые джинсы и стиснутые в тесном пространстве между креслами? Разве можно в таких условиях рассмотреть красоту женских ног. Может быть, нужно было надеть вечернее платье? Или джинсы снять? Но это – явная крайность. Она не пойдет на поводу у мужчин, не проявляющих хоть какой-то выдумки для… А для чего собственно говоря? Может он просто товаровед. Изучает качество ткани. Она искоса посмотрела направо. Старательный взгляд среднего пассажира почти ползал от ее бедер до босоножек. И Лиза не выдержала. Она отвлеклась от лимонада и устроила ловушку.

В результате блуждающий взгляд мужчины с разбегу налетел на ее глаза. На что надеялась Лиза? Несколько часов полета не отрицали возможность знакомства. И если бы попавшийся мужчина, не такого уж и молодого возраста, просто улыбнулся, может поднял руки вверх и хотя бы формально признал, что он попался… Но вместо этого сосед густо и неприятно покраснел и трусливо спрятал глаза. В дальнейшем он продолжал исподтишка рассматривать ее ноги, но желание упрекнуть его в этом, посмеяться или познакомиться на время рейса, не появлялось.

Другое дело пассажир в проходе. Тот сразу заявил о готовности поговорить, обсудить проблемы и всегда предупредительно передавал Лизе стаканчики и салфетки. И называл при этом красавицей. А потом забирал мусор. Как хотелось Лизе в категорической форме поставить вопрос о пересадке. Но тут возникала еще одна проблема. Оказалось, что пассажир в проходе, по возрасту приближавшийся к очевидному дедушке, сильно держался за этот самый проход. Наверное, среднему пассажиру было бы без разницы, откуда рассматривать ее ноги, точнее, джинсы. И вот тут упрямство проявилось уже непосредственно со стороны Лизы. А что? С какой стати она улыбалась на регистрации мальчику за стойкой? Недаром же ей выделили место у иллюминатора. Правда, тот же мальчик предлагал в будущем проходить регистрацию онлайн самой. Они тогда так долго разговаривали, что речь в дальнейшем вполне могла пойти и о совершенно другой регистрации, но тут взбунтовалась бездушная очередь.

А ведь был шанс познакомиться. Он – вежливый и симпатичный, даже заботливый. Даже очень. Про нее вообще трудно сказать что-то плохое. Коммуникабельная, отзывчивая, способная. Это внутри. А внешне – настоящая красавица. Это не она так считает, а весь отдел и примыкающие к нему подразделения. Недаром многие молодые люди излишне часто приходят то уточнить что-то по работе, то поискать не потерянную ими бумагу, а то и просто посмотреть на нее и, вздыхая, удалиться. Один в прошлом году так засмотрелся, что врезался спиной прямо в зама по коммерции. Думали, будет скандал. Спасла сущность руководителя. Он уже проследил взгляд молодого человека. И результат – начальнику наступили на ногу, испачкали штанину, едва… А он смеялся. Короче, все остались при своих. А все она, брюнетка с голубыми глазками. Глазки – это папино слово, а еще учителей в школе.

А вот ее мама из принципа не называла ее красавицей. Потому что дочка получилась в папу, а мама всегда считала, что настоящая красавица должна быть красива своей душой. И это было для мамы главное. Как только кто-то упоминал красоту маминой дочки сразу следовало строгое:

– А эта красотуля полы уже помыла?

Или упоминалось что-то подобное. Вроде почищенной картошки и похода в магазин за растительным маслом. Могли быть и дополнения с уточнениями. Все-таки, несмотря на оставшуюся девичью скромность, в Лизе явно что-то есть. Правда, с точки зрения ее самой, сейчас происходило что-то не то. А все дело в том, что она банально и реально свободна. Кстати, как этот вольноотпущенный мерзавец по имени Саша смог так быстро развестись? Опять все по блату. Конечно, суд тут не требовался, но все равно. Можно было сказать. Ей теперь осталось только документы получить и штамп поставить. А что потом?

Наверное, с этим почти дедушкой можно было бы обсудить эти вопросы. Но вдруг он испугается? Это его домогается юная стерва? Но она же не такая. Он должен ее понять. Лиза повернулась в сторону соседа в проходе и тут же поймала глаза соседа посередине, взгляд которого буквально разлегся на ее коленях.

Да ну их, этих мужчин. Не хотят сесть как надо – вот и пусть остаются без общения с такой чудесной собеседницей. Лиза улыбнулась. Ну нет, она никому не дарила эту улыбку. Но ее поймал мужчина за проходом. О, вот, наконец-то, молодой. И улыбается. Смотрит в глаза и улыбается.

Сразу захотелось как-то его озадачить. Вначале при досмотре у нее отобрали или забрали бутылочку с лимонадом – большевата оказалась и вышла объемом за 100 миллилитров. И в зоне беспошлинной торговли пришлось купить новую. Но почему там, где якобы нет пошлин, где все должно быть дешевле, лучше и качественнее, все цены едва ли не в разы выше.

Вряд ли можно объяснить следующий поступок Лизы какой-то логикой. Привстав на своем месте, она, насколько возможно дальше, протянула бутылочку в сторону молодого человека за проходом. Кажется, ее поступок не смог бы понять никто. Молодой человек приобрел явно растерянный вид, скорее даже испуганный. Может быть, он засомневался в своих силах? Он заметно глубже вжался в кресло и повернулся в сторону ближайшего иллюминатора. Растерянность, только теперь уже самой Лизы, привела к ее попытке вернуть все в исходное состояние. Обратное движение бутылки привело к падению бумажного стаканчика на столе среднего соседа. К несчастью, в нем все еще находились остатки какого-то напитка. Сгусток коварной жидкости ударился о наклоненную поверхность столика и решительно бросился прямо на штаны среднего соседа. Пока тот метался между извинениями Лизы с одной стороны, и сочувствием соседа, сидящего в проходе, подошла стюардесса. Она опытным взглядом оценила ситуацию и решительно попыталась вытереть брюки. К этому времени жидкость благополучно впиталась в ткань, создав широкое и бесформенное пятно на самом неудачном месте.

С первым движением стюардессы выражение лица среднего соседа стало даже мечтательным. Но едва опомнившаяся женщина в униформе сунула в его руки несколько салфеток, призывая к самостоятельному труду на личное благо, как в глазах мужчины появилась настоящая ненависть. Теперь Лиза больше не ловила его взгляд. Удивительнее всего было то, что и ее ноги потеряли для него всяческий интерес. Средний сосед буквально сгруппировался, когда возрастной сосед в проходе заявил примиряющим тоном:

– В жизни все бывает. Вот ваша бутылка.

Он протягивал Лизе непонятно как оказавшуюся у него бутылку со слегка открученной пробкой. Но пить почему-то не хотелось. Лиза сбросила босоножки и подтянула ноги на сиденье. Правое плечо словно прикрыло левое. В этой неимоверной позе она и уснула. Кажется, что уже во сне она ухитрилась набросить на себя капюшон курточки.

Новая жизнь

После посадки самолета Лиза с трудом дождалась объявления выхода. Как обычно, время растягивалось долгим сбором виповцев из бизнес класса. Но едва длинная очередь обычных пассажиров потянулась по салону самолета, Лиза кинулась вперед. Уже на посадке в автобус, она с удивлением почувствовала, что совершенно отвлеклась от домашних и личных проблем. Что касается авиационных – вышедший на волю средний сосед благополучно перешел к другим дверям автобуса, едва только увидел ее внутри салона.

А настроение неожиданно поднялось. Этому способствовало неожиданно легкое прохождение различных препятствий, которых сильно опасается неопытный путешественник. Лиза легко сориентировалась в небольшом аэропорту; быстро обнаружила багаж на транспортировочной ленте в зале выдачи и с первого захода заказала такси незнакомого для нее города. У нее все получилось. И подъехало такси быстро. А вот дальше стало происходить что-то не способствующее хорошему настроению.

Едва в телефоне прозвучал номер подъехавшей машины с одновременным предупреждением о наличии всего одной минуты на бесплатное ожидание, как Лиза бросилась на поиски. Примет места расположения машины оказалось явно недостаточно. Лиза с тоской мечтала о наличии провожатого, который взял бы ее за руку и, пусть и молча, проводил до машины. Звонок водителя тоже ничего не прояснил, а скорее внес еще большую сумятицу в поиски. А все потому, что машина находилась где-то возле непонятной остановки. В системе уравнений появилось еще одно неизвестное.

В самый разгар душевных и территориальных метаний Лизы из-под одной из машин вынырнула вполне упитанная, но, и это главное, абсолютно черная кошка. Какое-то время Лиза еще пыталась мысленно уточнить – а может там, все-таки, кот? Но ситуация требовала принять решение, и Лиза вынужденно и обреченно двинулась в обход пути, отмеченного черноцветным животным. Траектория движения заставила дополнительно обогнуть шлагбаум на въезде на стоянку, непонятного назначения тумбу и даже группу мужиков, горячо обсуждающих какой-то жизненно важный вопрос. Лиза понимала, что только наличие колесиков на чемодане спасает ее от окончательного срыва. По касательной траектории она уже обходила мужиков, когда ее взгляд вырвал одиноко стоящий у тротуара «логан». Поразительно, но у него был как раз тот самый номер такси. Лиза закрутила головой – совершенно не вовремя у нее появилась мысль выразить благодарность обиженному в мыслях животному. Может, оно, таким образом, и направляло ее путь?

Водитель упрямо не хотел вылезать наружу. Видимо, он надеялся, что пассажирка сама уложит в багажник свои вещи. Наконец, Лиза, решительно открыла дверцу и громко закричала на водителя: «Я же женщина!». Водитель вылез из салона с написанным на лице сомнением. Лиза опять пожалела, что надела на дорогу джинсы. А вдруг опять не поверит?

Но все прошло благополучно, водитель только мельком скользнул взглядом по Лизе, молча, взял у нее чемодан и как-то легко почти швырнул его в багажник. А когда девушка села рядом на переднее сиденье, водитель неожиданно улыбнулся. А что в этом плохого? И всю дорогу, по его словам – семьдесят километров, он ей что-то рассказывал: про Ангару, про ее глубину, про детей и жену. И даже когда она задремала, он продолжал рассказывать.

В это время машина плавно забиралась на вершины сопок, похожих на холмы, а потом, словно стараясь быстрее спрятаться, почти падала вниз и устремлялась по дороге в заросшие лесами просторы. Лиза даже обрадовалась, когда такси на краю маленького поселка медленно въехало в поворот и остановилось напротив стильного трехэтажного дома, чем-то похожего на сильно увеличенную в размерах избушку бабы Яги. Лиза внутренне ужаснулась. Пришла мысль, что в качестве последнего сказочного персонажа придется выступить ей самой. Она решительно двинулась к стеклянной двери. Прошла их почти полностью, вспомнила про вещи, развернулась. И тут же успокоилась – водитель старательно тащил ее чемодан и даже маленькую сумку.

Номер достался на третьем этаже. Узкое помещение со скошенным потолком казалось тесноватым. Умиляла широкая кровать. В отношении нее нянечка или горничная на этаже категорически заявила:

– Вот приехали бы вдвоем, мы тогда из этой кровати сделали две.

А что, хорошо. Один – платит за широкую, а двое – за две узкие. Лиза бухнулась на кровать всем телом и тут же об этом пожалела. Прямо по середине широкой кровати проходил стык – соединение двух полутороспальных. Потом Лиза долго стояла перед зеркалом, пытаясь отыскать синяк на лице. Но, к счастью, его не было.

Лиза потянулась всем телом и, не возвращаясь в прежнее положение, начала стаскивать с себя футболку. И тут же полетел вопрос самой себе:

– Ты думаешь тепло?

Посмотрела в зеркало и ответила:

– Нет, просто я здесь одна.

Лизе очень захотелось, чтобы кто-то возразил. Она с надеждой осмотрелась. Из присутствующих в номере вещей возразить мог только холодильник. Что он и сделал, начав издавать урчащие звуки возмущения. Хотя вполне возможно, что где-то внутри он мог быть и согласен. Лиза вздохнула. Потом уселась и начала перебирать бумаги. На сортировку билетов и посадочных талонов и просмотр экскурсий пошла куча времени. В любом случае получалось, что времени хватит на все. Неожиданно пришло волнение. А как же? Ведь она здесь одна, и так будет не один день. А вокруг нее так много разного, чужого и неизвестного. Правда, все это спряталось где-то там, за окнами.

Вертикальные жалюзи никак не раздергивались – ни в одну, ни в другую сторону. Пришлось отогнуть несколько полос и выглянуть наружу. Едва высунув нос, Лиза немедленно спряталась назад. Блики солнца – на крышах, на окнах, на широкой полосе воды прямо перед гостиницей – буквально слепили, делая дальнейший просмотр невозможным. Пришлось осторожно подобраться сбоку и, прикрывая рукой глаза, долго рассматривать расстилающийся перед глазами простор. Но она уже увидела, что там, где словно сходятся, слева и справа, навстречу друг другу два мыса, начинается что-то еще более невообразимое. И оно уходит далеко-далеко в бесконечность. А ей обязательно предстоит пройти ее. Ну, хотя бы частично. И смотреть на все, широко раскрыв глаза. Иначе она слишком многое может пропустить.