Зимний дворец, Дворцовая набережная и Эрмитаж. Прогулки по Петербургу

Именно при Петре в законодательстве убийство крепостных квалифицировалось как «тиранское мучение» и предпринимались соответствующие меры наказания к виновным. У помещицы Е.Н. Гольштейн-Бек за недостойное поведение отобрали имение в казну. Пытавшую своих крепостных помещицу Зотову постригли в монахини. Поручика Нестерова, виновного в смерти своего дворового человека, сослали в Нерчинск.

В марте вышел именной указ, запрещавший наказывать нижних чинов батогами (палками) и «кошками» (девятихвостыми плетками). В результате таких наказаний далеко не все наказанные оставались живы.

Екатерина II на балконе Зимнего дворца в день дворцового переворота 28 июня 1762 г. Рис. И.К. Кестнера (?). 1760-е гг.

Когда канцлер граф Р.И. Воронцов предложил закрепить за дворянами монополию на землевладение и занятие промышленностью, император высказался категорически против. Он выступил твердым сторонником мер по становлению третьего (мещанского) сословия в государстве, его поддержки и поощрения.

Но когда Петр III вознамерился навести порядок в гвардии, он разворошил настоящее осиное гнездо.

Вскоре Екатерина свергла своего мужа именно при помощи гвардии. А затем кучка пьяных гвардейцев и вовсе убила императора в Ропшинском дворце. Впрочем, новая властительница России особо об этом и не печалилась. В своих «Записках» Е.Р. Дашкова писала об обстановке в Петербурге после переворота следующее: «Улицы были запружены ликующим народом, благословляющим нас; звон колоколов, священники в облачении на паперти каждой церкви, полковая музыка производили неописуемое впечатление.

Колокола действительно звонили, и священникам было за что благодарить Екатерину. Ведь Петр успел часть монастырских крестьян перевести в разряд государственных, которым жилось гораздо легче. Кроме того, он изъял у церкви в казну много принадлежавших ей земель, из которых часть передали крестьянам.

Один из членов делегации Мальтийского ордена, прибывшей в конце XVIII в. в Петербург, сказал по этому поводу следующее: «Петр Третий в короткое время своего царствования конфисковал владения духовенства в пользу короны и низвел его на степень простого служилого сословия… Императрица Екатерина в своих лицемерных воззваниях упрекала своего несчастного супруга за его ненависть к духовенству и Церкви и сделала из нее предлог к его осуждению; но она остереглась вернуть духовенству то, что у него отнял император, и этот изобильный источник средств во все время ее царствования служил для обогащения ее фаворитов и щедрого покровительства искусствам и полезным учреждениям». (Записки баварца о России времен императора Павла // Русская старина. 1899. Сент. Т. 99).

Впрочем, Екатерина не только не стала возвращать уже изъятые Петром земли, но и провела дополнительную секуляризацию церковных и монастырских владений, но это еще впереди, а пока духовенство приветствует ее воцарение на российском престоле. Архимандрит Августин в своей книге «Православный Петербург глазами иностранцев» приводит воспоминания секретаря французского посла в Петербурге К.К. Рюльера: «В полдень первое российское духовенство, старцы почтенного вида (известно, сколь маловажные вещи, действуя на воображение, делаются в сии решительные минуты существенной важностью), украшенные сединами, с длинными белыми бородами, в блестящем и приличном одеянии, приняв царские регалии, корону, скипетр и державу, со священными книгами, покойным и величественным шествием проходили чрез всю армию, которая с благоговением хранила тогда молчание. Они вошли во дворец, чтобы помазать на царство императрицу, и сей обряд производил в сердцах, не знаю какое впечатление, которое, казалось, давало законный вид насилию и хищению».

Но далеко не все приняли свершившийся переворот так радостно, как об этом писала Е.Р. Дашкова. Тот же К.К. Рюльер писал, что он видел, как в столичных кабаках матросы ругали гвардейцев, «что те за пиво продали императора». Другой очевидец видел, как матрос плюнул гвардейцу в лицо и сказал при этом: «Ты, бессовестный тип, продал императора за два рубля».

В общем, никакого всеобщего ликования в Петербурге не было. Не лучше обстояло дело и в Москве. Когда тамошний губернатор огласил перед войсками и жителями полученный манифест о восшествии на трон Екатерины, ответом стало всеобщее молчание. Молчанием встретили и провозглашенную им здравицу в честь новой императрицы.

Заняв престол мужа, Екатерина использовала из задуманных Петром реформ только то, что было выгодно для укрепления ее власти. Весьма жесткую, но, безусловно, справедливую характеристику «золотого века Екатерины» дал А.С. Пушкин: «Со временем история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия – и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России».

Что действительно можно поставить в вину Петру III, так это его пренебрежение к православию, ведь он являлся государем державы, где православие – государственная религия. Видимо, сказалось протестантское воспитание в юности.

Однако вернемся к Зимнему дворцу.

Как мы уже говорили, Елизавете Петровне не довелось стать хозяйкой нового Зимнего дворца. В конце 1761 г. она скончалась в деревянном дворце, на углу Невского проспекта и Мойки. К этому времени в Зимнем успели завершить отделку только части помещений, поэтому Петр III распорядился, чтобы к весне 1762 г. в первую очередь подготовили его личные покои.

Комнаты императора находились на втором этаже юго-восточного ризалита, на углу площади и Миллионной улицы и первоначально предназначались для Елизаветы Петровны. Над подъездом, известном как Комендантский, он приказал сделать фонарик и устроить там его личный кабинет. Позднее, в 1830-х гг., фонарик разобрали. Как он выглядел внутри, сегодня можно видеть, например, на рисунке О. Монферрана или на акварели художника Э. Гау. Кстати, подобный фонарик в 1850-х гг. устроили также над Собственным подъездом дворца, который просуществовал до 1930-х гг.

Отделкой императорских апартаментов занимался архитектор С.И. Чевакинский. Позже в них жил прусский король, и они так и назывались – «комнаты короля Прусского».

В 1762 г., на Пасху, дворец освятили. Без каких-либо торжеств Петр III въехал во дворец, который с этого времени на 155 лет стал официальной царской резиденцией. Екатерина Алексеевна, его супруга и будущая императрица Екатерина II, заняла комнаты на втором этаже в противоположной стороне дворца, в северозападном ризалите. Позднее покои в этой части дворца занимала императрица Александра Федоровна, супруга Николая I. Таким образом, Петр III стал первым хозяином 5-го Зимнего дворца.

Помимо покоев Петра и Екатерины, к моменту их новоселья также готовы: Большая церковь, Парадная (Иорданская) лестница и покои наследника, Павла Петровича (будущего императора Павла I), находившиеся на втором этаже в южном корпусе. Также завершили отделку фасадов. В день переезда императора во дворец новгородский архиепископ Д. Сеченов освятил придворную Большую церковь во имя Воскресения Господня. Но в следующем, 1763 г., уже при Екатерине II, в нее перенесли старинную икону Христа Спасителя. При этом архиепископом Петербургским и Шлиссельбургским Гавриилом храм вторично освятили во имя Спаса Нерукотворного Образа.

Мы уже упоминали, что церковь располагалась в юго-восточном ризалите здания. Ее внутреннее оформление выполнил В.В. Растрелли в стиле барокко, как и фасады дворца. Подпирающие купол арки опираются на четыре пилона со сдвоенными каннелированными колоннами коринфского ордера. Стены украшают пилястры, также выполненные в коринфском ордере. Иконостас полностью вызолочен, образуя как бы золотую стену. Царские врата оформлены в виде портика, завершенного фронтоном с резными фигурами ангелов и Распятием на самом верху.

Большая церковь Зимнего дворца. Худ. А. Тыранов. 1828 г.

Помимо ежедневных богослужений, в дворцовой церкви совершались обряды, не предназначенные для их посещения широкой публикой. В сентябре 1776 г. здесь, например, проходило принятие в лоно Православной церкви герцогини Софьи-Доротеи-Августы-Луизы Вюртембергской, невесты великого князя Павла Петровича. После миропомазания она приняла имя Марии Федоровны.

Отделка внутренних помещений Зимнего дворца после переезда в него Петра III продолжалась. С восточной стороны здания под руководством архитектора Ю.М. Фельтена устраивали манеж, а над ним – висячий сад. Площадь перед зданием новой царской резиденции была еще загромождена разными сараями, лачугами рабочих, горами кирпича, щебня и мусора. Чтобы освободить подъезды к дворцу и очистить площадь, тогдашний генерал-губернатор Петербурга барон Корф посоветовал Петру отдать все, что на площади, жителям города бесплатно. Такое объявление немедленно сделали, после чего площадь была очищена в течение нескольких часов – сбежались тысячи людей и разобрали все, нашлись охотники даже на щебень и мусор.

Петр III высоко оценил труды В.В. Растрелли. Ему присвоили звание генерал-майора и наградили орденом Св. Анны. Впрочем, это оказалось фактически единственным официальным признанием его заслуг. Сам же архитектор говорил, что: «…каменный Зимний дворец строится для одной лишь славы всероссийской».

Многочисленные доделки и переделки выполнялись и в годы царствования Екатерины II, при ней на это истратили более 2,5 млн руб.

Зимний дворец при Екатерине II Великой

Следующей, после правившего всего год Петра III, и первой настоящей хозяйкой дворца стала императрица Екатерина II. Она прожила в нем более 30 лет.

Чуть ли не первым действием Екатерины, связанным с окончанием строительства Зимнего дворца, явилось распоряжение об отстранении от работ В.В. Растрелли. Его перевели в распоряжение Канцелярии от строений, руководимой И. Бецким. В то время (до 1769 г.) Канцелярия осуществляла контроль над строительством в городе, готовила мастеров строительного дела. Фактически это назначение означало довольно оскорбительную отставку. Ранее зодчий подчинялся напрямую Елизавете Петровне и Петру III.

В 1763 г. Растрелли подал прошение об отставке, которое вскоре удовлетворили. Сначала он уехал из России в Италию, а потом некоторое время работал в Курляндии у герцога Э.И. Бирона. За несколько месяцев до смерти, в январе 1771 г., его избрали в «почетные вольные общинники» Петербургской Академии художеств. Это стало запоздалым признанием заслуг В.В. Растрелли как выдающегося архитектора, создателя стиля русского (елизаветинского) барокко. Пятый Зимний дворец – последняя работа Растрелли в России. Вместе с Екатериной II на смену барокко пришел классицизм.

После отставки и отъезда В.В. Растрелли работы по строительству Зимнего дворца завершались архитекторами Ю.М. Фельтеном, Дж. Кваренги, И.Е. Старовым, Ж.-Б. Валлен-Деламотом. Они не только завершили оформление интерьеров здания, но частично изменили его первоначальную планировку.

Взойдя на трон, Екатерина перебралась в юго-восточный ризалит, в комнаты второго этажа, которые ранее занимал ее муж, Петр III. При этом Ж.-Б. Валлен-Деламот переделал помещения по ее вкусу. До сегодняшнего дня дошли только чертежи и воспоминания современников об интерьерах покоев императрицы.

В личных покоях Екатерины II устроили: Кабинет, Будуар, Библиотеку, две спальни и уборную. Утверждают, что стульчак в уборной был сделан из трона бывшего любовника императрицы – польского короля Понятовского. Отделали также Столовую, Светлый кабинет и Парадную опочивальню, которая позже стала именоваться Алмазным покоем (Бриллиантовой комнатой).

Алмазный покой получил свое название потому, что здесь под стеклянными колпаками хранились богато украшенные драгоценными камнями и алмазами государственные регалии – Большая и Малая короны, Скипетр и Держава, цепь. Помимо них, здесь находилось «множество украшений алмазных и иных драгоценных каменьев… великое число орденских знаков, портретов Ее Императорского Величества… и других драгоценных вещей».

Почти ежедневно в Алмазном покое Екатерина играла с наиболее приближенными лицами в карты. А в качестве особой привилегии она разрешала подняться по винтовой лестнице на антресоли над ее покоями, отделанными в восточном стиле. Здесь находилась коллекция монет, медалей и миниатюр, которую Екатерина именовала «Императорским музеумом».

Рядом с покоями императрицы, в отдельном флигеле (ныне – Южный павильон Малого Эрмитажа), устроили апартаменты ее тогдашнего фаворита – Г.Г. Орлова. Апартаменты императрицы и Г. Орлова соединял специально построенный переход. На первом этаже, под Большой церковью, оборудовали мыльню (баню) с бассейном и комнатами отдыха. Над конюшнями и манежем устроили Зимний сад. В нем росли не только местные, но и привезенные с юга растения высотой до трех метров. О нем мы расскажем чуть позже, когда будем говорить о здании Малого Эрмитажа.

Императорские регалии

Были отделаны Тронный зал (Аудиенц-зал, Аудиенц-камера) и находившаяся рядом с ним комната для ожидания – Белый зал. В Аудиенц-зале, на возвышении из семи ступеней, под балдахином резного позолоченного дерева с шитыми золотом малиновыми бархатными драпировками стоял трон. Чтобы попасть в Тронный зал, официальные гости и послы поднимались на второй этаж по Посольской (Иорданской) лестнице и проходили анфиладу из пяти аванзалов в северном вытянутом вдоль Невы корпусе. Эта анфилада называлась Невской анфиладой. Перед Тронным залом стоял пост кавалергардов.

Прием турецкого посольства в Аудиенц-зале Зимнего дворца 14 октября 1764 г. Картина А.И. Казачинского (по рис. Ж.Л. де Вели и М.И. Махаева). 1796 г.

При Екатерине II в богато отделанных дворцовых залах непрерывной чередой, сменяя друг друга, шли приемы, балы, маскарады, торжественные обеды и ужины, театральные представления. Один из присутствовавших на таком приеме иностранцев вспоминал: «Богатство и пышность русского двора превосходят самые вычурные описания… Роскошь и блеск придворных нарядов и обилие драгоценных камней далеко оставляет за собой великолепие других европейских дворов».

А французский посол в России граф де Сегюр писал: «Двор Екатерины был местом свидания всех государей и всех знаменитых лиц ее века. До нее Петербург, построенный в пределах стужи и льдов, оставался почти незамеченным и, казалось, находился в Азии. В ее царствование Россия стала державой европейской. Петербург занял видное место между столицами образованного мира, и царский престол возвысился на чреду престолов самых могущественных и значительных».

Однако сама Екатерина, хотя и любила развлечения, как истинная немка вела довольно упорядоченный и размеренный образ жизни. В письме к госпоже Жоффрен императрица писала: «Мой день расписан как по нотам». Она вставала рано утром и до 9 часов занималась в Зеркальном кабинете делами, прочитывая огромную стопу бумаг – редактуры законов, проекты актов и пр. За время работы она выпивала несколько чашек очень крепкого кофе, а сливки и бисквиты скармливала своей левретке.

Трон Екатерины II в Зимнем дворце. Гравюра. Над троном два ангела держат щит с вензелем Екатерины II

Екатерина II на прогулке в парке Царского Села. Худ. В.Л. Боровиковский. 1794 г.

Затем императрица целых три часа слушала доклады сановников и министров. Потом, до обеда, читала книги и предполагаемые к печати литературные произведения, письма иностранных конфидентов. После обеда, в 18 часов, начинались собрания с наиболее приближенными людьми в ее личных покоях или Эрмитаже. Нередко все отправлялись смотреть новый спектакль в Эрмитажном театре. В 23 часа государыня отходила ко сну.

Летом Екатерина жила в Царском Селе и вместо утренних занятий с документами предпочитала гулять в парке. В ее одежде часто использовались элементы русских национальных нарядов. Будучи уже в возрасте, она предпочитала платье свободного покроя из серого или лилового шелка и мягкие туфли.

Посол Франции при русском Дворе граф Сегюр в своих воспоминаниях писал об императрице: «Екатерина отличалась огромными дарованиями и тонким умом, в ней дивно соединились качества, редко встречаемые в одном лице. Склонная к удовольствиям и вместе с тем трудолюбивая, она была проста в домашней жизни и скрытна в делах политических…

Деятельность Екатерины беспредельна. Она основала Академию и общественные банки в Петербурге и даже в Сибири. Россия обязана ей введением фабрик стальных изделий, кожевенных заводов, многочисленных мануфактур, литеен, разведением шелковичных червей. Показывая своим подданным пример благоразумия и неустрашимости, она при введении в России оспопрививания сама первая подверглась ему. По ее повелению министры ее заключили торговые договоры со всеми европейскими державами».

Очень взвешенную и точную характеристику Екатерине II дал Ключевский: «У Екатерины был ум не особенно тонкий и глубокий, но гибкий и осторожный, сообразительный. У нее не было никакой выдающейся способности, одного господствующего таланта, который давил бы все остальные силы, нарушая равновесие духа. Но у нее был один счастливый дар, производивший наиболее сильное впечатление: памятливость, наблюдательность, догадливость, чутье положения, уменье быстро схватить и обобщить все наличные данные, чтобы вовремя выбрать тон».

В 1780 г., после строительства Эрмитажа (Малого Эрмитажа), к нему из Зимнего дворца построили переход. Для этого к Восточному корпусу по проекту архитектора Дж. Кваренги пристроили новый большой двухсветный зал. Его отделали цветным мрамором, а потолок украсили огромный живописный плафон и шесть огромных люстр. Поскольку зал открыли в ноябре, в день Святого Георгия, то он получил название Георгиевского зала.

Георгиевский зал стал новым Тронным залом. Вход в него был из Белой галереи (ныне – «Военная галерея 1812 года»). В дальнем конце на возвышении установили позолоченный трон с вышитым на красном бархате золотой нитью императорским гербом. К нему вели шесть мраморных ступеней, а по бокам стояли две аллегорические скульптуры, символизирующие Веру и Закон. Сразу за Тронным залом находился зал Аполлона, из которого посетители попадали в Картинную галерею Малого Эрмитажа.