Дитя Дьявола

– Что-то случилось, папочка? – Оба раза девочка реагировала на вторжение спокойно.

– Нет-нет, – смущался парень, опасаясь гнева дочки и возможного наказания. – Я подумал, может нужно чего?

Получив ответ в виде отрицательного покачивания головой, журналист поспешно покидал чужую территорию, и, ругая себя за глупые подсматривания, отправлялся спать, накрываясь с головой, дабы не слышать звуки с чердака. По размышлениям немца выходило, что дочка общается с животными или с бесами, неважно, и ночами у них проходят совещание. Или что-то в этом роде. Не исключено, что девочка даёт им приказы, либо выслушивает их доклады, а может… Вариантов много, выдумывать и строить различные догадки можно долго. Но на передний план, выходило то, что ребёнок по правде понимает животных! Одно только это порождало множество вопросов о своей адекватности. Майер же в свою здоровую психику верил свято и непрекословно. Поэтому в больницу для душевнобольных не спешил, а думал о том, как заставить девочку прекратить общаться с «заразными» зверушками и попутно от этих одержимых бесами животных избавиться. Пока подходящие светлые идеи голову журналиста не посещали.

Каждый будний день Михаэль просыпался от громкого стука в дверь. Журналисту приходилось лично спускаться вниз, так как дочка никогда дверь сама не открывала, и встречать посетителя. На пороге ожидал Алекс, маленький молчаливый брат Кэрри. Ни разу Михаэль не слышал его голоса, впрочем, даже каких-нибудь эмоций у мальчика также не замечал. На приветствия и прямо в лоб заданные вопросы он не отвечал. Михаэль сначала пытался разговорить ребенка, но тщетно. Судя по всему, брат Кэрри воспринимал её нового отца только как персонального швейцара, потому как лишь после личного приглашения войти в дом, Алекс оживал и, минуя журналиста, отправлялся на чердак к сестре. Никогда, чтобы бы немец не делал, чтобы он не говорил, не спрашивал, Алекс не реагировал. Однажды, Майер специально захлопнул дверь перед малолетним гостем, но тот продолжал стучать до тех пор, пока хозяин дома, проклиная всё на свете, не предложил тому войти.

– Слава богу, хоть тебя не усыновил! – Возмущался в след абсолютно равнодушному мальчишке Михаэль.

После ранней и «радостной» встречи с младшим братом приёмной дочки Михаэль начинал готовить завтрак. На две персоны, так как, Алекс никогда с ними не трапезничал. Когда пища принимала съедобный вид, и стол накрывался, молодой отец звал дочь завтракать. Иногда во время приёма пищи Кэрри давала различные указания, в большинстве своём простые, бытовые: что купить, что приготовить и так далее. После чего, обязательно желала «Удачного дня, папочка!» и уходила наверх, а Михаэль заранее готовил обед дочке, которой только оставалось его разогреть, когда проголодается. Первое время Майер на обед прибегал домой, чтобы приготовить еду и покормить своё дитя, но на это уходило слишком много времени, потому решил готовить обед с утра.

Справившись с готовкой, отец семейства отправлялся на работу. Там тоже всё было стабильно и привычно. Главный редактор подкидывал темы, и журналист прилежно сочинял нужные статьи. Анжелика Аллен продолжала избегать с ним встреч, и кофе, конечно, приносить ему перестала. В остальном на работе всё складывалось неплохо, если не считать ещё не затихших сплетен за его спиной, касающихся неожиданного удочерения. Но к подобному Михаэль привык быстро и даже перестал реагировать.

После работы, как прилежный семьянин, мистер Майер отправлялся домой. Иногда, к счастью очень редко, Кэрри встречала отца возле его работы, сопровождала до дома, либо утаскивала в другое, интересующее её заведение. Но в подавляющем большинстве Михаэль шел домой один. Шёл медленно, длинными путями, часто останавливаясь, чтоб поглазеть по сторонам. То есть не спешил, наслаждаясь относительной свободой и одиночеством. Только одиночество явно было мнимым, так как журналист часто замечал следящих за ним животных или птиц. Монокль подтверждал опасения: бесы постоянно наблюдали за ним! Но и к такому пристальному, но бесконтактному, ненавязчивому вниманию привыкнуть удалось. Михаэль попросту перестал на них обращать внимание. Другое дело, что каждый раз, сколько бы ни оттягивал минуты, приходилось возвращаться домой, где поджидала маленькая, но жестокая девчонка. К такому привыкнуть не просто! Да еще и выполнять её приказы и постоянные недовольства.

Добравшись, домой, Михаэль встречал на пороге Алекса, который традиционно отправлялся обратно в приют, не прощаясь. И, если Кэрри не изъявляла особых планов на вечер, начинал готовить ужин. Изредка, дочка спускалась раньше, чем её позовёт отец, и наблюдала за готовкой. После ужина в обязательном порядке требовала рассказать или почитать ей сказку, которую, впрочем, слушала без интереса, в пол-уха, постоянно прерывая и весьма не по-детски обзывая детских, сказочных героев бестолковыми и другими нелестными словами. Если Михаэль пытался защитить персонажей сказки или отругать дочку за грубости, то нарывался на её гнев, и в тройне усиленные оскорбления и угрозы, но уже в свой адрес. После прочтения сказки, Кэрри отправлялась на чердак со словами: «Спокойной ночи, па-по-ч-ка», а её приёмный отец, готовый задушить дочку, шёл к себе в спальню, где размышлял о своей доле, или доделывал взятую домой работу. Но чаще просто ложился спать.

В выходные дни расписание, по сути, ничем не отличалась, да и Михаэль старался даже в эти дни сбегать в контору, благо она была открыта ежедневно.

То есть, по правде, никаких серьезных притеснений или мучений отцовство Майеру не принесло. Но вся сложившаяся ситуация очень Михаэля нагнетала. Привыкший жить один, свободный, как городской ветер, он не желал, чтоб им командовали, и тем более шантажировали. Ещё сильнее нагнетало, что Анжелика продолжала жить, и, о боже(!), обнимать беса в облике котёнка, но рассказать ей всё, он благоразумно опасался. Дополнительным пунктиком к своему неудовольствию являлось то, что он единственный знал настоящих убийц сиротских детей, а наказать их или хотя бы рассказать правду никому не мог! А Кэрри день ото дня становилась всё нетерпимее. Чаще кричала и злилась, на взгляд немца, совершенно беспричинно. Дошло до того, что она откровенно грозила скормить его своим бесам, требуя полного повиновения.

Терпение Михаэля закончилось, и он стал думать над тем, как всё правильно организовать и что именно сделать. В дневное время свободной минутки не находилось и он размышлял по ночам, разговаривая сам с собою, едва слышимым шепотом.

– Во-первых, нужно, во что бы то ни стало отобрать кота у Анжелики. Слишком опасное соседство, благодаря которому Кэрри мне угрожает.

– И как это сделать? – спрашивал журналист в пространство. – Есть две маленькие проблемы. Если Кэрри узнает, мне несдобровать. К тому же, если я украду злосчастного кота, зайдя в гости, то Анжелика догадается, кто именно лишил её мохнатого любимца. Тут она точно меня не поймет, поймав на краже…

– Во-вторых, нужно избавляться от бесов! Их расплодилось слишком много, словно тараканы или крысы! Интересно… а в тараканов бесы тоже вселяются? Тьфу! Думай о деле! Кэрри говорила, что убить беса нельзя. Даже пристрелив одержимого зверя, тот может продолжать двигаться в мёртвом теле. В лучшем случае, бес покинет погибшее пристанище, а в худшем – нападёт на своего убийцу.

– Ррррр! – тихо рычал Михаэль, хватаясь за голову. – Замкнутый круг, попробуй убить одного единственного беса, так сам погибнешь! А бес найдет новое животное.

Так продолжалось ещё несколько дней. С утра начинался отработанный до автоматизма сценарий, а ночами продолжался безрезультативный мозговой штурм. Однако, если долго мучиться, что-нибудь скорее всего получится. И журналист пришел к выводу, что ему нужна помощь. Но так как рассказать о своём принудительном отцовстве он никому не мог, то помощи решил искать сам. Информацией!

Случилось это в пятницу. В обеденный перерыв Михаэль поспешно выскочил из конторы и отправился в городскую библиотеку, благо такая здесь существовала, пренебрежительно наплевав на возможную слежку бесов.

– Мало ли, что мне понадобилось из книг. Для работы ведь! – репетировал он возможное оправдание, не замедляя шага. Добрался он быстро, правда, слегка запыхавшись. Городская библиотека занимала внушительное деревянное трехэтажное, если считать подвальные помещения, здание, состояние которого внушало серьёзные опасения. Без сильной необходимости в подобные строения лучше не заходить. Слишком рискованно! Такого старого, ветхого покосившегося дома, немец в Бринстоуне ещё не встречал. Казалось, стоит лишь открыть входную дверь, как вся библиотека обвалится под собственным весом. Даже «сиротский дом Мадам Джонс» выглядел по сравнению с библиотекой добротным и качественным строением.

Но отступать Михаэль не стал. Так как «сильная необходимость» у него имелась, да и уходить после проделанного пути посчитал глупым. Дверь, впрочем, открывал медленно, не спеша, словно и не бежал сюда, экономя время. Она подалась легко, без ожидаемого скрипа. На голову тоже ничего, к счастью, не рухнуло, и Майер очутился в большой просторной комнате уставленной деревянными стеллажами. Слева от входа расположился длинный письменный стол, заваленный книгами и газетами. Сидевшая за ним девушка удивлённо уставилась на Михаэля, начисто забыв поздороваться.

– Добрый день! – Первым заговорил немец. – Чудесный день сегодня, вы не находите?

Слегка заикаясь, библиотекарша тоже поприветствовала посетителя. Она была совсем молоденькой, миниатюрной и довольно милой. Но огромные квадратные очки в толстой оправе портили всю картину не только своей грубостью. В них широко раскрытые удивленные глаза выглядели в два раза больше обычного. Судя по выразительной реакции девушки, библиотеку горожане посещали нечасто. Совсем не часто, если быть точнее.

– Я могу пройти и посмотреть книги?

– Да-да, конечно! – закивала девушка. – Проходите. Если захотите что-то взять на дом, подойдете ко мне, и мы оформим вас как члена библиотеки, мистер…?

– Майер.

– Мистер Майер. – Не смело улыбнулась библиотекарь.

Не более получаса понадобилось немцу, дабы осмотреть книжные полки и понять, к большому сожалению, что данная библиотека чересчур, вызывающе бедна. Ни одну интересующую его литературу он не отыскал. Подавляющее большинство библиотеки отдали под старые пачки местных газет, а из книг здесь находились в основном популярные, многотиражные издания.

Уже собираясь подойти к библиотекарше с вопросом, Михаэль наткнулся на одну дверь. Заглянув туда, он обнаружил читальный зал. Здесь даже другой посетитель отыскался. Журналист бесшумно вошел в комнату и встал за спиной читающего.

– Что читаешь? – негромко спросил он.

– Да много задали учителя… – со вздохом машинально ответил Джейсон. После чего догадался обернуться, и вздрогнул, увидев журналиста.

– Привет, – улыбнулся Майер.

Мальчишка нахмурился и стал собирать разложенные на столе книги и бумаги в сумку.

– Как ты? Давно тебя не встречал, – спросил немец.

Но Джейсон, так же как в тот раз его дядя шериф, ничего не ответил. Вслед за литературой в сумку отправился кинжал в ножнах, подаренный Чудным Джеком. Мальчик встал и отправился к выходу.

– Да постой ты! – Рука Михаэля легла на плечо Джейсона.

Тот дернулся, освобождая своё плечо:

– Мне запретили с тобой общаться.

– С каких пор ты стал таким послушным? – укол подействовал и мальчишка остановился в дверях. – Ту статью, из-за которой Чарли на меня обиделся, сильно переделали. Я не писал тех жестоких обвинений в его адрес. Поверь мне.

Ещё минуту, Джейсон стоял в дверях молча, не зная как поступить.

– Мне всё равно. – И быстро вышел и залы.

Недоверие и отчуждение Джейсона показалось Михаэлю намного больнее, чем разногласия с шерифом, и даже с Анжеликой. Наверно от того, что мальчишка запомнился ему чистым, по детски наивным и добрым. Терять таких искренних знакомых никто не желает. Майер двинулся следом, намереваясь догнать, остановить, объяснить, доказать… Но Джейсона в библиотеке не оказалось.

– К сожалению, я не нашел интересующих меня книг. У вас, может, есть ещё зал с книжными изданиями?

– Простите, – краснея от смущения, прошептала девушка. – Вся имеющаяся у нас литература находится здесь, в этой комнате.

– Но тут совсем мало книг! – возмутился журналист.

– Простите, – библиотекарша покраснела еще сильнее. Похоже скудность библиотеки она приписывала в свою персональную провинность. И стыдилась.

– Вот есть две новинки, – девушка предложила две популярные, приключенческие книги со своего стола, но немец отказался.

Ему стало неудобно за свои нападки, и он поспешил уйти, поблагодарив за помощь и тепло попрощавшись.

Но не успел он отойти от библиотеки на пару шагов, как дверь за ним отворилась.

– Мистер Майер!?

– Да? – обернулся тот.