Что не убивает

– Подброшу до МКАДа, а дальше мне вверх, в Мытищи.

Сели в Land Cruiser.

– Вы отчаянные, на всю голову стукнутые, таким почет и уважуха, – сказал парень. – Сколько ехать? Дней десять?

– Больше двух недель, – сказал Саша. – Девять тысяч километров.

– Через Уфу?

– Да.

– Мой старший брат в Уфе, я тоже оттуда. Он уважаемый там. Ну, понимаете? Серьезный. Если будете в тех краях и потребуется помощь, звоните мне. Запишите номер. Я Азат, брат – Тагир.

Азат продиктовал номер, и Саша внес его в телефонную книжку. К помощи башкирских бандитов он однако не прибегнет, этого еще не хватало.

За пару сотен метров до МКАДа Land Cruiser остановился.

– Удачи! – сказал Азат. – Киньте фотки из Владика, порадуюсь за вас.

Пожав руку Саше и кивнув Кире, он уехал.

– С почином, – сказал Саша. – Все не так уж и страшно. Есть добрые люди.

– Попробуем теперь вот что. – Он вынул ламинированный лист бумаги.

На листе – надпись большими черными буквами:

ВЛАДИВОСТОК.

Это возымело своеобразный эффект. Машины останавливались одна за другой, всем было интересно, все удивлялись, кто-то улыбался, но никто не желал везти их бесплатно.

– Девять, – сказал Саша. – Девять подъехало, девять уехало. Разность – ноль.

Он не унывал. Ему нравилось.

Десятым стал старенький серый «Фокус», с вмятинами и потертостями на кузове. Водитель был потрепан под стать машине. Расстегнутая на впалой груди застиранная рубашка в крупную красно-черную клетку, несвежие джинсы, грязные жидкие волосы, общий нездоровый вид, желтушный, нервный, изможденный, – не самый приятный тип, но выбора у них не было.

– Во Владик? – спросил водитель, глядя на ноги Киры, длинные, стройные, в джинсовых шортах.

Голос у него был сиплый и тихий, с болезненной хрипотцой.

Заметив брезгливость на лице Киры и тревогу в ее взгляде, Саша сказал:

– Да. Автостопом. Подбросите в том направлении?

– Че не подбросить? Подброшу. Я во Владимир.

Водитель смотрел на ноги Киры, а в глаза – нет.

Саша взглянул на Киру. Она пожала плечами – сам, мол, решай.

Он решил.

Сложив рюкзаки в багажник, сели сзади: Кира слева, за водителем, Саша – справа. Салон был пыльный, прокуренный, замусоренный, от водителя пахло потом, но дареному коню в зубы не смотрят. Они знали, на что шли, когда начали путешествие.

Обняв Киру, Саша почувствовал ее напряжение, внутреннюю борьбу, благодарность за поддержку – и все это без слов, без зрительного контакта, одним лишь касанием. Крепись, Кира, крепись, до Владика далеко. Сколько их будет таких? Потерпим.

– Как звать-то? – сипло спросил водитель.

– Саша.

– Кира.

– Кира, значит. Редкое имя. Я Коля. Это… Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома, не кусаюсь. – Он издал тихий смешок.

Саша встретился с ним взглядом в зеркале заднего вида. Плохой взгляд. Держи, Саша, ухо востро. Товарищ с гнильцой, с червоточинкой, не стой к такому спиной, бойся ночью в безлюдном месте. Девушки, бойтесь вдвойне. Из таких вот убогих, обиженных жизнью нередко выходят маньяки. Что сделает он в следующую минуту? Вдруг у него проблемы с психикой? Мы заперты в его железной коробке и мчимся в ней со скоростью восемьдесят километров в час. Мы в его руках.

Саша вспомнил о пистолете. Сунуть бы его под джинсы, под рубаху навыпуск, как делают парни в фильмах, для большей уверенности в себе, но оружие в рюкзаке, а рюкзак – в багажнике.

Повернув зеркало, чтобы видеть Киру, Коля спросил:

– Кир, хочешь кофе, горяченького, из термоса?

– Нет, – ответила она сухо. – Спасибо.

– А «Боржоми»?

– Нет.

Еще суше.

Саше он ничего не предложил, Саши словно не было здесь. Ухажер хренов. Глядит в зеркало на Киру, не стесняясь, не боясь быть пойманным, не оторвется, все глаза проглядел, лучше б следил за дорогой. Возбуждается от ее голоса, от красоты, копит сладкое напряжение, чтоб сбросить позже, не с женщиной, а с рукой.

Спрятавшись за стеклами солнцезащитных очков, Кира смотрела в окно.

Наконец она не выдержала.

– Что за урод? – шепнула она Саше. – Меня от него тошнит. Пусть остановится, выйдем. Не буду с ним ехать.

Саша знал, что так и надо сделать, но не мог. До Владимира – три часа, двести километров. Как взять и сойти, поддавшись первому чувству?

– Коль, можно вас попросить? – сказал он. – Смотрите вперед, на дорогу.

– А? – дернулся Коля. Тут до него дошло: – Не парься, Саш, не нервничай. Что ж ты так, а?

Гадко он это сказал, с издевкой, с деланной обидой, но перестал пялиться. Поглядывал по чуть-чуть, быстрым юрким взглядом, чтоб не взяли с поличным, и молчал.

«Забавные существа – люди, – думал Саша. – Наблюдать за ними интересно, но не стоит входить к ним в клетку».