Триединство. Из цикла «Вспомнить себя»

Женщина (протягивая руку). Здравствуйте, Айк. Меня зовут Ингрид, хотя вы это и так знаете.

Мужчина (протягивая руку). А я Манн. Здравствуйте.

Айк (пожимая их руки). Здравствуйте.

Садятся за столик.

Ингрид. Кто снабжал вас информацией, когда вы писали пьесу «Триединство»?

Манн. Или вы где-то нас заметили, а потом наняли кого-то за нами следить?

Айк. Я с утра обычно плохо соображаю…

Манн. Майк – стопроцентный я.

Ингрид. А Вирджиния – это я.

Айк внимательно на них смотрит, но ничего не отвечает.

Ингрид. Считаете, что мы вас разыгрываем?

Манн. Вчера в зале я ощущал именно это, что меня разыгрывают, а потом испытал дикий гнев… Но история с такой мощью и искренностью прорвалась внутрь, заполняя собой все укромные уголки. Не спрашивая и не давая шанса на спасение от полного обнажения, от того, что вывернут на изнанку, представлен зрителю максимально уязвимо, на их суд, где каждая их эмоция может быть приговором. Так глубоко никто не проникал в суть моего мироощущения… Какой момент из моей жизни стал поворотным для отбора моей кандидатуры?

Айк (ухмыляется). Самое смешное, и я сам себе удивляюсь, что я ещё не ушёл. Мне почему-то сложно поверить, что вы оба сумасшедшие. Чего вам на самом деле надо?

Ингрид. Правды. Я не собираюсь подавать на вас в суд – произведение получилось прекрасное. Словно увидела себя в параллельной реальности или в какой-то конкретной точке своей жизни. Просто признайтесь. Почему выбрали именно меня?

Манн. И меня?

Айк. Почему?

Ингрид. Да, почему?

Айк. Всё очень просто. Я долго был один. И когда стало совсем одиноко, то придумал тех, с кем мог бы быть вместе.

Ингрид. Играя судьбами живых людей.

Айк. Я ни с кем не играю. Я выдумал этих персонажей. Максимально чётко представил, какими они могут быть, что вообще не свойственно моему творчеству…

Манн. Вплоть до рыжих топорщащихся волос на груди и горсти веснушек на шее?

Айк. Да, в мельчайших подробностях. Как если бы составлял заклинание на приворот. И вы не единственный с тёмно-рыжими волосами и веснушками по всему телу.

Манн. Да, и с небольшим шрамом под правым соском от рапиры.

Ингрид. Да, с небольшой грудью и ожерельем родимых пятен в виде лаврового венка над правым локтем.

Айк. Что я могу сказать, у меня скудная фантазия. Но если материал настолько с вами соприкасается, что в этом плохого? Или пришло понимание, что это всего лишь выдумка, и в реальности такого не случается?

Ингрид. Квартира, где они вместе поселяются, – это точь-в-точь моя квартира. Только фиолетовая ваза, которую в спектакле случайно разбивает Майк, ещё цела.

Айк. Актёр вчера действительно случайно разбил её, но удачно вышел из положения.

Ингрид. И да, это память о бабушке.

Айк. И вы мне перечисляете всё то, что было у меня в постановке…

Ингрид. В этом и суть. Зачем вы использовали реальную информацию о жизни двух конкретных людей?

Айк. Хорошо. Едем к вам на нашу квартиру. Правда, не знаю, что это докажет, скорее, только усилит абсурдность происходящего…

Манн. Я еду с вами.

Айк. Конечно, куда же мы без вас. Вы ведь – Майк, а она – Вирджиния.

Ингрид (по сотовому). Энни, сообщи, пожалуйста, пилоту, что через два часа я лечу в Нью-Йорк. Со мной будут ещё два пассажира.

Айк. Нью-Йорк?! (Качает головой, словно не веря себе. Замечает официанта.) Ладно, раз я всё ещё здесь… Официант, я готов позавтракать!

Официант (Айку). Слушаю, месье.

Айк. Мне чёрный кофе, тёмно-рыжему месье зелёный чай с жасмином, мадмуазель апельсиновый сок, и добавьте в него пару листиков мяты. Круассанов на всех, обязательно клубничный джем для этого тёмно-рыжего парня. И ещё, у вас есть торты?

Официант. Да, у нас большой выбор.

Айк. Тогда месье трюфельный, а мне и мадмуазель черничный на двоих на разных тарелках. Она сначала откажется, но потом не удержится.

Официант. Что-то ещё?

Айк (Манну и Ингрид). Что-то ещё?

Манн. Так не честно.

Айк. Пока всё. Мерси.

Официант уходит.

Айк. Может ты хотел черничный торт?

Манн. Не смешно.

Айк. Вы же сами сказали, что являетесь моими персонажами.

Ингрид. Мы не ваши персонажи.

Айк. Давайте уже перейдём на «ты». Нас ведь столько связывает…

Ингрид. Пока ты лишь демонстрируешь, насколько хорошо нас знаешь.