Вечная кровь

– Лимончик?

– Что?

– Лимон порезать?

– Зачем? – удивился я.

– Как скажете, – он достал коньячный бокал, налил в мерный стакан коньяк, перелил в бокал, поставил передо мной.

– Пожалуйста.

– Спасибо.

Мысль, пришедшая мне в голову, показалась столь нелепой и смешной, что я не выдержал и решил уточнить:

– Прошу прощения.

– Да?

– Не сочтите мой вопрос дурацким. Вы предлагали лимон на закуску?

– Вы иностранец? – спросил он в ответ.

– Что-то вроде этого, – ответил я уклончиво и поднял бокал. – Ваше здоровье.

– Благодарю. Странно, по говору, я не отличил бы вас от коренного княжечанина.

– Когда-то я здесь жил, – сказал я. – Но тогда еще не пил коньяк, ибо был мал.

– Понятно, – улыбнулся он. – Да, у нас часто коньяк закусывают лимоном с сахаром.

Я ничего не понял, но на всякий случай важно кивнул. Традиция закусывать коньяк лимоном показалась мне безумной. Куда же я попал? Чтобы поскорее прийти в себя, сделал глоток коньяка. Н-да, качество так себе, прямо скажем. Такой, наверное, можно и лимоном закусить. Хотя нет, все равно безумие.

Я достал из кармана трубку и кисет, принялся набивать.

– У нас не курят, – сказал бармен, покосившись на мои приготовления.

Час от часу не легче. Сначала коньяк лимоном закусывают, теперь это. Даже не знаю, что звучит невероятнее. Изо всех сил стараясь не показать своего изумления, я спросил:

– Как это – не курят? Совсем?

Ответить бармен не успел.

– Да пошли вы на…! – раздалось сзади громко и уверенно. – Козлы вонючие!

Я оглянулся.

Блондинка уже не сидела, а стояла. В углу ее ярко-накрашенного рта торчала незажженная сигарета, и одной рукой она пыталась попасть в рукав плаща так, что я тут же вспомнил утреннюю сцену в редакции. Наконец попала, схватила со стола сумочку и решительно направилась к нам, стуча высокими каблуками.

– Можешь не возвращаться, – сообщил ей в спину один из молодых мужчин.

Не оглядываясь, она протянула назад руку с выставленным средним пальцем. Я не знал, что это значило, но вряд ли жест любезности. Блондинка плюхнулась на соседний табурет, обдав меня сложным запахом духов и алкоголя. Я не большой специалист, но мне показалось, что духи очень хорошие, дорогие. Скорее всего, французские

– Миша, полтос коньяка! Ставропольского.

– Вы уверены?

– Налейте даме, Миша, – сказал я. – За мой счет.

Она посмотрела на меня, я – на нее. Пожалуй, ровесница. Возможно, чуть младше. Не красавица, но и отнюдь не уродина. Хотя волосы, скорее всего, крашеные. Синие глаза. Чудного светло-фиолетового цвета плащ из неведомой мне ткани. Под плащом какая-то светлая то ли кофта, то ли необычного кроя рубашка с открытой шеей. На шее – золотая цепочка с золотым же крестиком поверх (!) кофты.

И еще она была в очень странных штанах. Голубого цвета, плотно обтягивающие ее, по виду, довольно стройные ноги, штаны были порваны в нескольких местах на коленях и выше так, что сквозь прорехи виднелось голое тело. Хм. Или передо мной ярая суфражистка, или я вообще ничего не понимаю. Тем не менее, предположения и выводы пока делать не будем. Во всяком случае, вслух.

– А вот не откажусь! – с вызовом произнесла она. – Тебя как зовут?

– Ярослав, – я вежливо коснулся полей шляпы.

Бармен по имени Миша поставил перед ней бокал.

– Ну надо же, – не поверила она. – А меня Ярослава. Бывают же такие совпадения.

Мы чокнулись и выпили за знакомство и счастливое совпадение. Мне показалось, что она не так пьяна, как хочет казаться. С одной стороны, это было хорошо – не люблю пьяных женщин. С другой, затрудняло выполнение плана, который мгновенно возник у меня в голове, как только она села рядом.

– Вы, вижу, хотите курить? – спросил я.

– Давай на «ты», – предложила она. – Терпеть не могу всех этих китайских церемоний. Мы что, москвичи или с понтом интеллигенты-старперы? Тебе сколько?

– Что – сколько? – не понял я.

– Лет сколько?

– А. Двадцать семь.

– М-да. Древний, конечно. Но ничего, сойдет. Если отряхнуть.

Она подмигнула мне левым глазом и приникла к бокалу.

Я хотел спросить, кто и куда сойдет, но не стал. В принципе, все было понятно. Вместо этого обратился к бармену:

– Миша, можно мы все-таки покурим?

– Только на улице, – он покачал головой.

Я разозлился. Что за идиотские правила, в конце концов? Ладно, попробуем иначе.

Достал портмоне, вытащил золотой червонец, положил на стойку:

– Четверть тебе, и мы здесь покурим.