Бесконечная страна

Птеродактиль, вспомнил Санька. Только очень маленький. Вот на кого оно похоже.

Словно завороженный, он продолжал следить за воздушной погоней, забыв на какое-то время о говорящей змее у своих ног. Избегая зубастого клюва, стрекоза выполнила фигуру высшего пилотажа, именуемую «горка», и ринулась сверху вниз прямо на алый цветок. Мини-птеродактиль повторил маневр и устремился за добычей. Скорость росла. Расстояние до цветка стремительно уменьшалось. В ту самую секунду, когда Саньке показалось, что стрекоза сейчас врежется в цветок, ловкое насекомое резко ушло в сторону. Птеродактиль взмахнул крыльями, стараясь изменить направление полёта. Но было поздно. Инерция оказалась сильнее, и крылатый охотник с ходу вляпался во влажную середину цветка.

И тут же прилип.

Санька вскочил на ноги, не отводя глаз от удивительного зрелища. Мини-птеродактиль погрузился обеими лапами и хвостом во влажную алую мякоть и отчаянно бил крыльями, стараясь вырваться. Бесполезно. Мякоть держала крепко. Мало того – цветок начал на глазах менять форму. Его толстые мясистые лепестки утончились, вытянулись и принялись медленно сдвигаться к центру, стараясь образовать над попавшейся жертвой нечто вроде купола.

Медленно и неумолимо.

Словно понимая, какая судьба его ожидает, маленький птеродактиль издал пронзительный визг и рванулся из последних сил. Ему удалось вырвать из липкой алой мякоти одну лапу и почти освободить вторую, но судьба была явно не на его стороне. Лепестки сошлись вместе и заключили бьющееся тело охотника за стрекозами в непроницаемый кокон. Тут же последовали удары изнутри – один, второй, третий. Но уже четвёртый был намного слабее, пятый ещё слабее, а шестой и вовсе вылился в едва заметный толчок. Седьмого не последовало. Охота была закончена.

Так вот почему змея меня предупреждала, подумал Санька и посмотрел вниз. Змея свернулась в кольцо и, похоже, спала.

Будить или не стоит? Спросить-то больше все равно некого, а один раз она мне уже помогла.

Санька кашлянул. Никакого эффекта. Санька кашлянул громче и притопнул ногой.

Глаза змеи, словно нехотя, приоткрылись.

– Извините… – начал Санька.

– И не подумаю, – сказала змея. – Мне, может, вещий сон снился, а ты что?

– Как – что? – не растерялся Санька. – Мне идти нужно, а вы спите. Меня учили, что уходить, не попрощавшись, невежливо.

– Прощай, – сказала змея. Глаза закрылись.

– До свидания. А…

Змея молчала.

Что ж, ладно. Ещё раньше Санька приметил за пределами травяной «реки» довольно высокую скалу, на которую очень удачно легла под наклоном другая, образовав нечто вроде крутого пандуса. Вместе они напоминали стилизованную греческую букву «лямбда».

Пожалуй, можно попробовать забраться и оглядеться. Только сначала неплохо проверить, чем он располагает. Так всегда учил папа – прежде, чем приступить к делу, оцени имеющиеся у тебя ресурсы. Любые. Чтобы знать, на что можно рассчитывать.

Итак. Материальные ресурсы: одежда и обувь (джинсы, футболка с длинными рукавами, летние кроссовки); чистый носовой платок, проездная магнитная карточка, почти полностью заряженный смартфон, тридцать восемь рублей мелочью и пятьдесят бумажкой – бабушка дала на карманные расходы. Рюкзак. В рюкзаке – роликовые коньки (после больницы он собирался погонять в близлежащем парке на роллердроме), две целые и одна початая пачка бумажных платков, швейцарский перочинный нож (подарок отца), обломок карандаша, почти совсем новый чёрный маркер, шариковая ручка, несколько металлических скрепок, неведомо как здесь оказавшихся, бесплатная районная газета, которую он взял из почтового ящика ещё вчера, но забыл отдать бабушке, несколько изрядно помятых листов бумаги форматом А4 с напечатанными на них правилами настольной игры Small Word. Зажигалка (Санька не курил, но как можно жить без зажигалки?). И, наконец, самое главное – пакет с бутербродами. Три с колбасой и три с сыром. Плюс масло и листы салата. Спасибо бабушке, сделала и сунула чуть ли не силой, когда узнала, что он потом на роллердром собрался. Ещё чай в термосе хотела дать, а он, дурак, отказался. Сказал, что колы купит. И впрямь дурак. Особенно с учётом того, что колы он купить не успел. Ни колы, ни просто воды. Ладно, проехали, чего уж.

Теперь ресурсы нематериальные. Он сыт, здоров и полон сил. Не дурак (отсутствие в рюкзаке термоса с чаем поколебало эту уверенность, но надежда осталась), точно не трус и готов преодолеть любые преграды, чтобы спасти маму. И начать прямо сейчас. Санька ещё раз оценил скальную «лямбду», прикидывая, как будет подниматься.

– Налево, – вдруг сказала змея. – Лучше всего по дороге налево.

Санька обернулся.

Но змеи уже не было. Только чуть качнулись стебли травы, да едва слышный шорох долетел до его слуха и тут же стих.

– Спасибо! – крикнул Санька на всякий случай.

Через недолгое время он стоял на вершине наклонной скалы, держался за шероховатую поверхность второй, вертикальной и оглядывал окрестности.

Отсюда, с высоты четырёхэтажного дома, он увидел, что широкая полоса травы с плотоядными цветами тянется посреди хаотичного нагромождения скал и валунов, куда хватает глаз в обе стороны и пропадает далеко на горизонте. Только причудливых форм скалы, валуны, высокая трава и хищные плотоядные цветы. Всё. А, ну да, ещё говорящие змеи в траве, стрекозы и мини-птеродактили. Как Марина Шахатовна говорила? Спрашивай дорогу, но не у всех подряд. Задавай вопросы, но отличай правду от лжи. Ищи знаки. Думай.

Лучше всего – налево по дороге, сказала змея. Но где эта дорога, и можно ли верить сказанному? Судя по тому, что она предупредила его о плотоядном цветке, можно.

И ещё, самое главное, он должен отыскать некий источник жизни и привести к нему маму. Которую тоже вначале нужно найти. И времени у него мало. Кстати, неплохо бы определиться, который час.

Санька отыскал на наклонной части скалы удобное углубление и уселся. Он совсем не боялся высоты, и сидеть здесь, на узкой, шириной в две его стопы, скальной полке без всякого ограждения ему было так же комфортно, как и внизу. Достал смартфон, включил. Сети не было. Приложение «Дата и время» честно сообщало, что сегодня пятьдесят восьмое августа, тридцать часов и сто сорок две минуты. Видимо, утра. Он дождался, когда цифры сменились на «30:143» и выключил смартфон. Поднял руку и посмотрел на браслет. Всё тот же насыщенный яркий синий цвет со всех сторон. Или… Ему кажется, или с внутренней стороны запястья действительно появилась тонюсенькая, практически незаметная линия? Санька пригляделся, поворачивая руку то так, то эдак. Непонятно. Иногда кажется, что есть, а под другим углом пропадает.

Всё-таки, о какой дороге сообщала змея?

Он снова огляделся, на этот раз медленнее и внимательней.

Так, а это что? Сразу за тремя, изъеденными скалами, воздетыми ввысь, словно три кривых перста, справа, за дальней стороной травяной «реки». Неужели тропа?

Санька всмотрелся.

Точно. Или даже неширокая дорога. Теперь, когда он её увидел, было легко проследить, как вьётся она между скал и валунов, то пропадая, то вновь появляясь. И совсем недалеко от того места, где он сейчас находится. Надо только спуститься, пересечь полосу травы под углом примерно в сорок пять градусов и следовать в этом же направлении дальше. Примерно с километр. Возможно, меньше. Ориентир из трёх высоких скал удобный, ни с чем не спутаешь.

Санька проворно спустился вниз, пересёк полосу травы и уже через несколько минут пробирался дальше, стараясь придерживаться выбранного направления.

Это оказалось совсем непросто. Ничего, даже отдалённо напоминающего тропку. Сплошной камень, встающий иногда на пути непреодолимой преградой. Приходилось карабкаться, лезть, протискиваться, искать обходные пути и снова карабкаться, лезть, протискиваться… Наконец, три скалы приблизились вплотную, уткнувшись чёрными вершинами прямо в зенит, а затем остались за спиной. Ещё одно усилие и, преодолев короткий, но крутой склон, к тому же грозящий вот-вот осыпаться, Санька встал обеими ногами на заветную дорогу.

Всё-таки это была дорога. Узкая – с трудом разъедутся две легковые машины (если вообще разъедутся) и очень старая, покрытая остатками каменного мощения, но дорога.

Что ж, налево так налево. А там поглядим.

Поначалу идти было легко. В какой-то момент он даже принялся насвистывать старую песенку, которую любил напевать по утрам папа, когда был в хорошем настроении.

А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!
Моря и горы ты обшарил все на свете,
И все на свете песенки слыхал.
Спой нам, ветер, про дикие горы,
Про глубокие тайны морей,
Про птичьи разговоры, про синие просторы,
Про смелых и больших людей![1 - Слова Василия Лебедева-Кумача, музыка Исаака Дунаевского. «Песня о весёлом ветре» – песня из кинофильма «Дети капитана Гранта», 1936 г. – Примеч. автора.]

Но вскоре насвистывать расхотелось. Дорога всё круче забиралась в гору, и в какой-то момент Санька обнаружил, что не сможет с неё сойти, даже, если захочет. Только вперёд или назад, потому что справа выросла непреодолимая стена-скала, а слева образовался отвесный обрыв. Не слишком высокий – метров пятьдесят, но разбиться хватит. К тому же Санька начал уставать и понял, что не отказался бы от глотка-другого воды. А лучше целого стакана. Да и перекусить было бы неплохо. Позавтракал он рано утром, ещё восьми не было, а сейчас время наверняка шло к обеду. Хотя точно он сказать не мог – часы в смартфоне окончательно сошли с ума и сообщали, что сейчас тридцать пятое января ноль-ноль часов и двести восемьдесят одна минута.

А на обед сегодня гороховый суп, подумал Санька. Бабушка обещала сварить. С копченой рулькой. Может, съесть бутерброд? Их у него целых шесть. Три с колбасой, три с сыром. И на всех масло и листики салата. Один вполне можно съесть. Например, с колбасой.

Но с другой стороны, пить сразу захочется ещё больше. Нет, лучше сначала найти воду, а затем уж и поесть заодно. Опять же, с водой всегда сытнее кажется. Потерпим.

Он проглотил набежавшую слюну (издевательская замена глотку воды) и повернул за очередной выступ. По-прежнему, никого. Ни сзади, ни спереди. Никто не догоняет и не движется навстречу. Ни людей, ни животных, ни птиц. Даже насекомых не видать. Тех же стрекоз, к примеру. И растений тоже нет, одни камни кругом. Может быть, он сделал ошибку, когда повернул налево? Может быть, нужно было идти направо? Или вовсе по травяной полосе? Подумаешь, хищные цветы. Не сожрали бы, небось. Он не миниптеродактиль и пальцы совать в цветок не стал бы. А там, где растёт трава, и водятся животные и насекомые, наверняка есть и вода. К тому же, можно было снова встретить или отыскать говорящую змею и расспросить её о дороге. Кажется, ей можно доверять. Не зря же змеи считаются мудрыми существами. Пусть в сказках и мифах. Но ведь и никак не скажешь, что он сейчас находится в обычной нормальной реальности. Не разговаривают там змеи. А здесь разговаривают. Да, пожалуй, поторопился он. Так что, вернуться?

Санька даже остановился и поглядел назад. Далеко внизу, между скалами, ещё виднелась длинная узкая зелёная полоска.

Километров пять, подумал он. Не меньше. И нет стопроцентной уверенности, что он найдёт там открытую воду. К тому же решение принято и менять его на ходу – худшее, что можно придумать. Санька играл в футбол в воротах и знал на опыте, что худшая ошибка, которую может совершить вратарь – это изменить уже принятое решение. Выскочить, к примеру, из ворот навстречу нападающему и с пол дороги попятиться назад. Банка – сто процентов. А что годится для футбола, подходит и к жизненным ситуациям. В общем и целом.