Петр. Или как Донские Казаки помогали в становлении Московского Государя

Петр. Или как Донские Казаки помогали в становлении Московского Государя
Алексей Федотов

Эта книга про Петра Великого, в которой автор раскрывает его становление как Государя Российского и тесные взаимоотношения правителя с Донским казачеством. Составлена на основе многих архивных документов.

Петр

Или как Донские Казаки помогали в становлении Московского Государя

Алексей Федотов

© Алексей Федотов, 2019

ISBN 978-5-4496-5169-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Двоецарствие и Стрелецкий бунт.

В этой новой книге хочу показать становление молодого Государя Петра Алексеевича в тесном контакте с Донским казачеством. Мало кто из авторов, историков обращал на это внимание и говорил на эту тему. Между тем читая указы и письма того времени приходится признать, что влияние казачества на молодого Царя было велико. Во-первых, начну это повествование со времён Царя Алексея Михайловича, отца Петра и с поговорки, которая была в народе: «Если бы не удавилась девка в Киркине, не быть бы на свете Петру». Согласно этой легенде «ближний боярин» Царя Алексея Михайловича «окольничий» Артамон Сергеевич Матвеев проезжал однажды мимо селения Киркино, что около города Михайлова, увидел 11 летнюю девицу, безутешно рыдавшую у своего дома. Проехав деревню он после спросил о причине горя этой девицы у её соседей. Оказалось, эта молодка оплакивала «дворовую девку самовольно удавившуюся». Расчувствовавшийся Артамон Сергеевич взял эту девицу к себе на воспитание и как впоследствии оказалось, сделал огромнейшую услугу не только доброй девушке, но и Алексею Михайловичу, и всему Русскому государству.

Смотр невест. Художник Григорий Седов.

Эта молодая девушка была Наталья Кирилловна Нарышкина. В доме боярина девицу воспитывала жена Матвеева которую звали Евдокией Григорьевной в девичестве Хомутова. Именно эта женщина привезла её на собранный со всей страны «смотр невест». Это мероприятие проходило почти полгода. На нём была выбрана 19 летняя невеста Наталья и позже повенчана с Царём. Весной, 30 мая 1672 года, Наталья Кирилловна родила сына, которого Алексей Михайлович назвал Петром, впоследствии ставшим Петром Первым. Об этой «великой вести» были разосланы грамоты во все концы России. Через месяц в Грановитой палате состоялся «родинный стол». Приглашённое духовенство и московская знать угощалась огромной «коврижкой с изображением герба и изделиями из сахара». Из сахары был даже отлит макет Кремля весом 2.5 пуда. Кусочки этих сладостей были розданы всем приглашённым, что бы они дома при чаепитии помнили что родился у Царя сын.

Когда Петру не было ещё 4 годов 29 января 1676 года в возрасте 46 лет от простуды скончался его отец и Царь Алексей Михайлович. По всей Москве начали бить колокола и ночью же приближенный клан бояр Милославских, начал готовить на престол 15 летнего ЦаревичаФёдора Алексеевича Романова. Юноша был облачен в царские одежды и поставлен на помост в большом зале дворца. Милославские торопились. Всю ночь, следующее утро и день проходило «крестоцелование», церемония присяги новому государю. На другой день 30 января проходили похороны отца Фёдора. На эту церемонию молодого парня несли на носилках «рынды» в Архангельский собор, так как у нового Царя опухли ноги от долгого стояния за прошлые сутки. По столице и в самом Кремле ходили слухи, что первый министр боярин Артамон Матвеев пытался посадить на престол малолетнего Петра Алексеевича, но был отстранён кланом Милославских. За эту попытку уже в феврале месяце он был обвинён в оскорблении иностранного посла и сослан со всей семьей на север в острог Пустозерск. Болезнь ног у Федора Романова, как говорили в то время, досталась ему по наследству от отца. Позже, когда созывался консилиум врачей был вынесен такой вердикт: «…ево государская болезнь не от внешнего случая и ни от какой порчи, но от его царского величества природы та де цинга была отца ево государева в персоне… лечить ношки будут сухой ванной и полное излечение только исподволь, а не скорым вреянем». На самом деле было всё не так. Зимой прошлого года по недосмотру старших Федя упал с лошади и его переехали сани. После этого он начал припадать на ноги. Очевидец писал, что сани: «измяли у него тело, от чего он теперь чувствует беспрерывную боль в груди и спине». Так как молодой Царь был не совсем здоров и после избрания «на стол» свои основные функции правителя государства он передал своим попечителям. Ими были Московский патриарх Иоаким и боярин Иван Михайлович Милославский.

Молодой Царь Фёдор Алексеевич был образованным человеком. Он спокойно говорил по-польски, знал древнегреческий, латынь и другие языки, к тому же увлекался музыкой, особенно любил петь псалмы. В церковь его водили дядьки «боярин Федор Федорович Куракин, да думный дворянин Иван Богданович Хитрово». Он даже был кандидатом на польский трон после смерти короля Михаила Вишневецкого.

В это самое время продолжалась война с турками и Султан Мехмед 4 вёл очередную войну по захвату земли польской. На Дону казаки делали постоянные вылазки к Азову с намерением оттянуть турецкие войска с Польши. Русские цари со времён Ивана Грозного всегда полагались на мужество Донских Казаков при охране южных границ и «окраинных городков» государства.

На Дон в феврале 1676 года был послан с грамотой Великого Государя Царя Феодора Алексеевича, московский стольник Семен Семенович Колтовский, «пред святым Евангелием веру и обещание учинить». Грамота и «крестоприводная запись» адресована атаману Михаилу Самарянину. Войсковой атаман Корнила Яковлев после его снятия с должности на Войсковом Круге, уехал в Москву возможно по приказу сверху, где и находился в этот период вместе со станичным атаманом Иваном Семеновым, есаулами и казаками там они и присягнули первыми, по всей вероятности, новому Царю. Царь приказывал Войску Донскому в «приводной записи» оставить подписи «пред святым христовым Евангелием веру и обещание учинить». Он так же просит Донских Казаков «нам Великому Государю, матери нашей благоверной Государыне Царице Наталье Кирилловне и братьям нашим благоверным Царевичам, и благоверным Царевнам, теткам и сестрам служили и прямили и всякого добра хотели безо всякия хитрости и быти в нашем Государском повелении, так же, как были при отце нашем».

Царь Фёдор Алексеевич.Старинная гравюра 18 века.

Весной 1677года огромная 80 000 турецкая армия Ибрагим-Шайтан-паши, соединившись с «мунтянскими» молдавскими и валашскими войсками, начали поход на Чигирин и Киев. 30 июня турки подошли к крепости и в начале августа осадили её. Все попытки с хода взять крепость оказались неудачными. Московские стрельцы Шепелева, Кровкова и черкасы гетмана Самойловича отразили все приступы и заставили турок отступить в траншеи. Осенью подошли основные силы русских, запорожских черкас и донских казаков. Переправившись через Днепр, они нанесли туркам огромные потери, которые вынуждены были отступить. На укрепление крепости был направлен боярином Григорием Ромодановским полковник Федор Тумашев, Иван Ржевский и Патрик Гордон с отрядами пехоты и драгунским полком. Шотландец значительно усилил оборонительные укрепления, построил много инженерных сооружений. Донской походный атаман Конон Кирилов привел 1000 человек пехоты. Позже на помощь защитникам Чигирина пришел полк генерала Косогова и два полка конных Донских Казаков всего численностью 9719 человек. Казаки были под руководством Войсковогоатамана Михаила Самарянина и полковника Фрола Минаева.

Атаман Михаил Самарянин. Художник Анатолий Ковалев.

В следующем 1678 году война продолжалась, и турки не отказались от взятия Чигирина. Начался сбор янычар у крепости Исакчи. Командующим был назначен великий визирь Кара-Мустафа. Турки численностью до 100 000 воинов подошли к крепости Чигирин в июле месяце и начали боевые действия. Заняв господствующие высоты, они охраняли переправу через реку Тясмин правый приток Днепра.

Турецкие большие осадные пушки везли 32 пары буйволов, более мелкие в количестве 120 орудий тащили 5000 верблюдов и 100 000 лошадей. Защитников Чигирина было в 10 раз меньше. 5 августа турки подорвали мины в подкопе и разрушили значительную часть вала нижнего города, а потом бросились в образовавшийся прорыв. Два часа шла отчаянная резня. В это время воевода Иван Ржевский вышел на вал верхнего города и был убит осколком бомбы, поразившем его в подбородок. Далее всеми вооружёнными силами руководил Гордон. После очередного штурма, город был весь в огне, и многие командиры оставили крепость и не слушались команд шотландца. По приказу князя Фёлора Ромодановского он заминировал крепость и вышел через мост. Турки взяли верхний город, но раздался страшный взрыв порохового склада, от которого они потеряли до 4000 человек. Русские войска оставили эту крепость. Генерал Патрик Гордон уходил последним и писал потом «…так Чигирин был обороняем и потерян, оставлен, но не взят». После оставления крепости наша армия отступала к Днепру в старый укрепленный лагерь, отбивая атаки преследующих. Турецкий паша Кара Мустафа старался догнать отступающих, но всякий раз терпел поражение. Сгоревший город Чигирин и разорённые окрестные городки стали никому не нужны и в конце года Султан Мехмед отвел свои войска на «зимние квартиры» в Крым. По итогу боёв Донскому Войску в награду прислано Полковое Знамя от московского Царя Фёдора Алексеевича.

В июле 1679 года Донские казаки с атаманами Яковом Ивановым и Петром Дмитриевым ходили в поход на «турецкого пашу» под Царев-Борисов. В августе 1679 года под городами Змиевом и Соколовым Донские и Яицкие Казаки атаковали азовцев и ногайцев. Отрядом численностью 3000 всадников казаков командовали: атаман Яковлев, старшина Григорий Петров, Каспулат Черкаский и воевода Козлов. Наши догнали мусульман в степях у речки Берек, где нанесли им полный разгром «…многих их побили и переранили, и языков, и кош, и лошадей побрали». За это молодой Царь Федор Алексеевич прислал всем Похвальную грамоту со станичным атаманом Максимом Лащеным и Самойлом Лаврентьевым. На Дон было отправлено Государево жалование «денежные казны тысячу двести два рубля шестнадцать алтын четыре деньги». Потерпев такие потери Крымский Хан Мурат Гирей решил замириться с Москвой и послал туда своих гонцов во главе с Алим агой. Молодой Государь, имея мирные намерения о возвращении многих пленных отправляет в Черкаск и затем в Азов думного чиновника Ивана Сухотина и дьяка Василия Михайлова для продолжения действий по заключению мира.

Летом 1680 года 19 летний Государь Царь Фёдор Алексеевич сочетался браком «с девицею Агапьею Семеновной Грушецкою». Историк Татищев так писал про царя: «…полюбя Грушецкую, ни на ком, кроме ея, жениться не хотел. Мама его и дятька, хотя женить его на иной, Грушецкую многими неистовствы порицали, но он, уверясь от нея самое, сочетался». Брак царя Фёдора Алексеевича с Агафьей был устроен его ближайшими фаворитами окольничим Иваном Языковым и постельничим Алексеем Лихачёвым. Сразу позже они становятся главными советниками молодого Царя. Свадьбу отпраздновали без всякого чина и пышности, очень скромно. Сразу после свадьбы царь занялся постройкой новых деревянных хором как для себя и своей супруги, так и для своих сестёр, «больших и меньших царевен».

Фёдор в это время произвел много строительных работ в Кремле. В указах упомянуты 55 объекта на территории столицы. Кремлевский дворец, включая хоромы членов Царской семьи, церкви, Оружейная палата, комплекс зданий приказов всё было перестроено и возведено вновь, соединено галереями, переходами и крыльцами, все эти здания были богато и по-новому изукрашено. В Кремле были разведены сады, построена канализация, сделан проточный пруд и пустил туда «потешный кораблик».

В том же году Царь Фёдор Алексеевич заключил с Турками в городе Радзине и потом в Бахчисарае на реке Алме выгодный 20-летний мир. По этому договору, России возвращены все места обитания запорожских черкас или по-другому Малороссию, и все земли по правую сторону Днепра. В мае 1681 года в Московском Успенском Соборе провозгласил Бакчисарайский мирный договор думный дьяк Емельян Украинцов. Договор подписанный Султаном Турецким и Крымским ханом Мурат Гиреем с одной стороны и Государевыми посланниками стольником-полковником Василием Михайловичем Тяпкиным и дьяком Никитой Моисеевичем Зотовым: «…на украинные Его Царского Величества городы и земли войною не ходить; а к Киеву с городами и с землями, изстари к нему надлежащими, и от Киева до Запорожья и Запорогам быти в стороне Великого Государя Его Царского Величия… а которыя пустые земли за Днепром во владении Салтана Турского, и на тех землях городов и городков не делать… плавать Днепром для рыбной ловлии по всех степных речках на обоих сторонах Днепра до устья Черного моря ездить вольно же… Запорожские Низовые казаки в Сечи и около имеют быти в стороне Его Царского Величиства… Малороссийские города и народы быти в стороне Царского Величества».

Хорошая жизнь Государя Фёдора Алексеевича продолжалась недолго, летом 1681 года у него рождается первенец Илья, но умирает Царица Агафья, а следом и новорожденный сын. Такое горе привело молодого человека в длительный стресс, после которого он всё чаще стал болеть. По совету старших Царь, будучи уже болен, через некоторое время в феврале 1682 года, сыграл скромную свадьбу с 15 летней Марфой Матвеевной Апраксиной сестрой будущего адмирала Федора Апраксина прославившегося при Петре Первом.

Тем временем молодой Царевич Петр Алексеевич с малых лет вместе с дядькой Иваном Хитрово гулял у Преображенского пруда и видел лодки под парусом. Глядя на рыбаков умело управлявшими своими ботами заразился идеей, когда вырастит научиться так же владеть этими малыми судами. Ему в это время 8 лет и его сознание впитывает в себя всё самое наилучшее. Старший брат Фёдор никогда не давал в обиду Ивана, Петра и мачеху Наталью Кирилловну, получившую от врагов за свойства своего характера прозвище «медведица». Многие тётки и сестры Царя не любили Наталью и требовали от молодого Царя удалить её и отпрыска от Двора. Молодой Государь помнил, что именно она ухаживала за больным отцом Алексеем Михайловичем и очень был благодарен ей всю жизнь. Фёдор Алексеевич хоть и был молод, но старался навести порядок в различных «приказах». Чиновники московские бывало приходили на службу после полудня. Государь издал указ «боярам, окольничим и думным людем съезжаться в Верх в первом часу и сидеть за делы», то есть 10 часовой рабочий день начинать с рассвета (5 часов и 5 часов перед закатом), сам он так же старался планировать свой день. Всю эту энергию преобразования, я так думаю, впитывал и малолетний Петр старавшийся во всем походить на своего старшего брата. Судьба распорядилась так, что недолго пришлось прожить Государю Фёдору Алексеевичу с Марфой, через 2 месяца 27 апреля 1682 года он внезапно скончался на 21 году своей жизни, не оставив наследника и не назвав приемника. Ходили слухи что его отравили немецкие лекари по приказу одного из бояр, но смерть его так и остается загадкой. Похоронили Фёдора Алексеевича в Архангельском соборе Кремля.

Сильвестр Медведев в своем «Созерцании лет» пишет: «…богу того хотяшу Великий Государь и Великий Князь Феодор Алексеевич вконец изнеможе и в 13 часу дня, в четверок, от жизни сея отиде. Царствова 6 лет и 3 месяца». Претендентом на Русский престол являлся 15 летний младший брат Фёдора Иван Алексеевич Романов.

Семейство Нарышкиных всячески оговаривало Ивана, называя его слабоумным. Он же просто не хотел быть властителем и относился к этому без интереса, поэтому предложено выбрать Царем 10 летнего Петра Алексеевича Романова. Было опубликовано Воззвание Патриарха Иоакима к народу и Государственным Чинам об избрании Петра Царём и Самодержавцем. В борьбе за власть бились родственники: за Ивана-сестра Царевна Софья и Милославские, за Петра-Нарышкины. Софья, которой 25 лет, была не красавица, «толста и широка при малом росте», но политический ум был широко развит и тонок от природы. Возможно ей брат Фёдор перед кончиной дал указание разобраться со стрельцами и казнокрадами, которые «били челом» перед самой смертью Царя. Софья непосредственно имела доступ к больному брату, а за ней стоял более серьёзный и влиятельный человек Василий Голицын. Все свидетельства истории указывают, что именно она являлась главным лицом этого так называемого бунта.

3 мая 1682 года была послана на Дон Донским Атаманам и Казакам Фролу Миняеву «Известительная грамота о вступлении на Престол Всероссийский Государя Царя Петра Алексеевича и об учинении Ему в верности присяги от всего Войска». В Москве в это время находился станичный атаман Пахом Сергеев с товарищами, которые «пред святым Евангелием веру учинили». На Дон был послан с грамотою и «крестоприводной книгой» стольник Егор Янов.

17 мая этого года произошло принятие присяги царю Войска Запорожского обеих сторон Днепра и гетмана Ивана Самойловича «на верность службы Государю Царю Петру Алексеевичу». Присягу проводил Думный дворянин Иван Афанасьевич Желябужский и дьяк Максим Бурцев. С ведомостью в Москву послан был жилец Корнила Желябужский. Пока на Дону и Днепре происходила присяга, в Москве начались новые события.

До этих дней во дворце был учителем Царских детей и по совместительству придворным поэтом и мыслителем полоцкий еврей Самуил Петровский-Ситнианович (после крещения Симеон Полоцкий). Связь Голицына и Симеона двух образованных людей, умевших влиять на царевичей неоспорима. Он был сторонник просвещённой монархии, всячески возвышал авторитет царской персоны, первым ввёл в России понятие «царь-солнце». Симеон просил ещё Государя Фёдора Алексеевича совершать праведный суд над народом «равно судити мала и велика на лица не зри, равен суд твой буди». Однако Симеон умер в 1680 году и его место занял книгохранитель и печатник двора Сильвестер Медведев, сторонник латинских книг и всего западного. Он был душой этого окружения, а Голицын непосредственным руководителем. Боярину Василию Васильевичу Голицыну исполнилось 39 лет, он был женат и имел детей. Став фаворитом при Дворе и пылкая любовь Софьи, давала ему в руки власть. В исторических документах остались данные, что «для прилюбления» он клал в пищу Царевне различные травы и коренья.

Ещё при жизни Фёдора Алексеевича, восстал стрелецкий полк Семена Грибоедова. В челобитной было указано, что он забирал у стрельцов часть жалования, заставлял работать на строительстве своего дворца в том числе копать пруды и делать платины. Принудил солдат валить лес, косить сено на полях, использовал их не только в ратной службе. Очевидец тех событий писал: «своих тяжелоносия не возмогающе к тому терпети… неправедном порабощении от него и немилостивом в наказании». В начале мая стрельцы другого полка Матвея Кровкова подали челобитную Государю. Приказ был наказать виновных полковников «бить им батоги», но не всех. Хоть этот указ исполнялся принародно, но он не удовлетворил всех стрельцов, особенно подчинённых стрельцов полковника Никиты Колобова. Восстало в Москве 16 стрелецких полков по численности до 1000 в каждом. Возможно Софья и Голицын дали тайную команду полковникам, разобраться с кланом Нарышкиных, которые как бы отравили Фёдора при помощи врача еврея и так же поступят с Петром Алексеевичем. Ближайшая подруга Софьи, девица Родиница, была замечена в стрелецких кварталах, она раздавала деньги и давала различные обещания командирам.

15 мае 1682 года боярин Милославский и его племянник Толстой проскакали по стрелецким слободам и звали стрельцов в Кремль крича, что Нарышкины задушили царевича Иоанна. Стрельцы в одних красных рубахах, с саблями, пиками и палашами осадили царский дворец, крича что хотят отомстить за смерть Фёдора, маленьких Петра и Ивана.

Наталья Кирилловна показывает царей. Художник Н. Дмитриев-Оренбургский.

Пытаясь их утихомирить с крыльца царского дворца Натальей Кирилловной были показаны живые молодые цари. К бунтующим стрельцам спустился Патриарх, но всё пошло по другому сценарию «и склонивши наперед себя копии и со всяким оружием яро видно зело на крыльцо по лестнице мимо святейшего патриарха поидоша в Верх». Первым убили Артемона Сергеевича Матвеева и полковника Григория Горяшкина, затем князя и боярина Михаила Юрьевича Долгорукова, сына боярина Петра Михайловича Салтыкова Федора, приняв его за Ивана Нарышкина. Затем стрельцы зарубили Афанасия Нарышкина и полковника Андрея Дохтурова и далее всех, кто попадался под руку, крича казацкое «любо, любо» и началась неконтролируемая резня.

Книгохранитель печатного двора Сильвестер Медведев пишет: «…убивши же тако, с высокости ис палат телеса на землю бросали зело немилосердно, и на земли уже мертвое тело, ободрав всю одежду, немилостиво секли бердышами и кололи копьями». Не только в Кремле шли убийства, князя Григория Ромодановского поймали у Чудова монастыря на улице «…и ведуще его за власы и браду зело наругателне терхзаху и по лицу биюще и подняв вверх на копиях, опустив на землю, всего изрубили». Около Грановитой палаты убили посольского думного дьяка Лариона Ивановича, уже ночью нашли и убили боярина Ивана Максимовича Языкова и его 9 холопов. Далее настоящий свидетель этой бойни повествует: «Егда же кого убиют и збросят с Красного крыльца, нагого человека, взем за ного и вонзя копьи в тело, влачили по улице в Спасские ворота на Красную площадь… и повергше пред Спасскими враты у Лобного места, сечаху во бердыши многия люди мертвое тело наругательне, и пресекше с костьми в мельчайшия частицы, яко отнюдь невозможно знать, что человек ли то был, тако отхождаху». Крича всюду «любо, любо» стрельцы заставляли весь окружающий народ так же кричать, а кто был не согласен тех убивали. Этот призыв, как мы знаем, был присущ Донским Казакам, видно стрелецкий народ сталкиваясь с казаками в боевых действиях воспринял от них этот способ коллективного одобрения своих действий. На другой день были убиты думный дьяк Аверкий Кирилов, доктор Ян Гутменц, стольник Михаил Дохтуров. Восставшие неоднократно приходили на двор Патриарха искать спрятавшихся, тот никого не выдал.

Стрелецкий бунт. Старинная гравюра 18 века. Неизвестный художник.

17 мая стрельцы пришли к Государыни Натальи Кирилловне и Петру Алексеевичу и велели выдать её отца Кирилла Нарышкина. Стрельцы, угрожая ей требовали в противном случае, перебить всех бояр. Софья и бояре оказали на Наталью Кирилловну сильное давление «…брату твоему не отбыть от стрельцов; не погибать же нам всем за него». Обыскав весь дворец и не найдя последнего захватили Ивана Кирилловича Нарышкина «…зверски похвативше отнюдь немилосердно пытали страшными пытками и нагого из застенка вывели на Красную площадь, поставя его меж мертвых посеченных телес стояща, обступя вкруг, со всех стран вкупе копиями збодоша и оными подняли кверх и спустя руки, ноги, голову обсекли и голову возноша на дерево высоко, все тело его в мелкие частицы изсекоша». Вся Красная площадь была завалена мертвыми телами. Убитые лежали несколько дней и родственникам запрещали их забирать и хоронить. Позже в Москве началась грандиозная попойка. Стрельцы грабили винные погреба, ходили пьяные по улицам с гулящими девками. Кричали и матерились «…нелепые словеса глаголати… называтися государевою надворною пехотою, а не стрельцами». Боярина Кирила Полуектовича Нарышкина, деда Петра, «ради величайшаго прошения и многих слез» со стороны царских родственников, найдя в Кремле под большим караулом отправили в Чудов монастырь и постригли в монахи отправив его на Белое озеро. Государственная власть была уничтожена: царём номинально оставался малолетний Пётр, но никакого дееспособного правительства у него и матери не было. Все их родственники и сторонники были либо перебиты, либо бежали из Москвы, спасаясь от стрельцов. Выборные от бунтующих полков подали царю челобитную выплатить всю задолженность по жалованию, которая составила по их расчётам 240 000 рублей. Конечно таких денег в казне не было, но приходилось это требование удовлетворить. Василий Голицын и 25 летняя Софья распорядились собирать для этого средства по всей стране. Они давали указания переплавлять на деньги золотую и серебряную посуду из царских дворцов.

Голицын и Софья, победив всех своих противников, враз остановили этот кровавый переворот. Из церковных средств были выданы ранее обещанные деньги по 10 рублей на каждого стрельца. Но этого некоторым было маловато, и старослужащие стрельцы требовали «служенные годы лет за 20 и за 30 имать жалование». Из Стрелецкого приказа принесли бумаги и по указам боярина Ивана Андреевича Хованского были розданы все долги. Взамен этого стрельцы по договорённости с Софьей быстро очистили Красную площадь от трупов «телеса побиенных с площади свезены и погребены быша от сродственников их».

Через неделю, 23 мая 1682 года, выборные представители от стрельцов пришедши к Красному крыльцу в Кремле, под руководством князя и воеводы Ивана Хованского, обратились к Софье Алексеевне и всем думным боярам с предложением «чтоб на Московском царстве были два царя, яко братия единокровнии: царевич Иоанн Алексеевич, яко брат больший, и царь да будет первый; царь же Петр Алексеевич, брат меньший- и царь вторый». Если это требование будет не выполнено, то они обещали «мятеж не малый». Срочно был созван Московский Собор и в Грановитой палате Патриарх Иоаким и митрополиты, архиепископы и архимандриты и другие московские люди утвердили это предложение.

Венчание на царство царей. Гравюра 18 века. Неизвестный художник.

«И желая всему государству тишины, чтобы смущения и мятежу в народе не было» Иоаким велел бить во все колокола и в Соборной церкви «поставивша государей на царском месте ровно: во-первых, царя Иоанна Алексеевича, также царя Петра Алексеевича» провозгласил двое царствие. Это событие можно видеть на старинных гравюрах того времени, «Венчание на царство» Царей Иоанна и Петра Алексеевичей, за их спинами стоит Царица Софья. Далее она призвала к себе «выборных, по человеку от полка» и велела готовиться к присяге Царям, было всё исполнено вскоре «учинили веру и целовали крест». После церемонии два Царя «солдат пожаловали, велели их поить и кормить по два полка в день».

В Разрядной книге 29 мая 1682 года была сделана запись и составлен акт, о том, что Великие Государи «посоветовавшись с матерью своей Натальей Кирилловной и со своими государскими тетками и с сестрами и благородными царевнами и своим богомольцем патриархом Иоакимом и всем освященным собором» вручить правление всего Московского государства благородной Государыни и Царице, и Великой КняжнеСофии Алексеевне (ей 25 лет): «…со многим прошением, для того что они в юных летах, а в великом их государстве долженствует ко всякому усмотрению многое правление… упремудрити паче инех, и кроме ее правити Росийское царствие никому невозможно». Софья конечно немного как говорят ныне «повыделывалась» и после настоятельных просьб всего окружения «…той превеликий труд восприяти изволила». Царица приказала всем думным чиновникам дела докладывать только ей «…и за теми делами изволила она, государыня, сидети з бояры в палате».

Во всех указах было приказано упоминать обязательно её имя и писать только так: «Великие государи Цари и Великие Князья Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и сестра их, Великая Государыня благородная Царевна и Великая Княжна София Алексеевна всеа Великия и Малыя и Белыя России».

Царевна Софья. Гравюра 18 века. Неизвестный художник.

5 июня 1682 года посланы Похвальные грамоты на Днепр и Дон казакам о принятие присяги «на верность своей службы учинили обещание… служить постоянно и подданство свое сохранили… служили так же как нашему блаженному брату Феодору Алексеевичу». В Киев на усиление посланы два Белгородских полка под руководством стольников Бориса Гавриловича Леонтьева и Максима Лупандина, а в Запороги к кошевому атаману Трофиму Волошенину послано царское жалование по 10 рублей на человека.

27 июня 1682 года послана из Москвы c подполковником Борисом Васильевичем Головиным «Окружная известительная грамота Государей Царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича Донским Атаманам и Казакам». Привезена была «крестоприводная книга» в которой каждый из казаков ставил собственноручную подпись на верность Царям. Приказано было дать Головину 4 казаков в помощь и направить на верхний Дон и на Хопер в казачьи городки «для привода к крестному целованию». Позже летом этого года на Перекоп в Крым приходили калмыки под командованием Шатыр Кошки и взяли в плен 15 человек и много «животины и овец», на что Крымский хан Мурат Гирей пожаловался молодым Московским Царям.

Софья, Иоанн и Петр. Гравюра 18 века. Неизвестный художник.

Войсковому атаману Фролу Минаеву пришлось писать «отписку» прямиком Крымскому хану, где тот пишет, что Донские Казаки этим летом в «поиск» не ходили. Он требует так же унять азовского Сюин бея, который делает периодически набеги на казачьи юрты. Казаки с атаманом Иваном Лукьяновым ходили на Волгу и на Ахтубу против «диких калмыков» и был у них бой и один пленник был послан в Москву.