Остров неудачников

– Почему пешком, красавица? – неожиданно послышалось сзади. Станислав, который еще совсем недавно работал на крыше, вынырнул из-за плетня и форсировал придорожную канаву. Как всегда в присутствии женщин, глаза его лукаво светились, и весь облик излучал неукротимую энергию самца. Было у бригадира плотников еще одно привлекательное в глазах прекрасного пола качество. Непреклонная решимость отстаивать свои интересы, сочеталась с мгновенной реакцией на внешние раздражители и угрозы. Марьяна уже успела заметить, как быстро он ориентируется в спорах и берет верх над соперником. Другие мужчины ( как яркий примет, тот же Илья), казалось, были сотканы из разного рода комплексов. Гонор и желание отстаивать свою правоту соседствовали с огромным количеством правил и внутренних запретов. Станислав же явно был личностью цельной, воздвигшей свой личный интерес в главный закон жизни. Марьяна знала, какое впечатление производят подобные типы на женщин, однако, сама испытывала к нему только острую неприязнь. Может быть потому, что слишком уж бригадир плотников напоминал ей Сергея.

– Если ты на поля, то мы сейчас личный транспорт организуем – предложил Станислав. Взгляд его, тем временем, откровенно сканировал бюст и обтянутые джинсами бедра.

– Ты, вроде бы, крышу чинил? – скривившись, поинтересовалась Марьяна.

– Такая красивая, а все о работе. Лучше расскажи, не скучно тебе в нашей богадельне.

– Некогда скучать! – отрезала Марьяна, но собеседника это ничуть не смутило.

– А я вот вечерами не знаю куда деваться. Может, встретимся сегодня для обмена опытом? Звезды, трофейный алкоголь, пикник при луне – все включено.

Марьяна уже собиралась ответить так, чтобы навсегда пресечь подобные предложения, но неожиданно их приватная беседа была прервана.

– Эй, меня подождите! – послышалось откуда-то со стороны склада, а через секунду на дороге появилась запыхавшаяся Юля.

– К Соломоновичу на утренний прием ходила, – сообщила она, поравнявшись с Марьяной и Станиславом. -Второй день после долбанных грядок спину не могу разогнуть.

Потом она поведала печальную историю о том, как надеялась получить курс массажа, но общинный лекарь ограничился выдачей болеутоляющей мази.

– Массажем, Юленька, я владею в совершенстве. Можете записываться на прием – тут же предложил Станислав.

– Мы это обсудим! – весело ответила Юля, а потом кокетливо посетовала, что двум дамам придется тащиться пешком до поля. В ответ Станислав заявил, что будет рад доставить барышень прямо на место прохождения каторги. Насвистывая что-то себе под нос, он направился за квадроциклом, а Юлия накинулась с расспросами:

– Что, предложение Стасик тебе сделал?!

– Предложение, это как? Замуж что ли?

– Ну, типа того! Только сначала ночью к дубу.

– Да нет, не успел. Ты помешала – усмехнувшись, ответила Марьяна.

– Ну, прости, подруга! Ничего, еще сделает. Стасик он не то, что остальные.

Не особо стесняясь в выражениях, они начали перемывать косточки мужской части коллектива. Николая Юлия тактично не тронула, зато по председателю прошлась с большим удовольствием. Марьяне слушать это было неприятно, но она не подавала виду, даже добавила от себя пару едких замечаний. Упражняясь в злословии, они прошли почти половину дороги. Наконец, сверху послышался звук мотора. Обогнав их, Станислав лихо затормозил. Юлия не заставила себя ждать. Запрыгнув на сидение сзади водителя, она ухватилась руками за его потную спину.

– А вы, мадам? – поинтересовался Станислав, повернувшись, насколько позволяли объятия пассажирки.

-Езжайте! – отмахнулась Марьяна.

-Ну, как знаете!

Квадроцикл взревел, унося водителя и пассажирку по ухабистой дороге. Словно загипнотизированная Марьяна смотрела, как за светлой копной волос мелькает загорелая лысая макушка. С отвращением к самой себе она осознавала, что, скорее всего, примет предложение. Не потому, что она цинична и развращена, как эта молоденькая Юлька, а потому, что жизнь на этой планете диктует свои правила и она вынуждена их выполнять.

Консилиум

Чуть ниже переправы травяной луг оканчивался крутым песчаным спуском. Перепад высоты был не больше двух метров, и это делало обрыв уютным местом для посиделок. Устроившись у самой кромке травы, они спустили на теплый песчаный склон ноги и смотрели вниз. У берега из-под воды просвечивала желтая кромка песка, дальше дно резко уходило вниз в темную глубину. На противоположной стороне за узкой полоской пляжа начинались густые заросли ивы. Казалось что за ними, до самого края земли тянутся непроходимые леса, и сейчас, раздвинув ветки, выйдет на берег белый единорог. Не обращая внимания на людей, вступит в реку, и с громким фырканьем будет пить кристально чистую воду. Эту сцену Илья видел почти как наяву. У него даже появилось странное убеждение, что сознание его сейчас действительно пребывает в каком-то параллельном мире, где природа девственна и чиста, где оттолкнувшись от берега можно взмыть в воздух и, подобно стрижу, заскользить над гладью воды.

-Эх хорошо то как! – мечтательно протянул он, а потом зачем-то добавил – Сейчас бы еще грамм сто пятьдесят, до полного счастья!

– Не хватает внутренних резервов для счастья?– иронично поинтересовался Давид.

– Да нет, хватает,– смущенно процедил Илья.

– Ну и забудь ты про эти сто пятьдесят. Без них должно хорошо быть, а то и не заметишь, как по рукам и ногам скрутит.

Наступила неловкая пауза, потом Давид уже виновато добавил:

– Это я, как алкоголик со стажем, делюсь опытом.

– Да я о другом собирался, – произнес Илья и замолчал. Уже давно он хотел вот так посидеть у реки, поговорить с людьми, которых считал своими друзьями и главными помощниками. Наконец-то случай представился, но он почему-то не мог начать разговор.

– Поговорить хочешь о делах наших скорбных? – угадал Давид.

– В общем да. Дела, честно говоря, у нас хреновые. Спонсорских денег еще на два три месяца. А дальше не знаю, что делать.

– Мы же себя скоро кормить будем. – включился в разговор Андрей – Овощи уже все свои. Скоро курятник и коровник будут.

– Это только, кажется, что кормить себя будем! – зло бросил Илья. Наивность общинников его порой просто поражала. Загибая пальцы, он начал перечислять:

– Мясо покупаем, и дальше покупать придется. Пока свои молокопродукты появятся еще не один месяц пройдет. Неизвестно еще, что у нас еще с этой сыродельней получится. Хорошо хоть Колька рыбой снабжает. А еще моющие средства, гвозди, доски, мелочевка всякая. Деньги как вода сквозь пальцы уходят.

– Скоро грибы пойдут- усмехнулся Давид, Андрей же на полном серьезе поддержал тему:

– Тут места явно грибные. А потом грибы и выращивать можно, я в интернете читал как.

– Все равно пока торговлю не наладим, не выкарабкаемся,– отрезал Илья.

Продажу овощей он уже пытался организовать, но все оказалась совсем не так, как виделось раньше. Объездив магазины в окрестных поселках, Илья убедился, что урожай придется продавать за гроши. Теперь он вообще плохо представлял, как можно прокормить себя трудом на земле. Скорее всего, это под силу только аграрным монстрам, где производство организованно, как на конвейере, и широко используется почти рабский труд мигрантов. Экзотические образования вроде их общины, похоже, были обречены изначально. Илья чувствовал, что уже начинает ненавидеть организаторов эксперимента.

" Мы что подопытные кролики! Если втравили нас в это дело, пускай дальше поддерживают!"

Но он понимал, что дополнительная поддержка возможна только на какое-то ограниченное время. И она будет унижением, признанием собственной несостоятельности.

– Может быть, сами овощи продавать начнем? – Предложил Андрей. – По субботам где-нибудь у трассы встанем, машин мимо полно едет.

– Все равно это копейки! – ответил Илья с мрачной безнадежностью.

– А что ты хотел? Изначально хотел, когда все затевалось? – поинтересовался Давид. После наступившей неловкой паузы он снова спросил, теперь уже больше обращаясь к самому себе: – А чего мы все хотели?

Вопрос был из нелегких. Наедине с собой с собой Илья старался его себе не задавать, и все же он постоянно крутился где-то на заднем фоне сознания.

"Чего они хотят доказать себе, всему миру? То, что можно построить жизнь на других отношениях? Наверное, можно, только жизнь получается какая-то убогая, на грани выживания."

Еще из уроков истории в советской школе Илья помнил об общинах, которые организовывали последователи утопических учений. Все попытки терпели крах. Наверное, поэтому их последователи, уже не будучи утопистами, осознали, что всеобщее равенство и братство осуществимо только путем глобального насилия над человеческой сущностью. Над той ее частью, что заложена эволюцией, и заставляет людей жестко конкурировать друг с другом. Даже растение, поднимаясь к солнцу, неизбежно душит корнями, затеняет своей кроной соседей. Те, кто проиграл соревнование, становятся биологическим удобрением для более сильных и удачливых. На этом основана жизнь на планете. Если уж решил пойти против ее правил, ты должен быть жестоким и последовательным. Более жестоким, чем сама природа.

– Мне кажется, люди мечтали, что смогут жить по-другому, по-божески – робко заметил Андрей.

– Да мы вроде бы и живем по-божески. Только ли вот долго ли протянем.