Лирик. Книга первая

Вспоминает: тот самый продавец мороженого. С пляжа. Мужчина жмурит глаза от жаркого южного солнца.

Мужчина поставил перед собой зеркало и Заговорчески не громко разговаривает сам с собой. Словно читает молитву. В небольшом трансе.

Вздыхая так словно бы он еще не до конца определился. Что и зачем сейчас происходит. Почему – то поглядывая на портрет бывшей жены. Словно обращаясь к ней.

Первый комментатор. Спокойно. Голос за кадром:

– Святой или мученик. Все еще не может смириться, что жены рядом нет. Надеется, что рано или поздно вернётся. Однолюб. Почти клаустрофоб. Посмотри, как он смотрит на ее портрет. С выражением покаяния. Как будто он виноват перед ней. Философски как поэт. Но не интриган и циник. Который просыпается иногда в каждом из нас. Мачо.

Не когда не пренебрежительно как, по сути, интеллигент. Иногда с трепетом как подкаблучник или по привычке. Словно обращаясь за подсказкой или советуясь с ней. Немного прося поддержки. И соучастия. Стыдясь или не признаваясь в этом. А в принципе все нормально. Семья же.

Второй комментатор за кадром:

– Вопросы без ответов. Как говорится не просто так он его увидел. Заметил. И отметил для себя в архив или в записную книжку подсознания. В Красную книгу тех, кого встречал. И черный список там тоже есть. Игнор. А на подсознательном или ментальном уровне он что – то да значит. От слова Менталист. Не он или я конечно. А в целом. А в принципе ему надо просто уснуть и… Что – то да прояснится. Как под гипнозом. Или на исповеди у священника. Но не паранойя же это.

Мужчина посмотрел на портрет жены с лукавой улыбкой. Сущий ребенок или бесенок. Он допил вино и ложится, подогнув колени с намерением поспать.

Крупным планом портрет его жены.

Первый комментатор, размышляя за кадром:

– Ну, просто дворец Мактавишей какой – то или полный покой и аудиенция. Идиллия и комфорт. Логично и более или менее разумно. Покопаться в своем подсознании. Свечи или свечей только не хватает. Похоже на гадание или на свидание вслепую. Говоря проще или литературным языком на рюмку чая. Но лучше коньяка.

Второй комментатор более весело:

– Голопогосовы острова. Или рай на Земле. Идеал совершенного отдыха. И традиции. С хорошим почти совершенным обслуживающим персоналом, который как аниматоры или тараканы повсюду. Участие и умение приносить счастье. Твоему подсознанию. Как психиатр. Шучу. Просто Вспоминаю рассказ того же Роберта Шекли «Одного поля ягоды» про день открытых дверей и набор пришельцев кстати не в цирк, а в какое – то типа шоу. Только представь себе…

… Утро. Комната похожая на офисное помещение. На стене небольшая фотография плакат или проспект похожая на туристическую рекламу. Что – то типа рифа или рая на Земле. Окно. В которое проникает солнечный свет. Небольшой стол и несколько кресел. Два – три стула. За столом восседает хорошо одетый мужчина в солидном и дорогом костюме. Похожий на продюсера кино.

Он говорит по телефону:

… – Менталитет… М… Мыслить, как Землянин. Пусть. А внешность потерпит. Нет… На первом месте все – таки не патриотизм и преданность. Паломничество. И поклонники. Как Мекка в священный Иерусалим. Это история. И крайности. Предрассудки.

Пусть утопия. Не безразличие и адекватность полов. А расы. И именно внешность. И даже общие интересы и общие черты лица не подходят. Уж очень они крупные.

… Музыканты. Тоже нет. Мы не цирк. Мы скорее простите кукловоды. Но это не подиум и все они не модели. Всего хорошего.

Он положил телефон на стол и посмотрел на очередного соискателя бесплатной путевки на Землю. Чем – то похожего на веселого и наивного Альфа из фантастического сериала.

… – Не отпускай… – Пело где-то за окном…

Глава 3. Преисподняя осени.

Услуга за услуга. Честно и взаимно дружелюбно… А в целом и в принципе. Странно все это. Словно депрессия. Или курортный роман. Аристократ и немного лукавства и лжи. С него причитается. Доверяться молитве о сне. А во сне кричать о непонимании. Как в психиатрической лечебнице.

Как осеннее обострение. К Лирику и к Лирикам это не относится. Торжественно и дипломатично. Не проблематично, а даже эстетично и нравственно.

По привычке… В общем чисто и не очень часто как занятия сексом и пейзаж за окном который может быть позволил нарисовать себе этот не бедный дом. Или позволил это сделать другим как самый настоящий Создатель. И архитектор. Как менеджер не настроений, а позитивных эмоций и пейзажей. Почти что целых планет. Совместное почти творчество с ангелами. От бога или от Сверх – разума и Лобуфре.

Сопоставляя мотивы и страсти. Страхи и принципы. Казусы и грехи. Странности и тихое помешательство, а ля замешательство. Молодость и облака. Золотая середина дождя. Молодость. И внутренние противоречия. Что будет сегодня в полночь и где. Дом, листопад и цветы. И художник. Лирик вздохнул. Он словно дремал. Прокручивая события последней ночи, кстати бессонной.

Как знать. В каком рукаве у него козырь. И козырь ли вообще. Как щенок тыкается во все что движется. Или пахнет руками и молоком. Это может быть мама. Частично чей – то разумный подход и как коренные коренастые и приземистые среднего роста и продолжительности, а ля жители и обыватели, но местами романтики сезонные одноразовые и гуманные поливные и порой проливные дожди. Одичание дворника и его непокрытой и непокорной седой головы. Обладателем снов не является.

Что касается осени… Они забываются. Да и нет охоты их запоминать. Не разлучны с душами и волнами смеха. В рассвете. Ожидание чуда или таланта. Вдохновение и настоящих образов, которые порой сами говорят за себя. В образе. Настоящий талант.

Как наскальная живопись. Козыри и пришельцы. Дожди и цветы. Раскрученные и необычайно смешные. Их продюсеры и одновременно критики и судьи, если понадобится, и адвокаты с алиби. Молодость. Мажорные нотки дождя. И цветок – наповал. И кроме того чей – то сон. Пригоршня людского тепла. Как листва и душа. По течению.

Словно осеннее безмолвие – это таинство осеннего философского преподавания и интеллигентности. Профессура и сны. Одолжение. Олимп и сонеты. Слова и репризы. И просто луна про себя. Одержима. Не безразлична к мечтам. И капризна. Как леди. Без намека на сон. Безусловно, кокетка. Как фея. Или как Золушка. Или как просто принцесса. Как вертикальный предел в горах. Лирик зевал.

Собираясь с мыслями и темами для этой главы. Как листопад. Категорически нет, как выход всего живого с моря на сушу. Осенью, когда урожай уже был собран. И упакован. Переработан в консервы и соки. Преисподняя осени. И прочие философские бредни, и сплетни. Много позже это станет историей. Или грехом и пятном на Утопии. Шутка. Лирик решил выпить сока и поболтать с домом.

Это выгоднее чем говорить с городом как, например, журналист или турист. Стилист и его модель. Утренний перелом в сознании и в самосознании и самоотдачи. Как перерыв – листопад и гурман. Просто так получилось. Традиции. От карьериста. Дом будет просто польщен и подарит новый кабриолет. В знак уважения. Ему понравится его последний стих.

… Лирик достал из микроволновки свой бутерброд. Тихая и почти семейная лесть. Дипломатично и со вкусом. Как знать. После того. Как оказался, увы, не «беременным», а философски пустым. Ап. И опять закричат петухи из курятника. Приколы от дома. Неопределенного возраста и склонностей. Словно из сна. Акробаты. Под куполом цирка. А Лирик не против, как в детстве попрыгать на их страховочном батуте. Увы.

Бутерброд показался ему немного пресным. И это для его – то растущего организма. Не от слова онанизм. И трата калорий и семени. Не для детских и женских ушей. Для разнообразия. И трезвости впечатлений. Как гармония. Только душно немного. Потому что не осеннее настроение. В жанре бомжа. Шутка.

Или дом, который не когда не важничал, не ужинал и не скромничал. Он только иронизировал и сравнивал. Сопоставлял и одержимо, и доверчиво уравновешивал. Как силы добра и зла. Как революция и снегопад. Как ожидание праздника и просто размах крыльев. А теперь диалог. Двух не противоположных, которые притягиваются как противоположности сторон.

Лояльно и опрометчиво словно монета. Орел… Вежливо. Интеллигентно и письменно. Скромно или просто дождливо. От слова икать и иконы. Молитвы и предки. Утопия. Но только во сне. Тампоны в ушах. Так уютнее и мягче устроиться на любимом диване, что у камина. Ап.

Устно это когда созревающий плод. Почти что запретный. По логике снов и вещей. Апатия и аллергия на вещизм. Менталитет. И аппетит. Пришел во время еды. Как клоун, но только в обед, а не после. Когда так тянет «потанцевать». А вернее поспать Ап. Когда пригодится Большая кровать президента. В рассвете. Умные или плоские как крыши. Умники и облака как вертолеты садятся на эти крыши. Пообщаться. А теперь диалог.

Не вертолет и не эпилог. Слоган и сон. Просто слова не о чем. Много их шизофреников. Как вакуум. Космос и облака. Лифт и дожди. Невесомость и методом погружения как бы эмоции. Тюрьма. Орел…

А может быть все – таки решка? И стресс. Лирик вздыхал. Следующий бутерброд оказался на много сочнее. По существу…

… Смазливо и как бы по-настоящему, а не понарошку… Красиво от слова эмоции и настоящее искусство кино. Как дух завтрака в собственном доме. Орел… ореол. Дух индейца с ирокезом… Но не сова или обет молчания… И отчаиваться пока не надо. Его Нобелевка его подождёт. Лишь бы его шестое чувство в очередной раз не подвело. Но это уже другая история. Все-таки решка…

Молочник и время. Детство и праздники сна. Листопад и душа. Карьера и детство луны. Примитивно и весело. Счастливо как некогда. Прослойка или слои. Мычание и снова дожди. Деревня цветов и души. Лирик облизался как кот. Который любил молоко. А кто не любит молоко? Сладкоежки или мясоеды? Хотел бы он их увидеть. Но в следующий раз. И это уже другая история. Решка.

Или жена сапожника без сапог. А вот и клоун. И его диалог. Давно кстати он не светился как образ. Не в смысле святого, а в смысле не верю. Потому что дождливо и осень. Как ретро. Рассвет и движение вспять. Облака и руки почему – то голубого рассвета. Как колыбельная. Утро. Обычное, а ля розовое и в перспективе цветное, как колыбельная клоуна. На горизонте как дерево без головы. Ап. Как практикующий психиатр.

… Смотритель музея дождей, и ловец снов и лабиринта иллюзий пространства дождя и новых возможностей со стороны пестрой толпы детей и простите попугаев. Ругаться не надо. От слова дельфины.

Так надо. Спортивный азарт или просто спортсмены. Бег по пересеченной местности и осень. Дегустация урожая и вин. На фоне листопада и просто цветов. Украдкой глядя в глаза облакам. Мечтая об осени сверху. Как детство. Как в детстве. Как сутулость дождя и тихое помешательство дома со звездной болезнью. Как утренний смех. И прохлада. Обуза. Отдышка. И трепетный город дождей. Как листок.

… А вот и ручей. Наконец – то. Лирик счастливо вздохнул как в детстве. Довольный уже тем, что он выпил свой стакан молока. И вместо молитвы и клоуна, осенний пейзаж. Уикенд и дождливое утро. Граница с мечтой. Памятник детству. Огрызок карандаша. И тихое помешательство домового. Картина. Художник и детство. Честно и вкусно как для гурмана. Можно часто и каждый день позволять себе вкусности.

… Сладости и овощные салаты. Выпечки и супы. А можно просто вздыхать и завидовать, «глотать слюнки». И урчать в животе. Животом. Ап. «И если гора не идет к Магомеду, то Магомед и монах опять идет к горе». Лирик вздохнул. Как бы услужливо и скромно. Ботаник. Не альпинист.

Честно как накрыться «медным тазом». И перейти реку, не зная брода. Как бутерброд с сыром. Или с сосиской. Рука моет руку или бедный это тот, кто влюблен в поэзию. Иногда не взаимно как графоман. Но не снайпер или Альпийский стрелок и мешочек смеха. Как вдохновение. Как репетиция или первая читка. А его второй дом, роман и осень. Пейзаж и лабиринт. Образы и герои. Но речь о гостях и гостеприимстве. Не жадности, а скорее наоборот, но не щедрости.

Как шестое чувство или третий глаз. А о знаниях и умственном труде. Параллельно с воспитанностью и ангелом хранителем, который помогает порой управлять тем самым гневом, который нет, нет, да накапливается в недрах души и вырывается как вулкан. Лава. И от слова стресс. И душа. И неблагоприятный день, и вспышки на солнце. Агония сна. Или во сне или уже на Яву. Гражданин облаков. Листопад. Ап как в цирке или ад как в прошлом и криминал. Лукавство дождя. И тучи времени сна. Так же, как и вчера.

… Обыватели. И спичечная коробка с этикеткой. С рекламой Светского. Почти скаутского или хиппи. Советы от старших. Почти как сонеты или басни с подтекстом и философскими наводящими вопросами. Для всех. Совершенства духа, тела и скромности. И совести. Духовности и логики. Как луна и мечты. Для коллекционера. Частные уроки живописи и танца. Для балерин или фотомоделей.

Не частые сопроводители и обитатели отнюдь не трущоб. Анекдот. Луноход и ручей. Опять зажурчал в животе. Сопроводительные пьесы, песни и рецепты новых блюд. Новые репризы и как самое главное стихи. Которые кстати ничего не стоит кроме воспоминаний или заглядывая, наоборот, в завтра. Не всегда получается.