Лирик. Книга первая

Голос второго:

– Скорее всего, это как всемирный потоп.

Он усмехнулся.

Голос первого как бы более философски настроенного.

– А может быть и Ядерная зима… Зато со вкусом. Как словарный запас. Который как Запад нам поможет. Справится с депрессиями. И с урчанием в желудке.

Он вздохнул.

Голос первого ведущего:

– Что, зажурчало? Как поется в песне скрипач или трубач на крыше. Просто гамма эмоций и эйфория чувств. Чувственно и тихо. Просто как бы по Будистски. Не заумно, а скорее, как бы по-стариковски. Ужасно скучно. Шучу.

Голос второго:

– И я о том же. Зануда… пардон.

Голос первого обозревателя:

– Прогнозируя себя на стихи. Да поможет нам словарный запас. Новая молитва голого короля с манией преследования и с завышенной самооценкой. Не брокера, а обычного обывателя и немного романтика в душе, интеллигента и ботаника. Союзника и создателя перемен. В своем внутреннем мире.

Он вздохнул.

Голос второго комментатора:

– Ловлю на слове. Или помяни мое заснеженное или замученное слово. Осень – это когда не смешно. А когда грустно становится страшно. И естественно противно за вчерашний день. Потому что он как всегда не оказался первым. А это печально. Как одиночество.

Голос первого комментатора.

– Одиночество ангела или доброго пуританина. Обывателя и клоуна. Потому что в душе все равно не осень… Лето еще. И второе дыхание. А по-женски это еще и каприз. Бальзаковский возраст. И загадка. Или загадки. В зависимости от настроения.

Голос второго:

– Если бы… В его внутреннем мире не когда не бывает войны. Но и зависти к окружающим тоже. В зависимости от настроения. И идиотизма в глубине души который иногда или просыпается как вулкан или поднимается как все еще теплая лава.

Он вздыхает.

Крыша провинциального не высокого дома. На бордюрчике крыши сидит скрипач во фраке и играет что – то трогательное. С длинными волосами как у Паганини. И у него есть один слушатель. Кот.

… Титры:

Одержимость. Или странности в доме, где когда – то жил поэт. Его настроение осталось. И его немного души. Немного звездной пыли.

… День. Мужчина рассматривает в лупу старую видавшую виды марку. Он негромко говорит или почти шепчет, то ли наслаждаясь, то ли осмысленно делиться пережитым, уважительно и доверительно – сам с собою. Голос старика. Размышления:

… – Для окружающих я вообще ничто или почти ноль. И это в принципе удобно. Как бы прячась в своей скорлупе. Или дом, который всегда с собой или на тебе. Черепаший, например. Хорошо, что он, мягко говоря, не пахнет как, например, скунс. Попадаются такие люди. Вредные. – Он вздохнул и потупился. – Я уже не о политике. А о людях. Шучу. При взгляде на океан или на луну просыпается что – то романтическое. Иногда даже специфическое типа интим и похоть. Чем – то похоже. Как, например, твое любимое блюдо иногда может вызывать экстаз. Но не аллергию.

Как отдышка. Под впечатлением гениального. Прошлого. Впечатляет то, что немного огорчает. Не миллионер же. Просто немного поэт. Но это не профессия. Скорее призвание и состояние души. Как Папа Римский, например. Он католик. И самый знаменитый человек на Земле после президента США. Так и старики. Самые неизвестные на Земле. После котов и марок. Но зато не вампиры и отражаются в зеркале.

Исторически так сложилось, что старики неудачники. И по статусу тоже. Увы.

Мужчина усмехнулся и с лукавой, но доброй улыбкой замолчал. Размышляя уже про себя. Как философ. Как умный и вроде бы не во что не вмешивающийся кот. Лоботряс. Который гуляет по крышам. И сам по себе. Скоросшиватель. Из Бухгалтерии.

День. Мужчина рассматривает на ноутбуке фотографию симпатичной и стройной женщины лет пятидесяти. В глазах мужчины интерес или тот самый огонек. Похоже, что это одно из его хобби. Состоявшегося во многом кроме, например, бизнеса мужчины средних лет и возможностей. Представителя, так называемого среднего класса.

… Мужчина разговаривает с женщиной. На экране ноутбука ее изображение. Передающееся по видеокамере. Он немного напряжен.

… – Пофигист. Возможно. Отрицать не стану. И заморачиваться или литературным языком зацикливаться, но все равно не стану. Естественно то, что принадлежит не только народу. А и той клумбе, где вырос. Я о цветах. И немного о поэтах или об интеллигентах тоже. Рассматривая свое отражение не в зеркале. А в другом собеседнике. Хорошем человеке, прежде всего по многим из критериев, и только потом, например, психологе. Нетрадиционной ориентации. Я об осени и ее состоянии души. Об одиночестве.

Отвечает женщина. С ироничной улыбкой.

– Ты друг всего человечества. Как клоун друг детей. Проскальзывает иногда твое желание то ли угодить, то ли рассмешить. Словно ты всегда был и будешь ведомым. Молодость, а не наглость второе счастье. А вторая молодость и не только заряд положительной энергетики на день или два вперед, что не маловажно, это разумность и мудрость. А третья – это внуки. Поверьте, мне на слово, сударь.

Мужчина:

– Охотно верю. Я закурю только. Или это тоже грех?

Женщина:

– Скорее всего, грех это когда куришь в комнате, где живет еще кто – то. Например, дерево или большой цветок. Но когда ты куришь трубку мира. То пусть. Сутулость – это не то чтобы плохо или природный инстинкт. Это не красиво. Как и плохие зубы.

Мужчина:

– Как стресс. А в принципе пусть. Надо быть сильнее этого. Как океан. Или хотя бы море… Я помечтаю.

… Он затягивается сильнее, чем обычно. Словно смакуя. Не нервничая. А как философ. Состояния души. Прелести… Но не его. Вернее, она параллельно. И не пара. О душе.

Женщина:

– Знакомое чувство. Как наркоман. Но я ничего против дождливого утра у окна не имею. У каждого свои недостатки. И резюмировать или мечтать не вредно. По ссылке забегая вперед. Но я не кукла. Если ты об этом. Заманчиво быть грешником. Но не в раю. Или в Эдемском саду. Искусившись.

Она вздохнула.

… Мужчина, вздыхая и опять затягиваясь:

– Совсем не об этом, увы. Я не романтик. И не пацифист. Опять согрешив…

Женщина:

– Просто маньяк, какой – то и извращенец. Почти джентльмен. Апофеоз. А не стресс. Потому что нимфоманки тоже люди. Шучу.

Мужчина:

– Спасибо. За откровенность. Я вообще. А не о состоянии души. Очень познавательно. И поучительно. Я о позах и Кама Сутре.

Он потушил сигарету.