Двадцать четвёртый. Историко-фантастическая повесть

– Вернуть? Картошку? С ума сошёл?

– Да при чём тут картошка твоя? Собор, говорю, вернуть нужно церкви! Давай-ка займёмся!

– Кто ж спорит? Нужно. Только мы тут при чём?

– А кто, если не мы? У нас на службе так говорили. Давай хоть попробуем. Я слышал, сын историка нашего, Иваныча, в областной администрации работает, попробую его найти, может чего посоветует.

Костя заскочил на обед домой и ещё не успел раздеться, как в дверь позвонили. На пороге стоял улыбающийся Денис.

– Привет. А я смотрю – машина во дворе стоит, значит дома.

– Ага. Только зашёл. Чего нового? Сына историка нашёл?

– Не-а. Только выяснил, что его Иваном Александровичем зовут. И в администрации области работает точно. Может смотаемся? Меня в отгулы отправили, делать всё равно нечего.

– Ну, раз делать нечего, проходи, пообедаем и погнали!

Промчавшись по Суворовскому проспекту, машина остановилась рядом со входом в сад Смольного, подальше от милицейского поста возле здания Леноблисполкома. Друзья вышли на тротуар.

– Ну, пойдём, что ли? – неуверенно спросил Костя, глядя на монументальный фасад здания позднесоветского периода.

– Идём, – Денис зашагал вперёд.

Костя глянул на постового, который издалека с любопытством наблюдал за ними, и спросил:

– А нас пропустят?

– Ты, главное, не тормози, делай как я, и всё будет нормально.

Они целенаправленно и деловито, не глядя в сторону милиционера, поднялись по ступенькам и вошли в холл. Возле входа, опершись на деревянную стойку, стоял ещё один милиционер, разгадывающий кроссворд, разложенный на столе. Он взглянул на посетителей, не замедливших своего шага, коротко ему кивнувших, направляясь к широкой центральной лестнице, кивнул им в ответ и вновь погрузился в пучину мучительного воспоминания наименования реки в Южной Америке.

В холле не было никого. Друзья пересекли его и начали было подниматься по ступеням, как их окликнул грубый женский голос:

– Куды по мытому!

Вздрогнув от неожиданности, парни оглянулись на свои грязные следы, оставленные на белом кафельном полу, посмотрели друг на друга, а потом на источник звука – низенькую уборщицу в сером халате и такой же косынке, с ведром в руке.

– А чего мыть-то когда люди работают, им летать, что ли? – посмотрел на неё Денис.

– Я те по ночам что ль работать буду? Хошь – летай, только не топай.

– Чем меньше собака, тем громче лает, – закончил Костя разговор, смерив уборщицу взглядом.

Друзья продолжили путь под негодующие возгласы женщины и улыбку милиционера. Они поднялись на второй этаж и начали внимательно разглядывать таблички кабинетов. Возле одной из дверей Денис остановился, сверился с бумажкой, которую достал из кармана куртки, уверенно постучал и вошёл со словами: «Можно? Здравствуйте, Иван Александрович!»

Удивлённый и воодушевлённый уверенностью друга, вошёл и Костя. В просторном кабинете за столом сидел полноватый и почти совершенно лысый мужчина в сером костюме с белой сорочкой и модным галстуком. Он вопросительно посмотрел на посетителей.

– Мы хорошо знали вашего отца, Александра Ивановича. Он у нас историю преподавал. Да и так, много раз с ним встречались, в гости ходили, гуляли.

Лицо Ивана Александровича приобрело гостеприимное выражение:

– Проходите, проходите, молодые люди, – он привстал и указал посетителям на стулья рядом с собой, – присаживайтесь. Чем могу служить?

– Мы про Морской Собор в Кронштадте. А почему бы его не передать церкви? Чтобы там службы проходили, ну, священники там, и так далее…

– Странный вопрос. Не ожидал… – глаза Ивана Александровича округлились. – И зачем вам это нужно?

– Это не нам нужно. Это стране нужно, людям нужно, и особенно – морякам, – продолжил Денис.

Иван Александрович молчал, удивленно переводя взгляд с одного лица на другое. Молчали и парни – аргументы у них закончились. Не дождавшись больше ни слова, хозяин кабинета проговорил:

– Признаться, удивлён. Хотя идея хорошая, вопрос своевременный, на мой взгляд, как историка, совершенно правильный. Но, понимаете, это потребует значительного количества средств. Там же филиал Военно-Морского музея, насколько я знаю? Придётся экспозицию свернуть, найти ей другое место, или на хранение определить. Людей, опять же, перевести. Привести убранство к церковным нормам и обычаям, отремонтировать, отреставрировать… И как содержать его церковь будет, ведь по нынешним временам не так уж много средств у них, наверное.

– Без проблем. Мы к руководству музея сходим, поговорим. И к главному священнику тоже, – с готовностью бросился в бой Денис.

– Главный священник – это, конечно, хорошо, – усмехнулся чиновник, – но вопрос больше в финансах.

– Чего нет, того нет, – высказался Костя.

– Да-да. Вы правы, молодой человек. Чего нет, того нет, – подтвердил Иван Александрович, глядя на пригорюнившихся парней. – Да не вешайте нос. Под лежачий камень, как говорится… Я по своим каналам поразузнаю что да как, а вы позвоните мне через недельку.

Он написал номер телефона на бумажке и протянул Денису.

– И в музей сходите. Пусть услышат, так сказать, голос народа.

– А там куда, к кому? – спросил Костя.

– Ну, ребят. Если вы до меня каким-то образом добрались, то найдёте уж куда и к кому.

Кивнув на прощание, хозяин кабинета начал набирать номер на кнопочном телефоне, всем своим видом демонстрируя занятость, и друзьям ничего не оставалось, как покинуть гостеприимное помещение.

Они молча прошли мимо угрюмой уборщицы, широко улыбающегося милиционера, внимательного постового, и уселись в автомобиль, довольные удачным разговором.

Через неделю, под фирменный аккомпанемент глушителя «Москвича», мчавшегося по Петергофскому шоссе, Денис рассказывал последние новости.

– Кое-как нашёл номер телефона директора музея. Берёт трубку секретарша. Прошу о встрече. «Зачем?» – спрашивает. «Хочу экспонат подарить», – отвечаю. «Подарите через начальника отдела экспонатов», – она мне. «Очень ценный экспонат», – не соглашаюсь. Короче, еле уговорил. Ивану, кстати, тоже звонил. Ничего толкового он не сказал, обещал только перезвонить через неделю.

Когда парни зашли в музей, до встречи было ещё почти два часа. Не торопясь, они прошли по всем залам, разглядывая макеты старинных парусников, корабельных орудий, портреты знаменитых мореплавателей, полотна маринистов и военно-морские экспонаты. К назначенному времени подошли к кабинету со строгой секретаршей в приёмной.

– Нам назначено, – солидно сообщил ей Денис, открывая дубовую дверь.

– Здравствуйте, молодые люди! – из-за стола поднялся пожилой мужчина небольшого роста, в пиджаке, надетом поверх свитера. – Мне сказали, что у вас имеется очень дорогой экспонат для нашего музея.

– Да. Скорее, для всех русских моряков. Это Морской Собор в Кронштадте. Если, с вашей помощью, конечно, филиал музея там закрыть, то его передадут церкви и он станет для них святым местом и покровителем, как изначально и был задуман.

– Да-а… Задачка, – директор сел на место, ошарашенно глядя на посетителей. – То есть вы думаете, что во мне весь вопрос? Так я вас разочарую. Есть определённые трудности с помещением для экспозиции, там размещённой, а с финансированием этого мероприятия – ещё бо?льшие трудности. В администрации области, кстати, этим вопросом тоже озаботились, звонили, да что толку? А вы-то кто и почему ко мне с таким вопросом?

– Мы-то? – растерялся Денис.