Бэтмен нашего времени

– Ой, Димочка! Чего героя-то корчить? – смеётся Вика. – Поехали лучше домой!

Понятно! Ведь мы договаривались, что после лыж едем к ней.

Остальные просто переминаются с ноги на ногу. Болото – оно и есть болото. Чёрт бы побрал Алёнку! Придётся портить отношения, но я бросить человека не могу.

– Как хотите! Я иду её искать! – объявляю я. – А вы можете сваливать!

– Ой, Димочка, смотри, не влюбись! – снова ехидно смеётся Вика. Ясно, что она ревнует.

– Ой, не могу! Герой! Бэтмен! – ржёт Мишка, предварительно бросив взгляд на уже идущих к платформе.

Ну это уже слишком. Вика – это чёрт с ней! Пошла она! Но этот…

– Миха! Ты у меня когда-нибудь допросишься! – кричу я и резко толкаюсь палками.

Быстро бегу по лыжне, смотря по сторонам. Может, Алёнка свернула куда-нибудь? Точно, вот лыжня разветвляется! Похоже, действительно один кто-то прошёл… Может, срезать хотел? Надо проверить. Сворачиваю… Точно, один человек шёл, снег почти не умят. Так тяжело идти по такой лыжне! Ой, вон что-то впереди тёмное. Чёрт, уже смеркается… Дни такие короткие! Точно – Алёна! Сидит… и лыжа сломана.

– Вот я тебя и нашёл! – облегчённо улыбаюсь я.

– Дима?

– Семнадцать лет как Дима… Что у тебя?

– Лыжа сломалась, – тихо говорит она, – и что-то с ногой… Наверно, вывих…

– Дай посмотрю, – приседаю я на корточки, прямо стоя на лыжах.

Не получается. Приходится снимать. Алёна молчит и только смотрит на меня.

– Какая нога?

– Правая…

– Понятно… Толчковая… – и добавляю: – Это я так шучу.

– Ага…

Вижу, что она напугана, и видно, что нога болит сильно. Чего тут почти что в темноте разглядишь?

– Вот что! – решаю я. – Надо идти, а то совсем стемнеет. Тут пять километров, недалеко.

Хотя что значит «недалеко»? Это для здорового недалеко, а тут…

– Я могу на одной… – тихо говорит Алёна и пытается встать. – Ой!

– Понятно… Давай вместе.

Осторожно её поднимаю. Она держится за меня и так смотрит!.. Кое-как ставлю на оставшуюся лыжу. Теперь и я… Трогаемся. Я на двух лыжах, держа Алёну за талию одной рукой, Алёна на одной, а палками мы отталкиваемся с двух сторон, иногда останавливаемся отдохнуть. Двигаемся, конечно, очень медленно.

– Дима, тебе не очень трудно? – спрашивает она на одной из остановок.

– Ничего. Ты сама-то в порядке?

– Ага… Пошли…

Она всё время так на меня смотрит! Ох, эти глазищи…

Уф… Добрались до станции. Последние метры почти нёс Алёну на руках. Да ещё и лыжи!

Ну вот! Последняя электричка, конечно, ушла!

– Ой, Дима… Что же будет?

– Что будет! Попытаемся позвонить твоим, ну и моим, отсюда, чтобы не беспокоились. Жди здесь.

Сажаю Алёну на скамейку и иду на поиски кого-нибудь. Нахожу тётку со станции.

– Извините… Мы опоздали на электричку, а у девчонки что-то с ногой… Можно нам как-нибудь позвонить домой, предупредить?

– Ох уж мне эти лыжники! – вздыхает она. – Ну пошли. Где там твоя девочка?

– Сейчас!

Бегу к Алёне.

– Идём звонить! – и беру её на руки.

Она обнимает меня за шею… Неужели я вздрогнул? Вношу её в комнату с телефоном и выхожу. Неудобно как-то! Странно, но я не могу себя вести с ней, как с другими… Вот, стою на улице и курю.

– Эй, парень! – открывается дверь. – Забирай свою красавицу!

Вхожу.

– А что с ногой-то?

– Не знаю… – выдавливает Алёна.

– Снимай! – командует тётка.

Начинаем снимать с Алёниной ноги ботинок. Бедная. Видно, что ей больно, но терпит и не кричит! Нога в голеностопе распухла и слегка посинела.

– Ой, милая! Да у тебя растяжение! Я ведь фельдшером была когда-то. Погодите-ка, я сейчас.

Роется в аптечке и после этого плотно бинтует голеностоп. Алёна морщится, но терпит.

– Ну вот… А где вы собираетесь ночевать?

– Не знаю… – бормочу я. – Может, кто-нибудь Алёну пустит. Я попрошу… Деньги есть… А я и на улице могу.