Лидер

– Все заключённые умрут? – спросила собеседница. Правда, в её голосе не было и капли сочувствия к тем, кто останется здесь, в аномалии.

– Скорее всего – да. Слушай, тебя явно не это ввело в депрессию. Может, поделишься?

– Ты меня скоро убьёшь, – по-прежнему без эмоций ответила Ягда. – Этого вполне достаточно, чтобы впасть в уныние.

– Почему ты так решила? – спросил я, хоть и догадывался, что навело бывшую вольную на такие мысли.

– Я расшифровала данные с носителя, нашла код, с помощью которого механоида перепрограммировали. Узнала, как можно вычислить местонахождение всех маяков. Стоит тебе получить карту со всеми координатами, и я стану не нужна. Более того, я стану опасна.

– Знаешь, что вся «Зона А-2» – это большой обман? – спросил я у ученой.

– Нет, это не обман. – В глазах женщины появились эмоции. – Тот, кто возьмёт под контроль все маяки, получит огромную силу.

– Не получит, – перебил я женщину. – Захват маяков не даёт права владения технологией бессмертия. Скажу больше – скорее всего, маяки в ближайшем будущем окажутся под контролем того, кого мы называем Эмао. Нет, не фракции «Эмао», а именно того, кто всё это дело затеял.

– Как ты пришёл к таким выводам? – Куда только девалось уныние Ягды!

– Ты задаёшь неправильный вопрос. Подумай о том, зачем Эмао всё это организовала?

– Чтобы… Чтобы взять под контроль всё содружество? Так же, как зону А-один?

– Возможно, но первичная цель, скорее всего – выйти из-под контроля Даггара. Уверен, ты уже сложила два плюс два и сообразила, что чёрные звёзды подавляют деятельность Эмао. А теперь представь, что сможет устроить это биологическое нечто, которое я для себя обозначил как биокомпьютер, когда ей подчинятся все маяки. Вдруг воскрешение – всего лишь малая часть их функционала?

– Ты хочешь сказать, что те стычки, заснятые механоидом, между носителями паразита и другими, облачёнными в высокотехнологичные доспехи, – это гражданская война? И заражённые паразитом – равно зараженные Эмао?

– Я думаю, что у нас слишком мало информации, чтобы делать такие выводы. И слишком много, чтобы догадываться, что произошло несколько сотен лет назад.

– Если этот, как ты выразился, биокомпьютер нашёл способ завладеть через игроков маяками, тем самым вернув былое могущество, то что можно ему противопоставить?

– О, это весьма верный вопрос, – улыбнулся я. – Видишь ли, так вышло, что я весьма тесно сотрудничаю с Даггаром, и он дал нам средство, способное нейтрализовать все потуги паразита Эмао. Да, оцени мою откровенность: ты вторая, кто узнал об этом. Мне нет нужды убивать тебя, понимаешь? Мы в одной лодке. Более того, ты сейчас одна из немногих, кто осознаёт, что над всем содружеством нависла угроза.

– Что за средство, которым ты собрался бороться? – спросила учёная. Всё, похоже, я снова смог взять её под контроль, при этом не прибегая к усилению, чисто на одной заинтересованности. Ох и доиграюсь я с этой дамочкой. Надо всё же оставить за ней пригляд.

* * *

– Капитан, а чего это они разноцветные? – поинтересовался лейтенант Колосс, при этом не отрывая взгляда от аппетитных форм зелёной аборигенки. Черт, да у меня самого взгляд постоянно цеплялся то за плоский живот одной некоши, то за стройные ножки другой, а иногда и за аппетитную грудь третьей. Хороши, что ещё можно сказать. Это хорошо, что мы вошли в посёлок малым отрядом. А то у штурмовиков от воздержания скафандры изнутри задымились бы. Вот же, ну что за наваждение? Поскорее бы увидеть свою Манриуку. Интересно, дождалась она меня или старейшина определил свою внучку в жёны кому-нибудь из охотников? Хотя, если не захочет, хрен кто её заставит.

– Кто вы, чужаки, и зачем пришли в наш посёлок? – грозно спросил нас старейшина. Старый, с почерневшей кожей, он выглядел словно морёный дуб. Такой же прочный и вечный.

– За своими мы пришли, старейший, за своими, – ответил я, открывая затемнённое забрало шлема. – Узна…

– Аудрэ-эй! – раздался звонкий девичий голос, а через миг ко мне на шею кинулась амазонка с голубым цветом кожи. – Ты вернулся! Я знала, я верила, я ждала! А ты – раз, и вернулся!

– Манриука! – не сдержался и я, прижимая к себе девушку. Так вот каково это – обнимать тех, кто тебе дорог, видеть их здоровыми, слышать радостные голоса! Вот, сука, ради чего стоит жить!

И пусть она – невинная, как ребенок, некоши, даже не подозревающая, какие тучи сгущаются над всеми нами. Эта девушка для меня – тот самый лучик света, что дал мне волю к движению вперёд. Её я встретил самой первой в аномалии, и благодаря ей поступил так, как поступил. И я не жалею ни о чём.

– Стой, где стоишь, чужак! – громко прозвучал голос старейшины, разом смывая накатившую на меня эйфорию. Чёрт, расслабился! Что там за проблемы?

– Укройся за мной, – строго произнёс я на ушко Манриуки и, прихватив девушку за талию, поставил её себе за спину. И лишь после проследил за взглядом старейшины. Тот на удивление смотрел не на меня или моих бойцов, а в сторону. Повернувшись, я замер, а волосы на затылке непроизвольно зашевелились. Метрах в двадцати от меня стоял охотник Сан.

– Зачем ты вновь пришёл сюда? – Голос старейшины звучал, словно сталь клинка, острая и холодная.

– Капитан, может, нам завалить этого сидельца? – тихо, на русском спросил лейтенант Колосс. Он уже держал в руках мощный бластер класса +А.

– Подожди, – приказал я и шагнул вперёд. – Сан, ты что здесь делаешь?

– Я ждал тебя, Андрей, – ответил тот, кого я не так давно убил окончательной смертью. Думал, что убил.

– Зачем?

– Ты заберёшь меня из аномалии.

– С хрена ли? – удивился я наглости охотника. Вернее не охотника, а клона.

– Я так хочу. Если ты против, мне придётся убить тебя. А затем каждого, кто пожелает противиться моей воле.

– Лейтенант, – произнёс я, и Колосс тут же выстрелил, метясь точно в грудь бывшему капитану «Эмао». Тот каким-то невероятным движением сумел уклониться от сгустка энергии, после чего, прыгая из стороны в сторону, рванул ко мне навстречу. По бокам загрохотали выстрелы, а я, понимая, что не успею извлечь из кобуры бластер, навёл левую руку на Сана.

– Хащ. Зевс.

Сверкнуло малиновым, и правое плечо охотника оторвало вместе с рукой. От попадания противника развернуло на месте и качнуло в сторону. Прямо под заряд плазмы. Удивительно, но сгусток раскаленного вещества, от которого плавится броня, ударившись о живот клона, всего лишь расплескался, словно попал в бронеплиту крейсера. И всё же плазма сделала своё дело, свалив Сана на землю. Бойцы, выстроившись в линию и матерясь на чем свет стоит, принялись буквально расстреливать катающегося по земле охотника. Тот орал, визжал, но по-прежнему не собирался подыхать.

– Хащ! – второй раз я постарался выстрелить прицельно. Хрен там, чёртов клон уже наловчился вертеться так, что в него было очень трудно попасть. Что ж, значит, приблизимся. Шагнув вперёд, я приказал штурмовикам и лейтенанту: – Рассредоточиться! Хащ! Хащ! Сука, да что ж ты вертлявый такой! Амбал! Бандерлоги!

Даже моя ускоренная реакция не успевала за стремительными движениями противника. Он буквально размазывался в воздухе. Да твою же в пенелопу!

Израсходовав все заряды протеза, я, ещё раз шагнув вперёд, принялся раз за разом стрелять из бластера. Бойцы, тоже подобравшись поближе и встав полукольцом, раз за разом били по существу, которое уже не походило на человека. Цвет кожи стал серым, а сама она во многих местах порвалась, не выдержав такого напряжения. Во все стороны летели кровавые брызги, дополняя сумасшедшую картину.

Я, раз за разом продолжая выжимать спусковой крючок бластера, пытался найти выход из сложившейся ситуации, но вместо толковых идей в голову лезло только одно – не отстрели я этой твари руку, и нас бы уже рвали вместе с бронескафами.

Рывок, удар, и один из бойцов, не успевший отскочить в сторону, завалился, словно подрубленное дерево. Забрало шлема не выдержало удара, расколовшись, и изнутри хлынула кровь. Да как вообще справляться с этим берсерком? Он же нас одной рукой всех положит!

Второй рывок, в этот раз в мою сторону. Я таки успел навести оружие на окровавленную, всю в лохмотьях кожи и мяса грудь врага и даже нажать на пусковой крючок, но это не остановило Сана, лишь замедлило. Это сместило траекторию удара, вместо головы попав в грудь. Не знаю как, но я успел ухватить противника за руку, и мы покатились с ним кубарем.

Старые, можно сказать, в прошлой жизни вбитые инстинкты сработали как надо. Я в падении смог удачно перехватить врага правой рукой за голову, рывком притянул к себе и прижал раскалённое лезвие к горлу. Рывок!

Клинок скользнул по шее противника, не причинив ему никакого вреда. Вот только Сан почему-то не собирался сопротивляться. Тело его внезапно обмякло, словно в нём закончились силы или охотник внезапно умер. Да нет, не может быть!

Я попытался оттолкнуть от себя мертвеца, но не смог. Голова словно приклеилась к правой руке. Бросив на неё взгляд, я сдавленно выругался. У браслета-ключа появилось два отростка, которые, словно проволокой, обхватили голову Сана прочным обручем. Сам охотник был жив, вот только недееспособен.

– Что, тварь, нежданчик? – хрипло произнёс я, заводя левую руку особым образом. – Вот, держи. Дарю, со всей своею любовью.

Лезвия раздвоенного клинка вошли аккурат в оба глаза. Секунда ожидания, вторая, тело врага конвульсивно дёрнулось, а затем начало стремительно распадаться на части. Если бы не фильтры шлема, уверен, в нос ударило бы вонью разложения.

– Бездна меня забери! – раздался позади голос лейтенанта. – Капитан, ты как смог справиться с этим, с этим… Чёрт, да я даже не знаю с чем.

– Что с бойцом, которого эта сука ударила? – спросил я, стряхивая с брони ошмётки плоти.