– Это боевой товарищ… Вы понимаете меня?
– Да это уже теплее, так что натворил, Ваш боевой?
– Веники, Марк Аркадьевич, веники!
– Валерий Сергеевич, я Вас уважаю, но вениками я не занимаюсь, уже давно перешел на пылесос, – пытался отшутиться адвокат.
– Веники, товарищ адвокат, посерьёзнее будут, чем любые штучки— дрючки, но разговор не о том. Гонорар Ваш я помню и его удваиваю. Адрес будете записывать?
– Диктуйте Валерий Сергеевич.
Обыск был в самом разгаре. Поговорить с подозреваемым и прояснить ситуацию не удавалось. Не зная фабулы, войти в дело невозможно. Улучшив момент, когда следователя на кухне не было, Марк подошел к хозяину квартиры:
– Я адвокат, Марк Сорин. Меня просил подъехать Матвеев…
– Да, да я все уже понял, спасибо, а то мне, знаете ли, совсем неуютно одному. Зовут меня Семен, Семен Борисович Липко, хотя знакомиться предпочел бы в другом месте.
– Коротко фабулу, что Вам инкриминируют? Что от Вас хотят услышать? Был ли допрос? Что вы успели сказать? Что ищут, и чем нам грозит находка?
– С утра приехали на завод, я там начальником АХО[1 - Административно – хозяйственный отдел] работаю, вскрыли холодные амбары на территории и стали пересчитывать веники…
– Я думал, Матвеев шутит…
– Не шутит ваш Матвеев, потом объясню, если дадут. Короче, вениками началось, похоже, ими и закончится. Нам надо поговорить, товарищ адвокат, иначе Вы не сможете оценить ситуацию.
– Хорошо, Вас понял…вызываем скорую. Минут через 15 у Вас начинается приступ. Немного прижало…
– Товарищ следователь, прошу принять срочные меры, моему клиенту плохо! – Марк повысил голос.
Бригада «скорой» прибыла минут через сорок. Появилась возможность поговорить обстоятельно.
– Марк, трагизм в том, что я жулик и к великому сожалению крупный. Но я ни секунды не собираюсь сидеть, Вы это должны усечь с первого дня нашего знакомства…
– Семен Борисович, пользуясь вашей терминологией, я усек. Но, бросаться на амбразуру не всегда хорошо, успокойтесь, иногда надо поискать выход и ключ. Давайте к делу. Из-за чего сыр бор?
– Года три назад к нам на завод «Маяк» загнали по разнарядке из министерства штук пятьсот веников. Пять вязанок по сто штук. Их сгрузили в ангар и уборщицы цехов и отделов стали их разбирать. Веники я сразу списал, что любоваться на них, веники и веники. Где – то через недельку, поздравляя главбуха с днем рождения и визируя документы, я обнаружил, что веников по накладным было не пятьсот, а пятнадцать тысяч! Бухгалтерия даже не икнула и все проплатила. Для них это не сумма. Расходный материал прибыл и был списан, что шум поднимать? Веник он и в Африке веник! Меня никто бы и не понял. Ну, видел какие – то бумажки! Как видел, так и забыл…
– В какую цену веники тогда были?
– Как и сейчас, два рубля с копейками за штуку. После очередного совещания в министерстве Матвеев попросил меня задержаться. Сказал пару дежурных фраз и всучил толстый конверт. Мол, премия тебе Семен за ратный труд. Премия, так премия, взял с превеликим удовольствием.
– Вот и все. Простая схема товарищ адвокат.
– Больше конвертов не было?
– Как не было? Дальше, больше. Это со схемой все, а злоключения продолжались. Шло по нарастающей. Каждый квартал поступало ко мне от пятнадцати до двадцати пяти тысяч веников, которые я и в глаза не видел.
– Их совсем не привозили?
– Привозили вязанок по пять, семь в год, но кто их считал? Кому охота веники перебирать, да к тому же списанные с бухучета.
– Вы один получали премиальные?
– Нет, конечно, Матвеев договорился со многими хозяйственниками на предприятиях, всех я не знаю, но человек пятнадцать в моей записной книжке есть. Мы на переподготовке в подмосковном доме отдыха перезнакомились, там и Матвеев был, речь толкал…Что-то про победу социалистической собственности над капиталом…
Марк судорожно начал складывать и умножать. Цифры прыгали в голове, наскакивая одна на другую. Даже прикидочные результаты настораживали, сумма хищения вырисовывалась в полтора миллиона рублей в год. А за три года и считать не хотелось.[2 - Новый автомобиль «Жигули», ВАЗ 21011 в годы развитого социализма стоил 5300 рублей, а проезд в трамвае 3 копейки]
От «высшей» математики у дотошного адвоката свело правое плечо и шею. Цифры зашкаливали[3 - Хищение на сумму свыше 10.000 рублей считалось в те годы особо крупным.]
– Марк, что с Вами? – Семен поднял брови.
– Занимался криминальной арифметикой.
– И как результаты?
– Да… сбился со счета…,– ушел от ответа адвокат.
Ложь во спасение была необходима: Липко должен быть вменяем и по возможности уравновешен.
– Семен Борисович, где Ваша записная книжка? Её нашли, изъяли?
– Книжка в кармане. Меня не обыскивали.
– Вырвите странички с телефонами коллег из дома отдыха… Все до одной. Что Вы успели сказать следователям?
– Нес всякую чушь, может, что и болтнул лишнего. Но, допроса не было, так что отказаться не сложно.
Разговор адвоката и клиента проходил полушепотом в присутствии бригады скорой. Доктора, разинув рты, слушали двух странных мужиков и пытались, хоть как-то, обследовать больного. В эту секунду на кухне появилась жена Липко. Улучшив момент, она неспешно, с достоинством подошла к столу и положила увесистый конверт в черный чехол врачебного тонометра. Медики как по команде отвернулись и стали собираться.
– А, укольчик? – пошутил Семен.
Врачи остроты не поняли, и потянулись к сумке с красным крестом.
– Семен Борисович, поговорить нам в ближайшее время будет сложно, посему вырабатываем тактику защиты. Когда и сколько привозили веников на предприятие, Вы точно не помните. Ни с кем, о поставках не договаривались. Расходный инвентарь присылали по разнарядке. Веников для работы хватало, претензий к поставщикам не было. На заводе у Вас много других вопросов и вениками занимались постольку поскольку. Если очная ставка с Матвеевым: никаких личных договоренностей с ним не было. Точка. Денег ни у кого никогда не брали, да никто и не предлагал. Точка. Это инструктаж на день, два, потом я подтянусь. Сегодня, завтра могут не пустить к Вам под разными предлогами. Давление будет жестким – держитесь!
Семена увезли к следователю. Марк поехал следом, но на допрос его не пустили.
* * *
– Валерий Сергеевич, почему встреча с адвокатом в министерстве? Огласки не боитесь?
– Уважаемый Марк Аркадьевич, мне прятаться не от кого. Весь на виду, открыт для людей. Мы патриоты, причем честные и неподкупные. Ведь так?
– Ну… в целом, так.
– Именно так! На том и стоим, а вы …огласка! Какая огласка? Мне нечего скрывать от народа и партии!
– Валерий Сергеевич, давайте закончим официальную часть и покурим где-нибудь в коридоре.