Укрощение спортивной

Укрощение спортивной
Алексей Калинин

Менеджер низшего звена мечтает о любви. Нет надежды ни на карьерную лестницу, ни на какие-либо достижения, а он всё мечтает. И, как назло, в мечтах фигурирует не молоденькая простушка-хохотушка, а суровая и строгая начальница. О таких серьезных тетках говорят, что "у них под юбкой стальные яйца". Сможет ли он завоевать сердце акулы бизнеса или служебный роман происходит только в фильмах?

Алексей Калинин

Укрощение спортивной

Глава 1

Зачем же и приехал я сюда?

Меня шумком не очень запугаешь.

Не слышал ли я в жизни льва рычанье?

Не слышал, как море бушевало,

Вспененное, как яростный кабан?

Не слышал ли пальбу на бранном поле,

Орудий тяжких грохот в небесах?

Не слышал ли я, затаив дыханье,

Тревогу, ржанье коней, звуки труб?

А вы о женском крике говорите!

Те выстрелы – что лопнувший каштан,

Что на углях у мызника печется.

Ребят пугайте букой!

(«Укрощение строптивой» У. Шекспир. Акт 1)

Осенний город за окном стекает в водосточную трубу. Косые струи дождя на стекле размывают крышу здания напротив, облизывают параллелепипеды высоток. Настроение под стать погоде – такое же жидкое и мрачное.

Секундная стрелка ползет со скоростью беременной улитки. Я наблюдаю за ней краешком глаза и стараюсь мысленно подтолкнуть. Быстрее! Ну, быстрее же! Ещё пятнадцать минут до конца рабочего дня, а такое ощущение, что ждать придется вечность. Целую вечность в маленьком кабинете, где царствует химический запах пластика и металла.

Я сижу за столом и делаю вид, что упорно тружусь за монитором. Иногда стучу по клавишам, чтобы сотрудницы знали, что я ещё не умер, что работаю на благо и процветание буржуазии. О, вот от такого мотоцикла я бы не отказался – надо скинуть фотографию на флешку. Потом дома подрисую себя, гордо восседающего на этом звере. Так, а дальше что?

Кабинетик три метра на четыре мы делим с очаровательной женщиной Александрой Черновой. Её стол впритык с моим и нас разделяет только невысокая перегородка. На синей поверхности перегородки наклеены стикеры с разнообразными номерами телефонов и прочей лабудой, призванной уверить начальство, что я тружусь в поте лица. Если бы не эта перегородка, то можно протянуть руку и щелкнуть коллегу по покатому лбу… Такое желание возникает постоянно, когда вижу её недовольное жизнью лицо. Темные волосы до плеч, худощавая фигурка, смазливое личико. Была бы хорошей спутницей какому-нибудь мужчине, если бы не характер. Баба-Яга из фильмов Александра Роу сущий ангел по сравнению с моей однокабинетницей.

Мы – менеджеры. Рабочие механизмы. Винтик и гаечка, если различать по половому признаку. В соседнем кабинете болтают о любовниках ещё две гаечки. Олеся Абикова и Карина Холмова, наши оракулши отдела планирования. Хлещут кофе, от которого повышается давление и появляется изжога. Их кабинет рассчитан на четверых, но заседают двое – ещё одна коллега на больничном, а четвертое место свято хранится для приезжих кураторов. И я один мужчина на два смежных кабинета… Благородный суслик в змеином гнезде.

Десять минут! Да шевелись же, стрелочка!

Сижу и думаю о своей жизни. В тридцать лет Александр Македонский покорил полмира, а я что сделал? Скинул фотографию с мотоциклом на флешку? Поставил цифру в никому не нужный график? Зря прожил ещё один день? Мда, нужно сходить в туалет, хоть время пройдет.

Делаю сосредоточенное лицо, будто сейчас решаю судьбу мира и хватаю какую-то бумагу со стола. Всё, я готов отправиться в незабываемое путешествие. Главное – я с бумагой. Неважно с какой. Если в руках лист формата А4 с текстом, то сразу видно, что человек занят делом и спешит на очередной поклон за дарственной подписью. Даже если там будет считалка про зайчика, который вышел погулять, то всё равно – человек занят и его нельзя отрывать.

– Саш, я к нашему, – закатываю глаза, чтобы стало понятно, что я иду на встречу с начальством, – тебе чего-нибудь из кофейни захватить?

Заранее знаю ответ, и вопрос больше риторический. Риторические вопросы для риторических людей…

– Мне от тебя ничего не надо! – цедит коллега, не отрывая глаз от монитора.

Подумаешь – плюнул один раз в её кофе, а она увидела. Чего полгода дуться-то? Встаю и выхожу в соседний кабинет. Чувствую на себе цепкие взгляды, улыбаюсь в ответ. Как же я вас ненавижу! Женщины тоже улыбаются, а в глазах видны все пытки и казни, которым бы меня подвергли, будь на то их воля. Поверьте, что отрубание головы, а также рук и ног, с последующей варкой в чане с дерьмом – лишь закуска перед основной казнью.

Так уж получилось, что два кабинета имеют один выход, а то давно бы заколотил проход в соседний кабинет дубовыми досками. Ещё бы и священника позвал, чтобы освятил заколоченное место, и ни одна гнида не пролезла со своими тупыми вопросами.

– Девчат, а вам ничего не нужно?

– Нет, ничего. Хотя постой, закинь на подпись, – Олеся протягивает лист бумаги с текстом соглашения.

Этот листок у неё с утра на столе валяется! Вот же ленивая… Хотя и симпатичная. Забранные в хвостик волосы, чистое лицо, очки в тонкой оправе – офисная леди. И всегда приятно пахнет, даже когда возвращается с перекура.

– Хорошо, закину. Если не вернусь – считайте меня гомосексуалистом, – пробую ввернуть дежурную шутку про «вазелин и начальство».

– Знаешь, наше сформированное мнение уже никак не зависит от твоего возвращения, – Карина никогда не упускает шанса уколоть.

Низенькая и пухленькая, она при начальстве создает видимость бурной деятельности. Карие глазки навыкате всегда смотрят так, словно девушка прицеливается и готовится ударить лбом в переносицу. Остальные две коллеги поддерживают подколку, и под дружный женский смех я выскакиваю в коридор. Вот повезло же оказаться в коллективе разведенок-неудачниц. Как утопленнику повезло – они на мне отыгрываются за свои любовные неудачи, за мужей-сволочей и за любовников-импотентов.

Ладно, это я накручиваю себя. На самом деле не всё так плохо. Работаю в солидной компании по производству настенных покрытий. Имею машину, снимаю квартиру, живу один. С родителями вижусь раз в месяц, зато созваниваюсь два раза в неделю – для мамы я всё ещё ребенок. Средний достаток, средние увлечения, средние пожелания. Один из когорты тех мальков, которых называют «офисным планктоном». В плане карьеры вряд ли произойдут какие продвижения в ближайшие пять лет, на любовном фронте тоже всё тухло. На сайте «Безнадега.ру» моё фото должно висеть на первой странице. Вот, опять скатываюсь в жалость к себе любимому.

Нельзя! Взять себя в руки! В мире почти миллиард человек живет на один гребаный доллар, а ещё два с половиной миллиарда зарабатывают по два доллара в день. Так чего же мне ныть? Нет, не помогает. Всё равно себя жалко.

Все эти мысли пролетают в усталом мозгу, пока я иду по бежевому коридору к кабинету начальника. Приоткрытые коричневые двери, из-за которых доносятся негромкие разговоры. Осталось пять минут и людям уже не до работы. Дверь, стена, дверь, стена. Полоска бежевая, полоска коричневая, бежевая, коричневая.

Вот и финиш трассы. Рядом находится кабинет финансового директора. Может, смогу увидеть ту, из-за которой до сих пор держусь на этой фирме? Оксана Евгеньевна, женщина в самом соку. Героиня моих фантазий и не только сексуальных. Но нет, дверь закрыта, и моя надежда разбилась на кусочки. Приходится толкать дверь в приемную и на меня поднимается усталый взор секретарши.

– Мариночка, ты как всегда потрясающе выглядишь, – вот этому человеку не грех и улыбнуться. Работа у неё не из легких, но всегда приветлива и отзывчива. Сочная, упругая, симпатичная. Настоящий офис-менеджер из фильмов. Не знаю, есть ли у неё любовная связь с директором, да если честно и знать не хочу. Для меня достаточно того, что человек она хороший.

–Ты мне уже это пятый раз за сегодня говоришь, – упрекает она, а губки расплываются в улыбке. Не дежурной, а искренней, человеческой.

– Да я готов каждые полчаса тебе об этом напоминать. Хочешь, буду звонить по телефону и говорить, – я кладу лист Олеси в плексигласовый лоток с документами на подпись и подмигиваю Марине.

– Не надо, и так телефонная трубка к уху приросла, а тут ты ещё будешь названивать.

– Ну, если что, то предложение в силе. До понедельника.

– Ага, хороших выходных, – Марина снова полностью уходит в монитор.

В коридоре я снова бросаю взгляд на дверь финансового директора, но чуда не происходит и дверь остается закрытой. Так, теперь в туалет, и можно отправляться на проходную.

И вот смотрю на себя в зеркало, вроде не урод, хотя и не красавец. Худощав, но не спортивен. Вряд ли смогу хотя бы раз подтянуться. Русые волосы чуть растрепаны, но это от запускания в них пальцев, когда я изображал умственную деятельность. Свет ламп просвечивает сквозь оттопыренные уши. Скулы как скулы, нос как нос. А в эти «губы как губы» скоро вставлю сигарету. Сколько там осталось?