Война кланов. Охотник 1

Я не хочу умирать!!!

Уползай, малыш! Уползай!

В разбитое лобовое окно ныряет оскаленная морда преследователя. Тварь просовывает лапу внутрь салона. Осколки стекла барабанят по торпеде, а незадачливый таксист вылетает наружу. Сухо щелкают по креслу остатки лопнувшего ремня безопасности. С такой же легкостью девчонки на лавочке достают ядрышко семечки подсолнуха…

Над упавшим на асфальт телом склоняется фигура из фильмов ужасов. Раздается утробное рычание и хруст. На фонарный столб цвиркают струйки дымящейся крови.

Сам не понимаю – как я смог тихим ужом проскользнуть и вжаться в переднее сидение? Хотя за сумасшедшим лаем и визгом, летящим из соседних домов, вряд ли что-то можно расслышать. Мотор урчит, невзирая на жесткий удар, и я рискую переключиться на заднюю передачу. Черная шишечка рукояти переключения скоростей ещё хранит тепло водителя.

Уползай, малыш! Уползай!

Издалека долетает леденящий вой. Существо, оторвавшись от ужасной трапезы, вскидывает голову к небу. Отвечает. Качающийся фонарь кидает свет на окровавленную морду. Низкие мохнатые надбровья, вытянутая пасть, чудовищные клыки.

Результат кошмарного эксперимента?

Ноги выжимают сцепление, газ. Машина со скрежетом подается назад, выруливая влево. Существо поворачивает лохматую башку, и мы встречаемся глазами – тот самый ненавидящий взгляд, что я видел во сне!

Те же вертикальные зрачки, янтарные пуговицы глаз, на лбу выделяется испачканное кровью белое пятно. Существо выходит на дорогу, загораживает проезд. Я сразу же бью по педали и направляю изуродованную машину на серое пятно. Меня передергивает от омерзения и ужаса, словно убиваю нападавшую крысу.

– Умри, тварь! Ненавижу!! Уничтожу!!! – это я кричу?

Создание из фильма ужасов легко поднимает передок машины… Прожигает горящими глазами и злорадно скалится на попытки вырваться. На лапищах вздуваются огромные узлы мускулов, они баскетбольными мячами бугрятся под растрепанной шерстью. Кажется, существо ждет других особей, чей вой раздается ближе и ближе…

За рёвом мотора, грохотом стучащей в висках крови, я разбираю в рыке членораздельное: «Беги!»

Справа валяется изломанная фигура таксиста, которому не посчастливилось оказаться в эту ночь на светофоре. Педаль газа утоплена до судороги в ноге, передние колеса бешено вращаются, отвратительно несет выхлопами от газующей машины, а этому существу всё нипочем. Лишь изредка покачивается вперед-назад, и удерживает «девятку» на месте. От страха чего только не покажется, но снова раздается это рычащее: «Беги!»

Я пытаюсь переключить передачи в попытках вырвать машину из лап монстра. Бесполезно. Ладонь натыкается на холодный, ребристый металл.

В морду зверя летит блестящий гаечный ключ. Крутнувшись пару раз в воздухе, он вонзается в правый глаз чудовища.

Тварь выпускает машину из лап. Передняя ось тяжело ухает на асфальт. Колеса тут же дергают машину вперед, подминают кошмарное существо под себя. По днищу скрежещут когти, но машина спрыгивает с лежащего монстра и резво уносится прочь.

В зеркало заднего вида я вижу, как тварь поднимается с земли и бросается в погоню. Гаечный ключ в глазнице поблескивает в свете фонарей. Из-за поворота выныривают ещё два создания, похожих на первую тварь.

Я выжимаю из машины все соки, заставляю её вспомнить молодость, когда она, с едва просохшим лаком на бортах, сошла с конвейера и впервые получила номера. Однако твари приближаются… По быстроте бега могут соперничать с гепардом.

Красный сигнал светофора!

Поворот направо занимает выезжающая фура. Каким-то чудом я проскальзываю перед самой кабиной, шаркнув задним крылом по могучему бамперу. В зеркало вижу, как в свете фар проносятся огромные тела. Дальнобойщик испуганно нажимает на клаксон. «КАМаз» врезается в невысокое ограждение, сминает и вырывает из земли железный заборчик, словно бумажную обертку. Одного преследователя отбрасывает сильным ударом, но тварь тут же вскакивает и кидается дальше.

Поворот на Советскую улицу!

Если не смогу вырулить, то дорога запетляет и скорость упадёт. Впереди огромной свечой возвышается белая церковь.

Боже помоги!

Креститься некогда – я резко выкручиваю руль вправо. Машину заносит так, что меня чуть не выкидывает в дверь. Автомобиль шлепается колесами о бордюр, американскими фрисби отлетают дисковые колпаки. Но главное – движение продолжается! Я топлю педаль и, не разбирая ям и лежачих полицейских, мчу дальше.

«Уползай, малыш! Уползай!»– кричат все клеточки тела.

Взгляд в зеркало – три твари по инерции пронеслись дальше и теперь скребут лапами по асфальту. Комья вылетают из-под лап, их заносит. Небольшой заминки хватает, чтобы немного оторваться от них и включить все лошадиные силы. Мимо проносятся фонари, деревья, двухэтажные здания, а потом и невысокие дома частного сектора. Машину трясет как в лихорадке, отрывается и отлетает покореженный капот. Я даже закрываю на миг глаза – кажется, что он сейчас влетит вовнутрь.

Впереди показывает неторопливо едущая машина.

Объехать!

Водитель испуганно виляет в сторону.

Отъехав на приличное расстояние, я вижу, как одна из тварей прыгает на серебристую «девятку» и проламывает тонкую крышу. Несчастная легковушка теряет управление и ныряет в канаву.

Ещё одному водителю сегодня не повезло!

Машина вырывается из Шуи и несется по асфальту, окруженному с двух сторон лесными посадками. Твари пропадают в темноте, но я знаю, что они мчатся следом, жму и жму на педаль газа.

Ветер задувает в разбитое окно, бросает в лицо пригоршни мелкого дождя. От резких потоков выступают слезы на глазах. Одной фары едва хватает, чтобы читать надписи на обозначениях деревень и сел. Вторая болтается на проводах и изредка выныривает на кочках, пока совсем не отрывается на очередном ухабе.

Проносятся небольшие деревушки и села. Я молюсь всем богам без разбору: чтобы никто не вышел в эту пору на улицу. Молюсь, чтобы не догнали. Молюсь впервые в жизни так отчаянно…

Вот и Палех. «Не задавить бы кого!» – проносится запоздалая мысль. Уличные фонари не горят, а окружающая темень – словно в чулане пасмурной ночью. Я включаю мерцающий дальний свет и беспрерывно сигналю. «Девятка» пролетает по поселку, на резком повороте едва не уходит в канаву. Собаки поднимают вслед разноголосый хай.

Немного осталось – только бы дотянуть!

Уж потерпи, машинка, потерпи, родная. Преследующих тварей давно не видно. Они где-то позади, но останавливаться и дожидаться не хочу, хоть тресни.

– Так, хорошо, пока всё идет нормально! – кричу я и поражаюсь – насколько тонким стал мой голос.

Выщербленный асфальт залетает под стонущие колеса, перемежается выбоинами и крупными щелями. Густой лес изредка меняется на широкие поля.

Мелькает табличка с надписью «Медвежье» и машина вылетает с асфальта на щебенку.

Какой там дом? С высоким забором и на отшибе?

Тормоз не работает!

Педаль проваливается и легко возвращается на прежнее место. На лбу моментально выступает холодный пот.

Тварь что-то сделала под днищем! Ещё и дорога уходит под откос!

Уползай, малыш! Уползай!

«Ё-моё» – проносится в голове, когда навстречу выпрыгивает забор. Машина пикирующим соколом влетает в дощатые ворота. Показывается голубоватый сарай, в лицо устремляются щепки, доски. Я инстинктивно закрываюсь.

Машина врезается капотом в большой столб. Меня выплевывает через лобовое стекло, и я влетаю в пахучий стог сена. «Девятка» прет юзом и, проламывая боком стенку из горбыля, шпарит на меня.

Не хватало ещё после всего пережитого быть раздавленным машиной! Подскочив на месте, я устремляюсь по скирде вверх. Успеваю за миг до столкновения. «Девятка» упирается в сено и останавливается, столкнув меня с вершины стога.

Я плюхаюсь на холодную крышу, под левую лопатку попадается плафон с черными шашечками. Перекатившись по прогнувшемуся металлу, падаю на колени среди кучи прелых досок, пахнущих маслом больших шестеренок.