Служу Советскому Союзу 2

– Не козлина, а Борис Петрович! Советую запомнить это имя, если осталось чем запоминать! – ответил я. – Мы сюда не базарить пришли, а воспитанием заниматься. Так что урок первый – девочек бить нельзя!

– Да он вообще на всю голову ушибленный! – хохотнул сиплый. – Гудрон, вправь ему шарики за ролики.

Тот, кого назвали Гудроном, двинулся на меня. Он подошел на пару метров и прыгнул вперед, целясь мне в челюсть. Я тут же присел и ударил по коленной чашечке, выбивая её. Когда боль добралась до мозга Гудрона, то заставила его открыть пасть в крике.

Как нельзя лучше! Я ухватил за нижнюю челюсть и что было силы рванул вниз. Голова Гудрона встретилась с наледью дороги как по расписанию.

– Ты чо, сссука?! – заорал сиплый, бросаясь ко мне на защиту друга.

Ну да, на драку один-на-один я не рассчитывал. Прыжком оказался возле сиплого и локтем поправил нос. Брызнула кровь. На снегу появились пятна.

Тоже хорошо, чем больше крови, тем лучше пройдет воспитание.

Сиплый отскочил, зажимая окровавленную рожу.

– Второй урок – нельзя нападать на одного кучей, – наставительно проговорил я.

– Ты чо? Ты совсем ..ел? – проговорил третий.

Он поднял валяющуюся рядом штакетину и махнул ей, как шестом. Я пригнулся, крутанулся вокруг своей оси и с разворота влепил ему в ухо. Он пошатнулся, но удержался.

– Урок третий: ругаться перед женщинами и детьми нехорошо! – после этого ударом в челюсть свалил третьего.

Сделал всё аккуратно, но больно. Чтобы поняли – я не шучу. Если бы были мозги, то поняли сразу, что со мной связываться не стоит. Но, последующая драка показала, что мозгов не было.

Гудрон взревел и, вскочив, обхватил меня за руки сзади. Вернее, я позволил ему это сделать.

– Давай, вали его, Сипарь! – крикнул он.

Сиплый с разбитым носом тут же подхватился и прыгнул к нам. Но я не стал ждать его приближения. Локтем зарядил в челюсть стоящего позади Гудрона, а Сипаря ударил в колено. Когда он начал падать, то добавил ногой. Чтобы к разбитому носу добавился окровавленный рот.

Пусть порисует на снегу.

Гудрон толкнул меня в спину. Я поскользнулся и кувыркнулся вперед, но сразу же поднялся. Под ногой хрустнула штакетина. Не такое уж это хорошее оружие, если бы меня им огрели, то переломилось бы пополам. Вот как сейчас…

– Ну, сука, сейчас я тебя попишу! – выкрикнул Гудрон.

Из его руки щелчком вылетело лезвие ножа.

– Четвертый урок – нельзя на безоружного нападать с ножом, – проговорил я, чуть приседая.

– Да завали ты ..ало, учитель ..ев!!! – проорал Гудрон, прыгая вперед.

Зря он так. Я подхватил валяющийся под ногами кусок штакетины и снова вмазал по тому месту, куда бил недавно – по колену. На этот раз штакетина не сломалась! После этого полученное полено с размаху прилетело в рожу упавшего Гудрона. Несмертельно, но кроваво… Нож от удара отлетел куда-то к забору.

Я шагнул было к третьему, когда тот со всех ног дернул вдоль по улице. Недалеко убежал – прилетевшее полено по-родственному приложилось по башке. Он рухнул, распластавшись на снегу в форме морской звезды.

Ну что же, поле битвы осталось за мной. Из всех троих только Гудрон был в сознании. Он что-то пытался произнести, шевелил разбитыми губами.

Я неторопливо прошелся до убегавшего, проверил его пульс. Живой. Сиплый тоже дышал, украшая улицу кровавыми пятнами.

– Я тебя найду… Я тебя найду, сука, – проговорил Гудрон, приподнимаясь на локте. – Я тебя завалю!

– Я сам могу тебя сейчас завалить. И больше чем уверен, что люди поселка вздохнут свободно. Но я этого делать не буду. Просто запомни – сейчас я тебя отпускаю, но потом если вдруг узнаю, что ты кого-то обидел… Если что-то плохое случится с магазином Алисы, или с ней самой… Я приду за тобой. И в следующий раз я не буду таким добрым. А это тебе, чтобы не забывал, – я взял Гудрона за средний палец и резко рванул его в сторону.

Раздался еле слышный треск. Гудрон взвыл от боли, засучил ногами. В чувство его привела оплеуха.

– Слушай сюда! Забирай своих дружков, и чтобы я вас тут больше не видел! Всё понял?

– Я тебя всё равно…

– Ещё один палец сломать?

Гудрон тут же заткнулся, зло зыркнул на меня и начал привставать. Покачиваясь, он двинулся к лежащему Сипарю. Я же неторопливо двинулся в сторону магазина.

Эти сволочи любят, когда их боятся. Однако, они сами страшатся вида своей крови. Не любят они, когда им делают бо-бо. Поэтому и следовало пустить как можно больше юшки, но не убивать…

Не хватало мне ещё статьи за убийство. Замучаешься потом отмазываться.

– Что там, Борь? – спросила Алиса, когда я появился на пороге, отряхиваясь от налипшего на штаны снега.

– Да так… поговорили о том, о сём. Выучили несколько полезных уроков… С тобой всё в порядке?

– Со мной да. Они днем приходили. Праздновали освобождение Кольки Гудронова. Купили водки, закуски. А после пришли за добавкой… Хотели взять без денег…

– Ну, в следующий раз такое уже не повторится. Алис, не переживай, они всё поняли. Теперь будут ниже воды, тише травы, – подмигнул я ей. – Спички и хлеб у тебя найдутся?

– Найдутся? – кивнула она.

– Тогда ещё сгущенки и тушенки. Меня Пантелеймон Борисович напряг всё это купить, – улыбнулся я как можно более успокаивающе. – Да не дрожи ты так, всё уже прошло.

– Всё прошло, а коленки до сих пор подрагивают. Борь, ты… ты проводишь меня? – спросила Алиса негромко.

Глава 9

Всё-таки чтобы вы не говорили, уважаемые читатели, но молодое тело, природные инстинкты и половое влечение дают о себе знать. Как бы я не занимался, сколько бы не разгребал документы, но порой мысли о женском теле посещали голову. Да и утреннее пробуждение заставляло стыдливо прикрывать пах до похода в туалет.

Пантелеймон Борисович только посмеивался, глядя на моё смущение. Я же разводил руками, мол, ни хрена с инстинктами не поделаешь. Тело хотело женского тепла и ласки. Хотело и точка.

Поэтому я без колебаний согласился проводить Алису до дома. Будет там что-то или не будет, но даже одна надежда уже заставляла бурлить кровь.

– Я тогда сейчас покупки до Пантелеймона Борисовича донесу, – ответил я Алисе. – Скажусь ему, что немного погуляю, чтобы не переживал старик.

Старик и так бы не переживал, но всё-таки из приличия следовало его предупредить о моей небольшой прогулке.

– Хорошо, я как раз через полчаса закрываюсь, – сказала Алиса.

Её щеки покраснели, как будто кровь бросилась в лицо. Может, переживала из-за тех чертей?