Время – назад! (сборник)

Время – назад! (сборник)
Алексей Калугин

Кому нужна жестокая, бессмысленная война с высадившимися на Марсе таинственными пришельцами? Кто посадил на российский престол нового императора родом из Перу? Что делает в Москве приятель Агасфера и почему Лазарь мечтает о смерти? Почему земляне готовы отказаться от вечной жизни, дарованной внеземными гостями? Можно ли совершить преступление во сне? И, конечно же, что случится, если время повернет вспять?.. Все это – в сборнике рассказов самого неожиданного русского фантаста Алексея Калугина!

В сборник вошли рассказы:

• Рождество рядового Берковица

• Колдун

• Рассвет потерянных душ

• Побочный эффект

• Больше хороших новостей

• Только один день

• Поделись со мной своей печалью

• Реквием по мечте

• Большая литература

• Империя подставилась под удар

• Голова-комод

• В саду

• Разлученные

• Завтра, вчера, всегда

• Свой Марс

• Смысл жизни по Юрию Семецкому

• Сезон открыт

• Убирайтесь вон из моих снов!

• Время – назад!

• А у нас – декаданс!

• Советник по культуре

• Старики

• Синдром Лазаря

• Крылья над миром

• Срывающий Маски

• Лжец

Алексей Калугин

Время – назад!

Первая марсианская

Рождество рядового Берковица

Мне казалось, что я умер.

Черт возьми, это было совсем не так уж плохо, как может показаться живым. В особенности человеку, которому ни разу не довелось побывать на нашей передней линии обороны в тот момент, когда трагги ведут массированный артобстрел.

Мне казалось, что умерли все.

Я – это уж само собой. А также командир нашего расчета лейтенант Шнырин и двое моих приятелей – рядовые Динелли и Берковиц, – с которыми мы вот уже пятую неделю сидели в грязной, вонючей песчаной яме, рядом со здоровенным стальным монстром, из которого мы время от времени, выполняя приказы командования, палили куда-то в небо. Весь расчет строился на том, что наши снаряды непременно угодят в окопы траггов. Возможно, так оно и было. Да только нам об этом ничего не было известно. Мы предпочитали не высовываться за бруствер. Так было проще – война превращалась в набор рутинных действий, которые каждый из нас должен был совершать.

Так продолжалось до тех пор, пока шальной снаряд траггов, пролетевший по какой-то совершенно немыслимой траектории, не взорвался, зарывшись в заднюю стенку нашего окопа.

Наибольшее удовольствие мне доставляло полное безмолвие, присущее, как оказалось, потустороннему миру. Тишина на войне – сама по себе вещь почти немыслимая. Все время вокруг тебя что-нибудь грохочет, стреляет или взрывается. На худой конец, командир орет как оглашенный, пытаясь перекричать треск статических помех в надежде, что его доклад будет услышан на командном пункте. В такие минуты у меня порою возникали сомнения, есть вообще кто живой на противоположном конце линии связи или же лейтенант просто бросает слова в пустоту, дабы убедить себя и нас, что командование о нас пока еще не забыло?

Нет, конечно же, о нас не забывали. Доставка провианта, воды, почты и – что самое главное! – боеприпасов осуществлялась бесперебойно. Незадолго до накрывшего нас взрыва с той стороны песчаной пустыни, которую мы отчаянно обороняли, к окопу подъехал радиоуправляемый автокар и свалил на землю груду алюминиевых ящиков. Ко всеобщей радости, среди стандартных маркированных контейнеров оказался и мешок с почтой.

Разбросав в сторону ворох газет, которые давно уже никто не читал, мы выгребли из мешка письма. Три письма лейтенанту Шнырину, одно – мне и по два Динелли и Берковицу.

Последнему, помимо писем, предназначалась еще и небольшая картонная коробка.

– Это от мамы, – благоговейным полушепотом сообщил Берковиц, взяв в руки посылку.

Мы все затаив дыхание наблюдали, как он открывал коробку. Словно надеялись, что сейчас произойдет чудо.

Но чуда не произошло. В коробке находился торт домашней выпечки, от которого за то время, пока посылка проходила по всем инстанциям армейской почты, а затем летела с Земли на Марс, остались только сухие, как камень, бесформенные и местами заплесневевшие куски. Берковиц попытался было погрызть один из них, размочив предварительно в кружке с горячим чаем, но, едва только попробовав то, что получилось, выплюнул и закинул коробку в дальний угол окопа, где у нас находилась мусорная куча.

Но предварительно Берковиц достал из коробки пару красных шерстяных носков ручной вязки. С ними-то за время доставки ничего не случилось.

Натянув один из носков на руку, Берковиц сначала понюхал его, а затем, чуть наклонив голову, медленно провел им по грязной, заросшей недельной щетиной щеке.

Неожиданно выражение лица Берковица изменилось. Он быстро сдернул носок с руки. В руке, зажатая между средним и указательным пальцами, осталась небольшая прямоугольная открытка, на которой была изображена наряженная елка.

– Это что еще такое? – удивленно посмотрел на открытку лейтенант.

Берковиц перевернул небольшой глянцевый прямоугольник и прочитал текст на обратной стороне открытки.