Города под парусами. Рифы Времени

– Кто это? – спросил он.

– Карл Пронт, – ответил отличавшийся острым зрением Тамо. – Ветеринар, – уточнил он для Зум-Зума.

– Эй! – снова взмахнул руками над головой ветеринар. – Икос! Тамо! Мы видели лодку! Движется в вашу сторону!

– Вот так-так! – тут же вскочил на ноги мельник.

Блокнот он спрятал в карман, а в руки взял вилы.

Зум-Зум глянул за борт.

– Ничего не… Есть! Нос появился! Лодка!

– Не ори во всю глотку, – осадил его Тамо. Он быстро глянул за борт и тут же сделал шаг назад. – Бери горшок.

Зум-Зум бросил вилы и взял обеими руками пузатый глиняный горшок, размером с хороший арбуз, прикрытый крышкой с круглой ручкой посередине.

– Прицелься.

Зум-Зум еще раз осторожно посмотрел за борт.

Лодка шла под днищем Корнстона. Теперь она была видна уже наполовину. Это был восьмивесельный баркас.

– Готов?

– Да, – нервно сглотнув, кивнул Зум-Зум.

В руке у Тамо появилась вечная зажигалка Лурье.

Большим пальцем он откинул крышку и ударил по ребристому колесику, высекая искру из кремня. Фитиль загорелся бледно-голубым пламенем.

– Как только подожгу – сразу бросай.

Зум-Зум молча кивнул.

Тамо поджег обрывок ветоши, приоткрыл крышку, кинул горящий комок в горшок и тут же вернул крышку на место.

Зум-Зум по пояс перегнулся через ограждение, чуть приподнял правую ногу, оттянул носок и развел руки в стороны. Все это было проделано с изяществом и грацией, за кажущейся легкостью которых стояли годы и годы упорного труда.

Столб огня вышиб крышку из горшка, когда он пролетел примерно половину пути, отделяющего его от лодки. В следующую секунду, не выдержав запечатанного в нем безумного жара, горшок разлетелся на множество осколков. И огненный дождь обрушился на лодку.

Баркас вспыхнул, как бумажная коробка.

– В лодке никого нет, – удивленно произнес Тамо.

– Значит, они уже успели высадиться. – Городской глава решительно взялся за вилы. – И, судя по тому, что лодку бросили, уходить назад они не собираются.

– Кто они вообще такие? – спросил Зум-Зум.

– В семафорном сообщении об этом ничего не было сказано, – ответил Икос.

– А что им нужно, мы тоже не в курсе?

– Нет, – качнул головой Икос.

– Значит, договориться не получится, – сделал вывод Зум-Зум.

Он пальцем проверил остроту вил и на этот раз остался доволен.

– Вам уже приходилось убивать? – с напускной беспечностью спросил он у Икоса.

– Людей? – уточнил городской глава.

– Ну, разумеется.

– Нет.

– А тебе? – Зум-Зум посмотрел на Тамо.

– Я – мельник, а не боец, – ответил тот.

– Но при этом вы оба стоите тут с вилами в руках с таким видом, будто готовы всадить их в первого, кто поднимется на борт.

– Это наш город, – сказал Икос Гренальдо. – И мы будем защищать его.

В словах городского главы не было даже намека на патетику. Он сказал то, что думал.

К борту подбежал ветеринар Пронт в сопровождении еще девяти человек. Все они были вооружены самым разным хозяйственным инвентарем – топорами, мотыгами, вилами. Только у одного Пронта на поясе висел длинный палаш, доставшийся ему от деда, который когда-то давно участвовал в какой-то там войне. Дед был такой старый, что и сам уже не помнил, что это была за война, на чьей стороне он сражался и победили они в ней или проиграли. Когда Карл с мальчишеским интересом пытался выведать у деда какие-нибудь подробности его ратной службы, дед неизменно отвечал одно: «Война – это дерьмо!» Однако оставленный дедом палаш все-таки пригодился.

– Что тут у вас? – разом выдохнул Пронт.

– Сам посмотри. – Красивым жестом руки Зум-Зум указал на горящий баркас.

Лодка уже начала разваливаться. Ее горящие фрагменты падали в бездну, похожие на огромных огненных птиц.

– А люди где? – спросил каменщик Шквар.

– Людей в лодке не было.

– Рассредоточьтесь вдоль борта, – приказал вновь прибывшим городской глава. – Чужаки могут появиться где угодно.

– И что делать, если появятся?.. – спросил плотник Сиртакус. – Ну, эти самые… Чужие.

– У тебя что в руках? – спросил его Тамо.

– Это? – Сиртакус посмотрел на инструмент, который держал в руках. – Это – кайло.

– Ну, вот и бей его кайлом по лбу. Главное – не промахнись.