Я украл чужую жизнь

– Ты не знаешь меру. Почему нельзя просто остановиться после одной бутылки вина?

Стараясь сохранять спокойствие, я привстал, одёрнул пижаму и, повернувшись к зеркалу, поправил причёску.

Вид у меня был помятый, лицо казалось совершенно чужим, я словно надел маску 30-летнего актёра, вышедшего с крепкого бодуна.

– Да, надо бросать. – ответил я и повернулся к девушке.

Она улыбнулась, скорее, из вежливости, и мы прошли в просторную гостиную.

На круглом столе уже стояли две тарелки с панкейками, тарелка с нарезанными фруктами и два стакана чёрного кофе.

Идя к столу, я заметил сбоку какое-то движение и краем глаза успел увидеть волосатую тучу, бегущую на меня. Через секунду тяжёлые лапы свалили меня на пол, и сверху, высунув язык, на меня уже смотрела морда здоровенной собаки.

– Лиззи, слазь! – девушка потянула собаку за ошейник, но та лишь облизнулась и продолжила всматриваться в меня через нависшие на глаза волосы.

Обдав дыханием, Лиззи гавкнула и принюхалась, пробегая мокрым носом по шее и груди.

– ДА УЙДИ ЖЕ ТЫ, НАКОНЕЦ! – закричала девушка, стащив с меня пса. Лиззи ещё раз гавкнула и уселась на задние лапы.

Я убрал с подбородка слюни и чихнул. Лиззи гавкнула в ответ.

Что это за примесь ламы и овчарки? Волосатая, крупная, слюнявая.

Встав на ноги, я подошёл к раковине и не сразу сообразил, как включить воду. Такие краны видел впервые, где тут ручка… Повернув верхнюю часть и, наконец, увидев воду, я подставил руки, смыл слюни и ополоснул лицо.

Девушка уже сидела за столом. Поднеся кофе к губам, она прожевала и отпила, посмотрев на меня поверх стакана. Я отвёл глаза. С носа упало несколько капель.

Подхожу к столу и, отодвинув стул, сажусь. Всё такое непривычное. Смотреть на неё вблизи было неловко, поэтому, боясь выдать себя, я принялся за завтрак.

Доев, я почувствовал волосатую морду на коленях. Опять обнюхивает… Отпихиваю ногой надоедливую собаку. Та рычит в ответ. Я неловко улыбаюсь. Девушка хмурит брови и открывает рот, чтобы что-то сказать, но раздаётся звонок в дверь.

Глава 9

– Чао, красотулька, ты всё хорошеешь! – за стеной раздался заливистый смех и звонкие поцелуи.

Я промокнул губы салфеткой и торопливо отпил кофе. Лиззи кинулась встречать гостя.

– У, ты моя волосатая бочечка. Давай, подставляй пузико.

Я отпил ещё. Кто это может быть?

В гостиную вернулась девушка, держа в руках увесистый букет роз.

– Может, ты наденешь что-то вниз? – пробурчал я, наблюдая, как задираются края белоснежной рубашки.

Стоя на цыпочках, она тянулась за вазой, спрятанной в шкафчике кухонного гарнитура. Вытянув вазу, она поставила её рядом с букетом ушла в комнату.

Через секунду в гостиную проник запах дорого сладковатого парфюма, а уже потом и сам гость. Распахнув объятия и улыбаясь ослепительно белой улыбкой, на меня надвигалась фигура высокого, одетого, как аристократа, мужчины.

Я поставил между нами чашку кофе и отхлебнул ещё.

Зачёсанные наверх волосы, уложенные гелем, тонкие аккуратно выщипанные брови, крупный нос, точь-в-точь как у греков или итальянцев. Его улыбка сошла на нет, руки опустились, гость сел на соседний стул.

– Так и будем в обиженку играть?

Подцепив пальцем кусок манго, он закинул фрукт в рот и, не разжевав, проглотил.

– Энтони, кофе будешь?

– За кофе отдам душу и золотые запонки. – на его лице снова заиграла улыбка.

Я сделал для себя пометку, что накрахмаленного манекена зовут Энтони.

Девушка подошла к столешнице, нажала пару кнопок на кофемашине, и через несколько секунд жужжания комната наполнилась ароматом кофе.

– Ты почему ещё не одет? – спросил Энтони, потирая руки, затем взялся за фарфоровую чашечку, оттопырив мизинец, и прильнул губами.

– Круассан? – предложила девушка.

Цокнув языком, Энтони томно прикрыл глаза и сказал:

– Алёнушка, дорогая моя… если вдруг уйдёшь от своего ненаглядного, знай, я готов жениться на следующий день.

Ага, Алёна… И мы женаты. Я криво ухмыльнулся. Опять этот заливистый смех… Вблизи он звучит, как скрежет пилы.

Мы переглянулись с Алёной.

– Ладно, мальчики, не буду вам мешать. – встав из-за стола, она прошла в дальнюю комнату и закрыла за собой дверь.

– Ты чего, из постели только вылез? – спросил он, кусая круассан.

– Да. Вчера была бурная ночка.

Энтони подмигнул.

– Не надо мне рассказывать.

Не знаю, насколько мы с ним близки, но по тону я понял, что нас что-то объединяет.

Жуя круассан и соря крошками, он оценивающе на меня смотрел.

– Что?

– Да тихий ты какой-то. – ответил он, запивая кофе.

Я откинулся на спинку стула.

Компания этого придурка мне точно не нравилась, его манера речи с женой и без неё кардинально отличалась. Я решил было встать, как он сказал: