Человеческая оболочка

Сейчас Айзек как никто другой понимал, что, если в машине водитель будет не один – он труп. Если ему пошли наперерез раньше, чем он планировал – он труп. Если тот, кто сидит в машине, увидит его раньше, чем Айзек подберется – он тоже труп. Слишком много плохих раскладов. Нервная улыбка растягивала лицо юноши, уже совсем не скрываемая шарфом.

– Как же хорошо, что старик облегчил эти чертовы штаны… – промелькнуло в голове.

Когда до машины оставалось не больше сорока шагов, дверь открылась. Черная фигура вскинула черное дуло оружия и направила его на парня. Айзек был готов и выхватил из-за пояса свой маленький дробовик, взведя оба курка.

Бах!

Оба ствола на удивление выстрелили. Боги услышали молитвы парня, и патроны оказались рабочими. Словно по колоколу мелкая дробь ударила по железному кузову машины. Водитель выронил винтовку, схватившись за лицо. Айзек знал, что с такого расстояния выстрел будет не смертельным, и рассчитывал, что его хватит, чтобы залететь внутрь машины.

Мальчишка влетел в салон с разбегу, не сбавляя хода. Он врезался в водителя, и они оба со всей силы, пролетев через салон, ударились о кузов изнутри. Водитель кричал от боли, закрывая лицо руками. Айзек быстро собрался с мыслями, вскочил на ноги и перезарядил оружие, закрыв за собой дверь.

– Трогай! – кричал он, направляя на водителя оружие.

Когда Айзек понял, что пилот не обращает на него внимания, он схватил его за куртку и усадил в кресло, уперевшись стволом ему в лицо.

– Трогай, я сказал!

– Да хрен тебе! – сквозь закрытое руками окровавленное лицо мычал водитель.

За спиной в окошке начали маячить три фигуры, которые на всех парах мчались к машине. Айзек выиграл себе всего полминуты, но и их хватило, чтобы оказаться внутри. Только этого было мало.

Последний патрон.

Айзек отвел ствол в сторону, направив на бронепластину слева от водителя, и вновь нажал на спусковой крючок. Оглушающий выстрел сотряс воздух с такой силой, что боль в ушах лишила парня возможности слышать. Дробь отскочила от пластины и разлетелась по просторному салону машины. Но этот раз она прилетела и в Айзека.

Парень знал, что чем-то придется пожертвовать. Но не думал, что это будет так больно. Пара дробин прилетела ему в лицо, разбив маску и угодив чуть выше левого глаза. Он костью почувствовал два железных шарика, что прилетели в него. Дробь прилетела и в руку, что держала пистолет, лишив парня возможности двигать пальцами. Последний патрон вылетел. Теперь оставалось лишь надеяться, что эффект будет подходящим.

Пилот кричал как не в себя, оглушенный взрывом, что произошел прямо перед его лицом. Все его вещи были сырые от крови, она стекала по плащу на штаны, с них на ботинки, оставляла следы крупных капель на железном полу машины. Водитель был ослеплен и оглушен. Но Айзеку было его не жаль, ведь буквально полчаса назад по нему чуть ли не очередями палили друзья этого человека. И пусть пилот в этом не участвовал, но вскинув винтовку и направив ее на Айзека, он моментально записался в ряды недоброжелателей.

Айзек наклонился к уху водителя и, пытаясь сказать так, чтобы даже самому слышно было, прокричал. – Следующий патрон я всажу тебе в голову и уеду сам!

Водитель услышал и понял. Он выжал сцепление и дернул рычаг передач на себя. С трудом контролируя машину, он резко дернулся и автомобиль помчался назад, спиной сшибая мелкую поросль, что вибрациями отдавалась по кузову. Увидев, что машина тронулась, трое преследователей начали колошматить по ней из всего оружия, что у них было. Айзек присел, в надежде, что его не зацепит. Он искал под рукой то, чем можно прикрыть ослепшего водителя, но так и не нашел.

Парень не знал, как трогаться на этой технике, лишившись пилота, застрял бы тут надолго. Достаточно долго, чтобы его убили.

Умирать никто не хотел, особенно пилот, что обеими руками закрывал лицо, пытаясь остановить поток крови. Айзеку было жаль его, но он оправдывал себя тем, что ему не оставили выбора. Да и с такого расстояния вряд ли в лицо попало много дроби. А что касается тела: одежда точно остановила маленькие шарики, приняв удар на себя. Максимум синяки останутся.

– А теперь едь вперед! – кричал Айзек на ухо водителю, заметив, что машина выехала с опушки, отдалившись от всех стоящих впереди деревьев. Тот послушно остановил машину, переткнул передачу и тронулся вперед. Машина плавно начала двигаться обратно к бойцам, что уже встали на тропу преследования. – Быстрее!

Как только пилот переключил передачу, Айзек перегнулся через него и открыл водительскую дверь, нащупав ручку рядом с коленом сидящего. Парень сделал шаг назад и со всей силы толкнул раненного в проем так, чтобы он, миновав гусеницу, упал на мягкий снег. Так и получилось. Молодой охотник быстро занял его место, сев на намокшее от крови сиденье. Выжав педаль сцепления, он переключил передачу выше, и машина продолжила набирать скорость.

Теперь Айзек должен был обогнуть лес и встать на юго-западное направление. Чтобы вернуться домой. Пусть даже ненадолго.

Он хлопнул дверью и промчался мимо головорезов, закрываясь за водительской бронепластиной. Мальчишка не слышал ни выстрелов, ни дроби, ни пуль. Лишь чувствовал, как по корпусу машины что-то сильно бьет. Его уши от выстрела звенели с такой силой, что парню хотелось воткнуть в них спицы, лишь бы это прекратилось.

Маска заполнялась кровью из рассеченной брови. Парень скинул ее, брызнув скопившейся в ней жидкостью на железный пол. Лицо жутко болело, но больше всего болели пальцы правой руки. Выйдя на ровные поля снежной пустоши, Айзек нащупал левой рукой рычажок, что в свое время вытаскивал Берси, отвлекаясь от вождения, и потянул его на себя. Теперь, отпуская педаль газа, машина не сбавляла ход. Айзек мог заняться своими ранами.

Он дрожащими руками достал из рюкзака мешочек с бинтами и лекарствами, что ему положила Мария, и начал его потрошить. Бинты и таблетки. Стеклянная бутылка с водой, что оставил Семен. Маленький флакон резко пахнущей обеззараживающей жидкости.

В углу салона, лежа на полу, бренчал пистолет Айзека, покачиваясь из стороны в сторону. Катались две синие гильзы. И запах пороха все никак не выветривался.

– Ай, блядь! Сука, сука. Сука! – парень поливал окровавленную руку водой, чтобы рассмотреть повреждения. Рука занемела и не двигалась. В каждом пальце по дробине. В каких-то по две. Айзек отчетливо понимал, что кости сломаны сильным ударом.

– Ну хоть не оторвало, – морщился мальчишка от боли. – Надеюсь, Мария их не отрежет.

Парень старался разговаривать сам с собой, боясь потерять сознание от болевого шока. Облив руку жгучим спиртом, он взвыл словно раненная снежная собака, а потом начал скулить, прижав больную руку к себе. Неуклюже намотав бинт на нее, он немного успокоился. Кровь начала пропитывать белую ткань, но вскоре остановилась.

Немного посидев и переведя дух, Айзек почувствовал, как волнение подступает к горлу. И пусть во время безумного бега он мог себя сдержать, то теперь был не в силах. Юноша толкнул водительскую дверь и выпустил комок рвоты, что упал на гусеницу, быстро кружащуюся прямо лицом. Шок и ужас вышли наружу, и стало немного легче.

– Раз, два… Жесть… – Айзек нащупывал дробины, что разбили его маску и угодили в бровь, застряв в кости черепа. – Еще бы чуть-чуть и остался бы без глаза. Или головы. Дурак…

Взяв в руки конвертик, на котором углем было нацарапано еле видное «при ранениях», парень достал из него две крупные таблетки. Закинул их в рот и жадно залил водой. Мария оставила ему антибиотики в надежде, что они ему не пригодятся, но просчиталась. Домой эти драгоценные таблетки он Айзек вернет.

Парень сидел скрючившись, думая о том, как достать из себя все эти стальные шарики, пока машина несла его вдаль по чистому полю. Когда закончится топливо, ему придется идти пешком, а к этому моменту нужно быть готовым. Айзек достал привычную для него обезболивающую таблетку и разжевал, наполняя рот омерзительным горьким вкусом, приводящим его в сознание. Он откинулся на сиденье, чувствуя, что устал сильнее, чем за все дни его путешествия.

– Блядь, да еще и там… – прислонился парень сырой от крови одеждой к спинке сиденья.

Долгая дорога домой началась ужаснейшим образом. Айзек лишь надеялся на то, что обратно он доедет быстрее, чем грузовики до Ред Вотер. И что раненому окажут должную помощь. Немного расслабившись, он понял, что слюна подступает к горлу словно волна.

Тошнит.

Глава 16

Манящее безумие

Стальной фургон мчался через бескрайнюю пустошь, изредка минуя черные пятна камней и валунов. Гусеницы вгрызались в снег слегка проваливаясь, но не прекращали свой бег. Высоко задранная морда машины разрезала сугробы и снежные барханы, раскачиваясь будто на воде.

Айзек открыл глаза щурясь от яркого света, что ломился в машину через лобовое стекло. Машина ехала сама по себе. Ровные поля позволяли бросить управление и сидеть, предавшись бредовому состоянию.

Раны, что парень получил недавно, уже не болели. На место боли пришло ощущение постоянного жара. Рука опухла до неузнаваемости. Лицо стало шире и горячее. Что было со спиной, парень и знать не хотел. Айзек мучился, то скидывая с себя накидку, то вновь надевая ее, борясь сначала с ознобом, а потом с невыносимым жаром. Слабость не давала охотнику встать и вынуть еду из своего рюкзака. Полуоткрытые глаза лишь устало ловили свет, с трудом напрягаясь, чтобы сфокусироваться хоть на чем-то.

– Зовешь меня, да? – пересохшим ртом произносил слова Айзек, адресованные проползающей вдалеке башне – шпилю.

На горизонте, справа от него, маячили стразу несколько острых и невероятно высоких построек, появляясь одна за другой.

– У вас там пусто, я знаю… Тут никто не живет.

Айзек то терял сознание, то вновь приходил в него. И если первые дни пути он мог есть и пить, то сейчас силы его покинули. Парень находился где-то не тут. Далеко или высоко, но не в машине, несущейся вперед. Чавкая отсыревшей от крови больной спиной, он елозил на сиденье, хоть как-то пытаясь контролировать ситуацию. Пусть даже его заплывшие глаза ничего и не видели.

Дни сменялись ночами, принося кромешную темноту. Свет Айзек включать не умел, да и желания учиться у него уже не было. Он не думал ни о жизни, ни о смерти, медленно опускаясь в забвение.

– Аааау… – Айзек пытался развязать на руке бинты, которые начали очень сильно сдавливать опухшую кисть.

Он хотел было их поменять, но тремор не позволил. Раненый охотник с трудом положил руку себе на живот и продолжил смотреть вдаль.

Чем дольше парень смотрел, тем меньше он видел.

День за днем становилось только хуже. Айзек больше находился в полусне, чем бодрствовал, пока на горизонте не замаячили знакомые ветряки. Из последних сил он поднял левую руку и положил ее на руль. Поставить ноги на педали было нереальной задачей, и все возможные попытки просто-напросто провалились.