Жажда справедливости. Политические мемуары. Том II

Жажда справедливости. Политические мемуары. Том II
Алексей Алексеевич Краснопивцев

Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра.

Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России.

В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.

Алексей Краснопивцев

Жажда справедливости. Политические мемуары. Том II

© Краснопивцев А.А., 2013

© ООО «Издательство Алгоритм», 2013

Глава 6. О некоторых ошибках высшего руководства страны в развитии экономики. О предательстве

1. О теоретических и практических ошибках высшего руководства СССР в развитии экономики

Горбачев и Ельцин родились не на голом месте, их духовным отцом был Хрущев. Связанный с ним период в жизни нашей страны, особенно в последние годы его «правления», когда знания объективных законов развития общества и реальных процессов, происходящих в экономике и социально-культурной сфере страны, зачастую подменялись невежественной демагогией и дешевым популизмом, авантюризмом и некомпетентностью.

Первый удар по всей партии, теоретическим основам ее идеологии, политики и практики был нанесен Хрущевым на ХХ съезде КПСС. В своем докладе он учинил самосуд над тридцатью годами «сталинского» времени – времени великих свершений и побед. Этот доклад нанес глубокую рану, трещину в монолите советского общества, которую тут же принялись расширять и углублять зарубежные противники нашей страны и ее внутренние враги: диссиденты, псевдодемократы и прочие представители «пятой колонны». Они, в конце концов, разрушили Советский Союз и до сих пор гордятся, что они родом из хрущевского времени.

Хрущевские реформы последнего периода, как правило, не опирались на точный экономический расчет и анализ складывающейся обстановки, не обеспечивались материальными, финансовыми ресурсами и квалифицированными кадрами, не увязывались с реальными возможностями экономики, как это делалось прежде. Он в своих действиях руководствовался лишь благими намерениями, хотя они, подчас, и вели страну к отрицательным результатам.

Советская экономика выдержала десятилетний натиск первого «реформатора». Его реформам вовремя был поставлен заслон, за что потомки должны быть благодарны Л. И. Брежневу.

В 1964 году страна вновь вернулась на магистральный путь развития.

Был восстановлен Госплан, взявший в свои руки перспективное и текущее планирование. Возрожден отраслевой принцип управления. Главное внимание опять было перенесено на развитие промышленности и сельского хозяйства. Успехи в экономике, терпимость в политической жизни дали мощный толчок развитию науки, образования, здравоохранения и культуры.

Последовательно осуществлялись меры по улучшению жизненного уровня людей, восстанавливались коллективные сады и огороды, вновь разрешена индивидуальная трудовая деятельность.

Во всем этом проявилась организующая роль Брежнева, второго после Сталина крупного руководителя, стоявшего во главе нашего великого государства в течение длительного времени. Этот период в жизни Советского Союза отличался спокойным взвешенным подходом к решению назревших проблем, уверенностью в действиях власти и отсутствием социальной демагогии. Для громадного большинства советского народа он был, пожалуй, самым благоприятным во всем многострадальном ХХ столетии. Непрерывный рост нашей могучей экономики и благосостояния людей, никаких войн, революций, голода и потрясений. Брежнев не мешал хорошему свершаться, но плохому хода не давал, и люди с глубокой тоской вспоминают об ушедших временах «застоя».

Надо отметить, что именно тогда начал наполняться содержанием термин «конвергенция», означающий возможность сочетания социалистических и рыночных начал в экономике.

В стране, особенно среди непатриотической части интеллигенции, исподволь начали «выбраживать реформы». Деятельность «пятой колонны» активно поддерживалась из-за рубежа организационно, кадрами различных «советников», материально и технически. Особое внимание оказывалось лицам, действующим в околоправительственных и околонаучных кругах, в средствах массовой информации. В высших эшелонах власти во время не распознали или не хотели распознать негативный характер насаждаемых «реформ», которые, в конце концов, привели процветающую державу к рукотворной катастрофе.

По моему мнению, ошибкой «косыгинских» реформ были надежды дополнить плановые рычаги и энтузиазм пятилеток новой мотивацией к более эффективному и ответственному труду, которая виделась авторам реформ в личной материальной заинтересованности. Надо развязать инициативу коллективов, поднять их интерес к результатам труда, говорили они. А в итоге был нарушен баланс государственных и личных интересов. Во главу угла деятельности предприятия становилась прибыль, превратившаяся в главный критерий экономической эффективности. На какие только ухищрения не шли руководители предприятий, чтобы уменьшить отчисления в бюджет и увеличить долю прибыли, идущую на повышение материального поощрения своих коллективов. В итоге выплаты рабочим и служащим предприятий стали расти быстрее производительности труда.

М. С. Зотов, оправдываясь, писал, что они, стоявшие у руля экономики в 90-е, понимали необходимость перемен, так как «сумма» деформаций, копившихся в обществе, росла. Предприятия нуждались в расширении прав и усилении экономической ответственности за свою деятельность.

Он говорил, что централизованная система управления была необходимой, когда нужно было мобилизовать ресурсы на создание индустрии в довоенный период, во время войны, послевоенного восстановления разрушенного народного хозяйства и острого противостояния в годы холодной войны.

А разве в последующем в стране становилось меньше актуальных проблем социально-экономического развития, отпадала необходимость в мобилизации ресурсов на их решение?

В 1983 году генсеком ЦК был избран Ю. В. Андропов. В июле были обнародованы два известных постановления ЦК и Совмина, положивших начало «перестройке». Сужался круг плановых показателей, усиливалась роль предприятий в планировании на всех его стадиях. Повышались размеры средств на зарплату и социальную сферу.

Андроповым, Горбачевым и Рыжковым была проведена серия встреч и бесед в ЦК с руководителями экономических ведомств и банков. Появились предложения о более полном использовании имеющихся производственных мощностей, резком сокращении объемов нового строительства и увеличении перевооружения действующих предприятий передовой техникой, внедрении новейших технологий.

Занималась заря экономических «реформ». С приходом Андропова к руководству страной была поставлена задача развернуть экономику от утвердившегося за десятилетия затратного (что это такое, неизвестно до сих пор) планирования к опоре на реальные товарно-денежные отношения (а разве централизованное планирование не опиралось на них?).

Андропов первым из генсеков отважился на коренные экономические преобразования, провозгласив их целью повышение уровня жизни советских людей. Известно, что из этого получилось: ни Советов, ни Союза, ни повышения уровня жизни людей.

Таким образом, Хрущевым, Косыгиным и Андроповым были допущены принципиальные теоретические и практические ошибки в развитии экономики, которые были умело использованы нашими идейными противниками и привели к краху некогда могущественной индустрии и сельского хозяйства в СССР.

2. Игнорирование объективных природно-экономических особенностей России в управлении экономикой

Другая причина ошибок высшего руководства нашей станы состоит в игнорировании существенных различий объективных условий развития экономики в России и на Западе, и, прежде всего, климата и расстояний. Об этом блестяще написал А. П. Паршев.

Почему проваливались попытки интегрировать Россию в мировую экономику, почему мы не вошли в «мировое сообщество», почему эксперименты по построению рыночного общества заканчиваются крахом? Дело в том, что все они проводились без учета ограничений, накладываемых на эти процессы особыми, совершенно неустранимыми, объективными экономико-географическими условиями страны.

В нашей стране уже более двадцати пяти лет идут дискуссии о построении конкурентоспособной экономики. Но никто не задался вопросом, а может ли быть в принципе российская экономика конкурентоспособной, особенно в области добывающей промышленности и сельского хозяйства.

Рыночный капитализм не привел и никогда не может привести к процветанию нашей страны и сопредельных с нами стран потому, что российская экономика, как правило, не может быть конкурентоспособной.

Критерием конкурентоспособности может быть лишь превышение доходов над расходами. Если за продукцию получаешь выручки больше, чем тратишь на ее производство, то ты конкурентоспособен. Если меньше – то приходится снижать издержки или полностью разоряться. Конкуренция лишь тогда действенна, когда она разоряет и губит отстающих.

Свободное перемещение капиталов ведет к усилению «естественного отбора» среди конкурирующих предприятий и отраслей. Но оно создает неразрешимые проблемы даже в богатых странах, поскольку может обескровить не только предприятия или отрасли. Именно система свободного перемещения капиталов в более прибыльные отрасли и страны обескровливает нашу экономику.

Почему никакому российскому правительству оказалось не по силам решить проблему утечки капиталов? Вырученные от продажи наших ресурсов доллары легко вкладывались в государственные облигации США, в производство электроники в Юго-Восточной Азии, в туристический бизнес Италии, недвижимость Испании. А ведь двери для капиталов открыты в обе стороны! Годы шли, а крупных инвестиций в российскую экономику как не было, так и нет, если не считать отдельных отраслей. Для экономики страны в целом это ничего не давало. Зато из России на Запад инвестиции шли в значительных размерах.

Потенциальные инвесторы не хотят вкладывать в наше производство свои капиталы потому, что затраты на производство в нашей стране выше, чем в других странах.

Первое. Мы живем в самой холодной стране в мире. Например, в Лондоне растут пальмы и бамбук, а у нас это возможно только в Сочи.

Зимою изотермы в Европе идут в меридиональном, а не в широтном направлении. Это значит, что по суровости климата одинаковы обитаемая часть Норвегии, юг Швеции, Дания, Нидерланды, Бельгия, Германия, Восточная и Центральная Франция, север Италии, Хорватия, Албания, Северная Греция, приморские районы Турции, южный берег Крыма и побережье Кавказа. Средняя температура января там выше нуля.

Все США, сравнимые по климату с Западной Европой, находятся южнее Кубани. Нью-Йорк – примерно на широте Сочи.

Считается «эффективной» территория, которая находится не ниже 2000 метров над уровнем моря, со среднегодовой температурой не ниже минус 2 градусов. Весь опыт человечества подтверждает, что лишь на «эффективной» территории возможна относительно нормальная человеческая деятельность. По «эффективной» площади мы на пятом месте в мире. Лишь треть нашей земли – «эффективная». Но и она самая холодная.

Мы не Индия, не Китай, и даже не Канада. Из двухсот стран мира по суровости климата с нами может сравниться только Монголия. Человек без специальных защитных приспособлений (теплой одежды и отапливаемых помещений) неизбежно погибает в условиях нашей суровой зимы.

Канада – большая страна с незначительным населением, отличными транспортными возможностями, выходом к океану. Климат обитаемой части Канады примерно соответствует климату Ростовской области и Краснодарского края. Сумма температур выше +10 градусов для сельскохозяйственных районов Канады существенно больше, чем в России. Канада в широких масштабах производит сою и кукурузу. Остальная территория Канады – только добыча сырья и туризм. Такой страной и хотело бы видеть Россию «мировое сообщество».

Если летом жарко, то не хватает влаги, если дождей много, то нет тепла. Климат России суровей, чем в любой стране мира. Это влияет на эффективность не только сельского хозяйства, но и любого производства.

В России поразительная дороговизна капитального строительства по сравнению с любой страной мира.

Толстые стены у нас приходится строить главным образом не из-за средней температуры, а из-за двух-трех морозных месяцев.

Фундамент, подошва которого должна быть глубже зоны промерзания, тем дороже, чем он глубже залегает. На непромерзающем грунте фундамент не нужен.

Когда мы смотрим последствия ураганов в США или Японии, то бросается в глаза, что по ветру летят стены, по капитальности сходные со стенами курятника, а после не остается печек и дымовых труб.

Оборудование, инфрастуктура нефтяных и газовых скважин и других сооружений в Сибири – это сумасшедшие по мировым критериям деньги. Все это было построено в советские времена.