Школа богатырей. Вольные люди

В ладони кольнуло. Ах, точно. Совсем забыл про булаву. Он раскрыл кулак. Хлоп. На край седла упал длинный стальной стердень с шипастым навершием не больше кулака.

– Осторожней. Не урони…

Полушка ехал сбоку от седла, примостившись на стремени. Он обеими руками предержал такую хрупкую с виду булаву, едва не свалившись вниз. В последний момент конь ржанул и дернул боком.

Любим цапнул стальной стержень и огляделся. Богатырское седло наверняка имеет специальные места для оружия, которые выдержат булаву Ильи. Бурушка всхрапнул и тряхнул головой. Да, точно. Вот оно, рядом с лукой. Отрок осторожно опустил булаву и отнял руку, в любой момент готовый подхватить.

Скри-и-ип! По седлу разлилась волна напряжения, кожа и толстые нити ее стягивающие натяеулись и напряглись. Любим представил, как волокна рвутся одно за другим, а нити, толстые как канаты расползаются по ниточкам.

Но не зря Микола считался последним настоящим сильномогучим богатырем. Его амуниция выдержала легендарное оружие. Конь как ни в чем не бывало ступал дальше, унося нового сильномогучего богатыря и писаря из брошенного града.

– Уф, можно расслабиться… – Любим растекся по седлу. И тут конь с гумом вломился в лес. С хрустом повалились деревья, отрока тряхнуло, еще и еще. Тряска отозвалась болью в костях. Он сжал зубы и постарался терпеть.

И тут произошло то, что заставило Любима позабыть о боли.

– Кто это там? – воскликнул Полушка. Конь развернулся, и Любим увидел небольшую поляну, а на ней сгорбленную несчастную фигуру, сидящую на повалкном дереве. Не сразу узнал Лексия, настолько привык видеть его наглым и гордым.

Сын богатыря выпрямился, на лице отразилось удивление, потом все заслонила досада. Еще вчера Любим ничего бы не заметил,теперь в нем бурлила земная тяга. Он приметил, как напружинились ноги тягателя, как сгруппировалось для прыжка тело. Теперь даже заранее мог сказать в какую сторону прыгнет Лексий.

– Постой… – Любим потянулся к Лексию и едва не свалился с коня. Полушка поспешно придержал его, конь переступил вбок, подхватывая.

Сын Алёши замер, все еще в напружиненном состоянии – вот-вот прыгнет.

– Ты хочешь говорить со мной, после того что было? – глухо проговорил он. Любим вспомнил, как сын легендарного богатыря пытался умыкнуть булаву Ильи у них из под носа и ощутил злость. И правда, чего я к нему пристал?

Досадливо отмахнулся от недобрых мыслей. Есть вещи куда важнее, чем предательство.

– Там в Потерянном Граде, – сказал, – я видел твоего отца!

Лексий медленно распустил узлы мышц, готовых к прыжку. Он медленно обернулся.

– Что ты сказал?

– Я видел слепок истории. Не знаю, как это прлизошло, но передомной предстало то, что случидось здесь пятнадцать лет назад.

Полушка сверкнул в сторону Любима острым взглядом.

– Почему ты ничего не сказал? Это недопустимо…

– Не было случая… – дернул щекой Любим. – Я знаю правду, про твоего отца! Хочешь услышать?

Кулакитягателя сжались, лицо исказила гримасса боли.

– Правду?! Какую такую правду?! – воскликнул Лексий. – Неужели ты знаешь, потчего он бросил своего только что рожденного сына и пропал неведомо куда?!

Столько ненависти плеснуло на Любима из глаз Лексия, что сумел лишь кивнуть в ответ. Так вот какую боль он носит в себе. Кто бы мог подумать. Всегда такой невозмутимый и насмешливый, ни разу не позволил прорваться этой боли наружу.