На границе тучи ходят хмуро…

– Ух! О! Да… Вещь. Дорого, поди?

– Да не осо… Вот хитрец! Хочешь пострелять, так и говори, а то с твоими подходами да намеками!

Гдоумхх-гдоумхх!

Из-за выстрелов не сразу стал слышен далекий сигнал тревоги на заставе, да и дежурил сегодня не второй взвод. Поэтому тренировку не спеша закончили и неторопливо пошли «до дому, до хаты», гадая по пути, что там опять стряслось. Чем ближе была застава, тем больше хмурились корнет и старший унтер: нездоровая суета сильно напрягала. Отловив бегущего куда-то ефрейтора первого взвода, князь поинтересовался, в чем причина переполоха.

– Одиннадцатый пост обстреляли, вашбродь!

– И всего-то? Так это, почитай, через день происходит, чего тревогу-то играли?

– Так это… Один тяжелый, у другого бедро навылет. И под объездчиком Рыжика подстрелили. Наповал.

Александр с Григорием переглянулись.

– Продолжай, чего замолчал?

– Так это. Его благородие, господин корнет, на место поехавши разбираться и… это, отделение с нашего взвода с собою, ага.

– Свободен.

Посмотрев на суету еще немного, Александр решил дождаться Зубалова. К вечеру картина происшедшего окончательно прояснилась: контрабандисты смогли обнаружить два соседних секрета и сходу выбили с места один из них – тот самый, одиннадцатый. Постреляли, пошумели и моментально отступили, едва только стала прибывать помощь.

«А тем временем в сторонке и под шумок караван провели. Старая, но надежная уловка. Надо будет завтра с Григорием наведаться туда и хорошенько поискать – не может быть такого, чтобы следов не осталось. Странно. Если несуны прошли, значит, надо подумать, к кому они закинули товар. Хм, всего два варианта. Или хутор пана Юзефа, или тот, что рядом с Заячьим ручьем. Вот и поохотимся!»

Ожидания корнета оправдались на все сто: Григорий (достойный наследник Чингачгука), покружив по леску, откуда обстреливали дозорных, уверенно повел «ветеранское» отделение по следу. Поначалу вперед к границе, а затем назад, все больше и больше забирая вправо, несмотря на то что следы заметно размывались и становились практически незаметными (Александр так и вообще ничего не видел). Полчаса энергичной ходьбы – и показался огороженный высоким забором хутор.

– Тута. Точно говорю, вашбродь.

– Отлично. Двое – обойти хутор и встать так, чтобы никто не ушел. Выполнять! Ну что, проведаем хозяина?

Подойдя к закрытым воротам, солдаты со всей положенной вежливостью постучались – ногами. За забором недовольно подал голос четвероногий сторож и почти сразу умолк, обиженно взвизгнув напоследок. Судя по глухому удару, его хозяин не пожалел чего-то увесистого для поощрения собаки.

– Пся крев… Кого нелегкая принесла?

Скрипнувшая дверка пропустила наружу хозяина хутора пана Юзефа. Он демонстративно позевывал, чесался и пренебрежительно оглядывал нежданных и незваных гостей.

– Чего надобно?

– Корнет Агренев, Олькушский отряд. Вы позволите задать пару вопросов?

– Чего уж, раз пришли.

– Благодарю. Вы не замечали в последнее время чего-либо подозрительного?

– Не, не видал.

– И все-таки. Ваша помощь была бы очень кстати.

– Вам надо, вы и ищите, а я ничего не видел и ничего не знаю!

– Благодарю за разрешение. Унтер, проверить дом.

– Хэк…

Григорий, мимоходом задев грузного хозяина локтем в челюсть, скомандовал солдатам:

– За мной!

И вломился в приоткрытую калитку. Пока Александр приводил в чувство пана Юзефа, пока от всей души извинялся за неловкость своего подчиненного, дело было сделано. Невдалеке бухнула берданка, а следом долетел и крик одного из засадников:

– Осади!

Тут же зазвенело разбитое стекло, а через мгновение появился довольный ветеран с докладом:

– Вашбродь, споймали. Пятеро, оружие всякое, лаются сильно. Унтер вас просют.

Едва они зашли во двор, из входной двери выпорхнул мужичок в одном исподнем и с топором в руках, а следом за ним показался еще один ветеран. Затормозив лысой головой о собачью будку, мужичок свалился прямо на ошалелого пса, отчего и получил в качестве бонуса два поспешных укуса-щипка, после чего опять взвился и снова упал на многострадальную собаку, на этот раз уже точно без сознания. Боец же потер кулак и двинулся осматривать дворовое хозяйство. От вида такого циркового номера хозяин едва не подавился слюной, но все же нашел в себе силы пройти на подгибающихся ногах дальше. Как известно, в родном доме и стены помогают, поэтому оклемавшийся хуторянин попытался было что-то заявлять и требовать, мешая польские слова с русскими ругательствами, однако незаметный тычок Григория моментально помог ему встать на путь исправления.

– Ну что, поговорим?

Александр недобро прищурился.

– Я не понимаю, о чем с тобой… вами разговаривать, и непременно буду жаловаться на произвол! Матка боска, вламываются, пугают моих родственников, стреляют! Ты… Вы еще пожалеете!

– Непременно.

Жестом остановив унтера, дернувшегося к Юзефу с профилактической оплеухой (отчего последний опасливо вжал голову в плечи), корнет не спеша достал револьвер. Ласково улыбаясь побледневшему хозяину, он пояснил:

– Вчера умер солдат. Я его почти не знал, но он был МОЙ солдат, и мне очень печально от его смерти. Понимаете, пан Юзеф?

Выбив все патроны, офицер зарядил обратно только один, напоказ и с дробным треском крутанул барабан. Подойдя поближе к вспотевшему хуторянину, взвел курок и уткнул ствол ему в правое бедро.

– Меня интересует следующее. Кто вчера приходил? Где и когда их следует ждать в очередной раз? Где то, что они притащили?

– Я… я не понимаю, о чем?

Клац!

С досадой на лице, корнет пожаловался, переводя ствол револьвера ближе к паху:

– Вот ведь! Палец дернулся. Похоже, пан Юзеф, у вас на один неправильный ответ меньше. Но вы не расстраивайтесь. Патронов у меня хватает.

Юзеф «потек». Да так, что за ним еле успевали записывать. Лысый «родственник» оказался известным в узких кругах уголовником, убегающим от чересчур назойливых полицейских, остальные – местные несуны, отдыхающие от тяжелой и нервной работы у своего знакомого. К сожалению, кто конкретно стрелял (и попал) в пограничников, установить не удалось. Единственное, что стало известно, это имя посредника с той стороны: он договаривался о доставке товара. В ходе откровений всплыл десяток имен и фамилий, правда, кто покупатель, а кто посредник, Юзеф точно не знал. Один тайник нашелся под свинарником, он почти доверху был забит флягами со спиртом. Насчет второго было посложней.

– …прямо по тропинке и около раздвоенной рябины свернуть направо, господин офицер. Шагов с тридцать. Люк под листвой. А что со мной будет, господин офицер? Вы же видите, я добровольно сотрудничаю, это зачтется?

– Разумеется, пан Юзеф. Что дальше? Дальше вас передадут в руки жандармов, как и вашего знакомого, да?