Военный советникъ

Щелкнув каблуками, заинструктированный офицер четко развернулся через левое плечо и строевым шагом покинул кабинет товарища министра внутренних дел – ну были у недавно назначенного шефом ОКЖ генерал-адъютанта Пантелеева свои небольшие пристрастия и особенности командного стиля. Так и что с того? Главное ведь не это, а несколько отчетливых намеков, связывающих успешное выполнение поручения с продвижением по карьерной лестнице. А там кто знает, может и новое назначение воспоследует?..

«Хотя последнее – вряд ли…»

Добравшись до своего кабинета, он оглядел шкаф с аккуратными укладками и архивными коробками, содержимое которых отражало многогранную натуру одного неугомонного аристократа-промышленника.

«Н-да, вряд ли!»

С другой стороны, наблюдение за известным оружейным магнатом, талантливым изобретателем и предприимчивым коммерсантом принесло ему определенную известность у высокого начальства. И даже… гм, незаменимость? Да, пожалуй, именно так. Ведь подполковник Молчанов являлся (без лишней скромности!) наиболее осведомленным человеком во всем, что касалось сиятельного князя Агренева. Хотя, конечно, быть автором всеподданнейших докладов на Высочайшее имя ему пока еще не доводилось. М-да.

«Ну что же, помолясь, приступим?..»

Энергично потерев ладони, Николай Илларионович аккуратно раскрыл стеклянные дверцы и окинул полки внимательным взглядом – все, за исключением самой верхней. Потому что сведения о меценатстве князя для этого доклада почти и не пригодятся. Хм, разве что стоит упомянуть общую сумму его трат на благотворительность за последнюю пару-тройку лет?..

«Так-с, Ковровский промышленный район. Твердых знаний по нему мало, сомнительных и непроверенных сведений много – но на страничку-другую в докладе точно наскребу».

Шлеп!..

«Кыштымский горно-заводской округ…»

Вздохнув, офицер задумался. С одной стороны, там все хорошо – с точки зрения законности и политической благонадежности. Даже, можно сказать, чересчур хорошо: мастеровые агреневских предприятий живут в таких условиях, что работникам других заводов и фабрик остается только завидовать. С другой же стороны, в этом округе хватает мест, куда чужих попросту не пускают. Дескать, коммерческие секреты. Или – чрезвычайно вредное для здоровья производство.

«…особенно для здравия любопытствующих: за пять лет уже три десятка смертей набирается. Сплошь «по неосторожности» или из-за «грубого несоблюдения техники безопасности».

– М-да!..

Надо сказать, что из тридцати четырех «неосторожных» двое были личными агентами Николая Илларионовича, и их потеря стала довольно обидной и болезненной. Хорошие осведомители, знаете ли, на деревьях не растут!..

Шлеп!

«Так-с, пару страниц можно отвести на Челябинский машиностроительный завод и предприятия в Москве. Заигрывания с мастеровыми, устройство библиотек для работников, советы самоуправления, дешевые кредиты, жилье… Все как обычно».

Шлеп. Ш-шух.

– Э, ч-черт!..

Резко пав на колени, хозяин кабинета аккуратно собрал листы, разлетевшиеся из тоненькой укладки с надписью:

«Дальний Восток и Сибирь».

К большому сожалению подполковника, сведения об этих начинаниях бывшего «сестрорецкого затворника» были не совсем полны. Нет, отчетов и рапортов как раз хватало – но в них было много непроверенной «воды», и отсутствовали важные мелочи, без которых понимание не могло быть полным. Взять хотя бы часть так называемых «лесных сторожей» и «лесорубов» неугомонного князя: формально, все они всего лишь наемные служащие, в чьи обязанности, помимо прочего, входит пресечение браконьерства и воровской рубки леса на землях его сиятельства. А по факту…

«По факту мы имеем какое-то количество прекрасно вооруженных и обученных егерей, набранных исключительно из отставных нижних чинов пограничной стражи. Батальон?.. Гм, пожалуй, напишу и «два» – все одно, сосчитать и проверить их толком невозможно».

И это несмотря на то, что эти сторожа вели настоящую войну против манчжурских браконьеров и нелегальных золотодобытчиков всех мастей. Причем действия «простых лесорубов» были настолько эффективны, что даже местные казачки, большие любители пошалить (например, с контрабандой), на земли Русской Дальневосточной компании с подобными забавами более не суются. Парадокс – но с появлением всех этих княжеских лесопромышленных хозяйств, среди местных жителей значительно повысилось уважение к закону! Так повысилось, что вовсе перестали нападать на казенных приемщиков золота и полицейских приставов.

«Но все же выходит так, что у Агренева имеется небольшая личная армия – и этот фактик мы непременно отразим в докладе. Как и то, что он в обязательном порядке включает в состав товарного кредита для переселенцев берданки и револьверы. Хотя насчет последнего…»

Задумчиво пошевелив пальцами, подполковник едва слышно пробормотал:

– Слабенько, очень слабенько. При желании, легко парируется «желанием получить максимальную прибыль». Или – «условно-принудительная реализация устаревшего вооружения по высоким ценам»? Впрочем, какая разница, для доклада сойдет.

Переместив получившуюся подборку материалов на небольшой приставной стол, Молчанов вернулся к бумажным сокровищам.

«Теперь иное. Русская оружейная компания!»

Шлеп!!!

Звук получился солидным – но уж больно увесистыми и пухлыми были три укладки. Сведения по оружейным контрактам и заказчикам, ключевые персоналии компании, перечень того, что хотелось, но так и не удалось узнать… К примеру, жандармов очень интересовала личность африканских контрагентов РОК, размещавших в компании небольшие, но на диво стабильные заказы на винтовки, патроны и различную амуницию.

«Страницы на две-три наберется – так и ладно. Что там дальше, Русская торгово-промышленная?..»

Шлеп!..

В этом случае укладок было вдвое больше – хотя бы потому, что один список заграничных отделений и представителей компании с краткими сведениями-характеристиками занимал полторы сотни листов. Не сильно отставала по объему и подробная справка по тридцати пяти пассажам, отстроенным РТПК в столицах губерний вроде Тулы, Ярославля или Нижнего Новгорода. Хотя, честно говоря, на обычные торговые пассажи четырехэтажные громады походили мало, собрав под своей крышей не только торговые ряды и салоны с самыми разными товарами, но и кинотеатр с приличным рестораном и даже отделение сберегательных касс – а еще обязательную аптеку с хорошим ассортиментом медицинских препаратов. Говорят, иные люди умудрялись весь день в агреневском пассаже провести: утром зашли, вечером вышли – с обновками, довольные, сытые… И с изрядно похудевшим кошельком.

«Надо бы, к слову, проверить эти истории».

Остаток места занимал всего лишь список того, чем же компания торгует. И честно говоря, выходило так, что всем, и со всеми!..

«Да, тут наскоком не возьмешь».

Подумав, он положил четверку пухлых укладок наособицу: сведений и фактов сомнительного свойства в их содержимом вполне достаточно, но вот с доказательной базой… было сложно. Но даже так он мог уверенно «вытянуть» из этих папок как минимум полдюжины страниц доклада.

«Русская аграрная компания».

Сей самый подозрительный агреневский проект как-то незаметно укоренился уже в девяти губерниях, и готовился расшириться еще как минимум на восемь, уже сейчас продвинув молодого аристократа в пятерку самых крупных землевладельцев империи. Также РАК отметилась началом строительства больших элеваторов возле каждого более-менее крупного железнодорожного узла империи, и понемногу становилась заметным игроком на Рыбинской хлебной бирже.

«Быстро растет, даже чересчур быстро. Да-с!..»

Не удержавшись, Николай Илларионович раскинул веревочные завязки и слегка освежил память касательно персоналий некоторых инвесторов, рискнувших вложиться в строительство поистине гигантской сети зернохранилищ и мельниц с самым современнейшим оборудованием:

«Мучной король» Поволжья Антон Эрлангер, неофициальный предводитель украинских меноннитов[11 - Меннонитство – одно из течений в протестантстве; в основе вероучения меннонитов лежат идеи неприменения силы и непротивленчества – меннониты по своим религиозным убеждениям отказываются брать в руки оружие. Украинская и саратовская общины меннонитов контролировали немалую часть хлебного рынка Кубани и Малороссии.] Герман Нибур, его саратовский коллега Виктор Угер, барон фон Мекк и правление Волжско-Камского банка в полном составе. Гм!.. Министр путей сообщения князь Хилков с частью подчиненных, министр финансов Витте и три начальника департамента. А также следующие великие князья…»

Непроизвольно стрельнув глазами в сторону двери, офицер сам себе напомнил:

«…предположительно, конечно же. Но вот насчет младшего брата государя императора великого князя Михаила Александровича – все точно».

Завязав веревочки, жандарм еще раз оглянулся, словно в кабинете мог быть кто-то еще. Вздохнул, подумал, и все же не стал возвращать укладку обратно в шкаф.

«А кто-то еще удивляется, почему на все эти «курсы получения рабочей специальности», вербовочные конторы переселенцев, технические училища, этот его «Ликбез»[12 - Ликвидация безграмотности.] и детские лагеря-интернаты так спокойно смотрят. С такими-то компаньонами!..»

Уже довольно высокую стопку папок пополнили картонки со сведениями касательно Русской всеобщей телефонной компании. Кстати, слово «всеобщая» неплохо характеризовало амбиции основного владельца, как и пунктик насчет обязательного уточнения «Русская». Немаловажным было и то обстоятельство, что папка по РВТК была заметно толще предыдущей – но не за счет каких-то подробностей или важных схем оборудования. Нет, просто треть ее объема занимали жалобы и доносы на директора-распорядителя компании господина Фрейденберга – энергично и с невероятным цинизмом выдавливающего всех конкурентов со специфического рынка телефонной связи. Настойчивая и повсеместная реклама, заманчивые скидки и подарки, исключительно выгодные условия подключения, а главное – вместо барышень, которым надо было диктовать номер нужного абонента, применялось устройство автоматического соединения. Покосившись на край письменного стола, где стоял черный аппарат, Молчанов огладил аккуратную бородку:

«Как бишь там в газетах? «Ваш разговор невозможно подслушать»?.. Ну это, конечно, полнейшая чушь. Но звучит и в самом деле весьма завлекательно».

Но как бы ни пачкали бумагу кляузами и доносами недоброжелатели господина Фрейденберга, какие бы ни прикладывали старания – все было бесполезно. Потому что, во-первых, сей представитель еврейского племени полностью оправдывал свой национальный подход к коммерции, действуя тихой сапой, но напористо и неустанно: сначала компания под его руководством без лишнего шума строила здание АТС и телефонную сеть, затем завозила оборудование и обслуживающий персонал – и только после этого выходила на рынок с предложением. По странному совпадению, к тому времени среди горожан появлялись несколько новых акционеров РВТК (правда акции их, несмотря на высокую доходность, права голоса не давали) – и все как один с немалыми возможностями для лоббирования. Богатейшие купцы первой гильдии, полицмейстеры, градоправители и даже (в отдельных случаях) генерал-губернаторы! Выглядело это открытым подкупом губернской элиты, но оформлено все было так, что отсутствовал малейший повод хоть как-то да придраться. С точки зрения закона, конечно же. А во-вторых:

«…надо бы как-то помягче отразить тот факт, что этому Фрейденбергу покровительствует сама вдовствующая государыня императрица Мария Федоровна. Точнее, не ему, а князю Агреневу… Ладно, над формулировками мы еще подумаем. Да-с, подумаем!..»