Военный советникъ

Название следующих укладок лишь подтверждало, что исключение бывает у любого правила.

«Компании «Кинема» и «Мелодия»…»

Вот тут жалоб и доносов не было – зато список певичек-актрисок и их покровителей был просто-таки устрашающе велик! На Ялтинской киностудии такие склоки и интриги заворачивались, такие страсти бушевали, что постороннему человеку разобраться в них было решительно невозможно. Да и не нужно – иногда ведь чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Кстати, список пайщиков тоже… впечатлял, в общем. Сплошь голубая кровь аристократии и миллионы торговых династий. Ну или высокие министерские чины. А фамилии какие, а титулы?!

«Русская лесопромышленная компания, она же бывшая Лесоторговая».

Вот в этом случае все было чинно и благородно, с самым минимумом доносов. Потому что крупным лесопромышленникам жаловаться на господина Лунева-младшего смысла особого и не было – их больше давило министерство финансов. Высокими пошлинами на торговлю лесом-кругляком, обязательствами по восстановлению вырубленных делянок, или (если нет охоты заниматься саженцами) благоустройством дорог. А для мелких и средних «лесовичков» новая компания выступала настоящим благодетелем, предлагая товарные кредиты в виде локомобиля, колесного парового трактора-трелевщика и пары лесопилок своего же производства. Всех-то условий, что закупать сменную оснастку, жидкое топливо со смазкой и расходный инструмент исключительно у Русской лесопромышленной – заемщикам даже не выкручивали руки насчет принятия в отношении своих работников печально известного среди деловых людей «кодекса Агренева». Печально, потому что далеко не каждый преуспевающий фабрикант мог осилить условия трудового договора, составленного в соответствии с тем самым «кодексом». Все эти ограничения рабочего дня, выплаты по болезни и травме, почасовая плата не ниже определенного уровня… М-да!..

В общем, многие соблазнялись и брали товарный кредит – благо процент по нему был довольно мал. Правда, иных «отказников» или должников все равно начинали мягко выдавливать из дела: тех, кто был особо жаден до барышей, или экономил на своих лесорубах и пильщиках. А у самых непонятливых и вовсе приключался внезапный пожар или какая другая крупная неприятность, с последующим гарантированным разорением. Так что хотя до монополии в лесоторговле РЛК было еще очень и очень далеко, на рынке она чувствовала себя уже вполне уверенно. А в лесопереработке так и того больше – делала уверенную заявку на соискание гордого звания «ведущая в целом по отрасли».

«Автомобильное Московское общество».

Полистав тоненькую папку, подполковник ненадолго задумался. С одной стороны, это начинание князя непременно надо осветить, причем самым подробным образом. С другой же стороны, в акционерах этого общества числится как сам государь император, так и их императорские высочества Георгий и Михаил Александровичи.

– М-да!

Поразмыслив, подполковник все же решил, что августейшим совладельцам не помешают хорошие новости. В частности – что «АМО» на ближайшую пару-тройку лет имеет все шансы стать безоговорочным монополистом на внутреннем рынке Российской империи. Потому что ни один из конкурентов не может похвастаться столь совершенной конструкцией своих аппаратов, а также сетью топливных станций и обслуживающих автомастерских по всем крупным городам. К слову, бензиновыми колонками сильно интересуется «нефтяной король» Эммануил Нобель, и вроде бы он даже почти договорился о приобретении солидного пакета акций… Вот ведь!!! С таким списком августейших пайщиков-акционеров как-то даже и боязно выяснять лишние подробности! В любом случае, место автомобильной компании номер один «АМО» принадлежит вполне заслужено. Как, впрочем, и весьма почетное звание «Поставщик двора Е.И.В.» – других-то таких заводов в империи все равно нет. В плюс шли и курсы вождения для счастливых владельцев или же их доверенной прислуги, разнообразная комплектация и отделка – и самое главное, цены мобилей на любой кошелек и вкус.

«Не стоит забывать и о наличии сразу семи самоходных экипажей представительского класса в личном его императорского величества гараже. Говорят, начальствующий в этом заведении граф Олсуфьев при виде такого подарка едва не умер от счастья…»

Разумеется, вдовствующая императрица Мария Федоровна тоже не была забыта. Как и те из великих князей, кто состоял в приятельских отношениях с двадцативосьмилетним титулованным промышленником – от его «небольших презентов» у иных придворных чинов просто сводило скулы от зависти. Стыдно признаться, но Николай Илларионович и сам питал некую слабость к «Волге-К».

«Гхм. Чертов технический прогресс!..»

Быть может, ему все же стоит отринуть все сомнения и оформить рассрочку в автосалоне? Или же взять кредит в Волжско-Камском банке?.. Впрочем, вместо сияющего лакировкой и хромированными приборами кабриолета можно было приобрести одну из сравнительно дешевых мотоколясок. Да-с! Например, английской или французской выделки. Хотя нет, лучше уж чуть переплатить, и взять «Яка», или же германца из «конюшен» Готлиба Даймлера – тот хоть и отошел в мир иной с год назад, но качество изделий его фирмы оставалось по-прежнему высоким. Пожалуй, ничуть не хуже, чем у тех же мотоколясок Яковлевского механического завода!..

– Н-да.

Вот только выглядели все эти самобеглые конструкции в сравнении с самой дешевой «Волгой» – как лохматый ишак рядом с породистым скакуном. Находясь в некотором расстройстве чувств, Николай Илларионович перенес вторую стопку укладок к первой, после чего прикрыл стеклянные дверки шкафа и направился в соседнюю с кабинетом комнатушку – где некоторое время звенел ключами и тихонечко трещал наборным устройством, открывая массивный сейф.

– Так-с!

Большая укладка, заметно оттянувшая руки Молчанова вниз, надпись имела довольно странную:

«Компаньоны».

Более того, основная часть содержимого сей папки являла собой всего лишь умозаключения и выводы самого подполковника – к сожалению, почти все промышленники и купцы ставили сохранение своих коммерческих тайн выше государственной необходимости и пользы. Нет, были и обратные примеры: взять хотя бы крупнейшего книгоиздателя империи Ивана Дмитрича Сытина. Книжный магнат честно и подробно ответил на все его вопросы, к тому же был необычайно благожелателен. Вдобавок известный меценат подтвердил тот факт, что два его компаньона – князь Агренев и его императорское высочество Михаил Александрович, ограничивают свое участие в издательстве «Сытин и Ко» всего лишь получением ежегодной ренты. Между прочим, оному издательству принадлежит четверть всех серьезных и популярных газет и журналов, выпускаемых в Российской империи! С другой же стороны, все эти печатные издания абсолютно лояльны августейшей семье…

«ФармаМед-Феррейн». А кляуз-то сколько накопилось!..

Пожалуй, совладелец и управляющий сей компании господин Феррейн мог смело соперничать в количестве столь специфических бумаг с господином Фрейденбергом – благодаря неустанным заботам и чернильным трудам владельцев мелких аптек и провизорских заведений. Но и то сказать – как же им не жаловаться, ежели недавно появившаяся компания их планомерно теснила и разоряла? Более низкими ценами, широчайшим ассортиментом, круглосуточной возможностью прямо по телефону заказать (причем с доставкой на дом!) нужный препарат или микстуру?.. А также, что немаловажно, красивыми барышнями и юношами, стоящими за прилавками новых аптек. Как говорится, любой выбор на любой вкус! Но даже этого, возможно, оказалось бы недостаточно для убедительного успеха – если бы среди совладельцев ФМФ не числилась сама вдовствующая государыня императрица Мария Федоровна. Одним словом, надежды частных аптекарей и провизоров на справедливость (в их понимании, разумеется) были абсолютно беспочвенны.

«Всеобщая воздухоплавательная компания».

– Гм!

Когда граф Цеппелин и князь Агренев образовали совместное русско-германское предприятие по строительству и эксплуатации дирижаблей, все только посмеялись – вот уж действительно деньги на ветер! Это что же за размер должен быть у аппарата, чтобы он смог утянуть и пассажиров, и паровую машину с запасом угля и воды? Острили записные шутники, рисовались смешные карикатуры, ходили по салонам обидные анекдоты… Пока с гатчинских верфей не взлетел первый дирижабль серии «Альфа». Ох и шумиха тогда поднялась!!! Да что тогда, если она и по сию пору не улеглась как следует – на обзорные экскурсии над Санкт-Петербургом или Берлином (к сожалению, исполинских покорителей воздушного океана было покамест всего четыре штуки) запись ушла уже на три месяца вперед! Очередь же, что характерно, и не думает сокращаться. А те самые шутники, что так остроумно высмеивали непонятное начинание двух аристократов, теперь на полном серьезе обсуждают перспективы дочерних компаний ВВК – российского Аэрофлота и германской Люфтганзы.

«Одно плохо – нам работы прибавилось…»

Потому что столь перспективной новинкой (вернее, проектной и технической документацией на нее) тотчас заинтересовались разведки сопредельных держав. Особенно Великобритании и Франции. И если джентльмены старались действовать в традиционном русле, то есть путем кулуарных переговоров, подкупа и прочих привычных вещей, то мсье после первых же неудач попытались надавить на союзнические чувства русского генералитета. Те, разумеется, сочувствовали, и обязательно попробовали бы уговорить князя Агренева… Будь последний хотя бы в европейской части империи. В общем, никому из заинтересованных сторон пока не повезло – тем более что отставной генерал германской армии фон Цеппелин перенял у компаньона его отношение к охране коммерческих и промышленных секретов.

«Между прочим, кое-что и в нашем ведомстве не помешало бы устроить так же!»

Впрочем, общие дела с оружейным магнатом накладывали на всех его компаньонов определенный отпечаток: к примеру, те же нефтепромышленники Зубаловы завели солидную вооруженную охрану – и себе, и своим нефтяным полям. А довольно известный инженер, заводчик и опять-таки нефтепромышленник Эммануэль Нобель для всех своих предприятий один в один скопировал правила внутреннего распорядка на Сестрорецкой оружейной фабрике.

«Определенно не помешало бы».

Вздохнув, Николай Илларионович еще немного полистал содержимое укладки, остановившись только на предпоследнем листе:

«Всеобщие энергетические системы». Название-то какое, прости господи! Звучит звонко, а в сущности – ничего толком и не понятно. Зато вот с сомнительными фактами из прошлого директора-распорядителя компании господина Лодыгина все более чем хорошо. Сочувствовал идейкам «Народной воли», а князь его к себе на службу взял, и даже, говорят, лично хлопотал в Министерстве внутренних дел…»

Список дольщиков сравнительно недавно открытой компании уже привычно внушал уважение. Самые сливки титулованной аристократии, кое-кто из московских купцов и питерских промышленников – и, разумеется, их императорские высочества Георгий и Михаил Александровичи.

– Кхм!..

Закрыв папку, Молчанов положил ее на место.

«Так-с, пожалуй, три четверти доклада уже есть».

Вытянув из темных глубин бронированного хранилища несколько укладок с общей надписью «Военное ведомство», жандармский подполковник тут же вернул первую обратно:

«Ну, это я и так помню. Участие в конкурсах на малокалиберную винтовку и револьвер. Военные подряды?..»

Шлеп.

Еще одна картонка вернулась на место.

«Основные моменты приведу на память, будет вполне достаточно».

Последняя укладка была самой потертой – потому что бралась в руки чаще всего. Приятели или просто знакомые оружейного магната в Главном артиллерийском управлении, в Главном интендантском и среди военных инженеров, среди генералитета и руководства Михайловской артиллерийской академии. С кем-то он вел постоянную переписку, с другими общался от силы раз в год, а с третьими был знаком лишь заочно – но это ничуть не мешало самому плодотворному сотрудничеству. Кстати, после того как Александр Яковлевич обосновался на Дальнем Востоке, тамошним связистам заметно добавилось работы! В особенности это проявилось после того, как Военное ведомство объявило конкурс на пулемет для армии и флота, а также решило устроить войсковые испытания для грузовых автомобилей и колесных тракторов-тягачей.

«Телеграфисты еще ладно, им хотя бы не надо с сумкой наперевес бегать по адресам. А вот почтовикам определенно приходится нелегко – в иные месяцы корреспонденция князя измеряется мешками…»

Отложив укладку в сторонку, Молчанов чуть наклонился, пробегаясь глазами по своим бумажным сокровищам, после чего дополнил отдельную стопочку из папок еще одной, посвященной Морскому ведомству. Вернее, отношениям меж целым ведомством и всего лишь надворным советником Агреневым.

«Все тот же гренит, работа над взрывателями новой конструкции и снарядами с тонкими стенками, кое-какие электромеханические приборы и торпеды – хотя последнее, это скорее его компаньон Гейслер… Пожалуй, страницы в две уложусь».

Оглядев солидную «пирамиду» укладок на приставном столике, подполковник вернул маленькую стопку отобранных папок в сейф (все равно за написание доклада он сядет завтра), и произвел в уме нехитрые расчеты.

«Немного не хватает. Что же, добавим про сношения с иностранными промышленниками и перечислим всю его благотворительность. Затем осветим отношения с военным министром Ванновским, позволившие коллежскому асессору[13 - В переводе на армейские звания – капитан или ротмистр.] довольно быстро стать надворным советником[14 - В переводе на армейские звания – подполковник.]. Хм, а ведь года через три, пожалуй, он и в коллежские советники[15 - В переводе на армейские звания – полковник.] может выйти?»

Закрыв и опечатав сейф, хозяин кабинета еще немного поразмыслил:

«Напоследок пройдемся по международным стрелковым турнирам в «Колизеумах» и автомобильным пробегам на дальние расстояния… Кстати, и велосипедным тоже! М-да, что-то больно шедевральный доклад получается – прямо-таки «Война и Общество» графа Толстого, не меньше».

Смежив ненадолго веки, подполковник легонько помассировал переносицу.