Записки о Русско-японской войне

Деятельность кавалерии, во весь период войны на европейском театре, за самыми малыми исключениями, была неудовлетворительная и не самоотверженная.

Деятельность артиллерии, отличная и самоотверженная на кавказском театре войны, во многих случаях на европейском была неудовлетворительною. Были случаи отступления батарей после первых ранений ничтожного числа чинов.

Многие крупные начальствующие лица не соответствовали своему положению. Особенно мало выдающихся начальников было в кавалерии и артиллерии.

Деятельность штабов и в частности Генерального штаба была неуспешна. До боя писали слишком много, в бою терялись и забывали доносить о крупных фактах и ставить в известность о происходящем своих подчиненных. Связь во время боев по фронту и в глубину была недостаточная. Разные роды оружия мало помогали друг другу. Вся тяжесть боя лежала почти исключительно на пехоте.

Деятельность интендантского и санитарного ведомств во многих случаях была малоуспешная.

Достаточно прочной связи с тылом – Румынией (железной дорогой, хотя полевого типа) не было организовано. Этапных войск не было. С наступлением распутицы подвоз к армии запасов разного рода весьма затруднился. Богатые местные средства не были использованы в должном порядке.

Отношение войск и войсковых начальников к болгарскому населению не было во всех случаях гуманным и справедливым. Уплата за все забираемые продукты, при беспорядочно поставленном вопросе о фуражном довольствии, производилась неправильно или вовсе не производилась. Беспорядки и разгул в тылу армии были большие.

При спешном движении вперед недостаточными силами нам приходилось очищать уже занятые нами местности, причем население, восторженно встречавшее нас, как освободителей, при обратном появлении турок или бежало за нашими отступавшими войсками или избивалось турками.

В результате произошло временно общее разочарование: мы разочаровались в болгарах, стали хвалить турок и обратно.

Как и в Восточную войну 1853–1855 гг., мы не были сильны в маневрировании, и наступной бой во многих случаях, особенно под Плевною, велся неумело. В обороне были сильны. Нам много помогало то, что турки еще менее нас были подготовлены к ведению наступательных операций, дружно согласованных на всем театре военных действий. Иначе в августе и первой половине сентября наше кордонное расположение (полукругом) в Болгарии легко могло быть, до подхода подкреплений, прорвано, и мы были бы вынуждены к отступлению за Дунай. Соперничество турецких вождей, их неспособность вместе с вмешательством в военные дела Константинополя выручили нас из беды. Несмотря на все эти неустройства и недостатки, наша армия разбила турецкие войска, захватила в плен целые турецкие корпуса в Плевне, под Шипкою, в Карсе и победоносно дошла до стен Константинополя.

Турецкая война 1877–1878 гг. была последней большой войной, веденной Россией в XIX столетии. Но нашему военному самолюбию, вслед за победоносной войной с турками, был нанесен в 1879 г. чувствительный удар в Средней Азии. Усилившиеся грабежи туркмен, перенесших свою деятельность даже в Красноводское приставство, вызвали необходимость снарядить особую экспедицию в туркменскую степь. Начальником войск был назначен опытный военачальник ген. Лазарев. К сожалению, смерть его накануне выступления отряда из Атрекской линии к крепости Геок-Тепе отдала власть в руки старшего за ним ген. Ломакина, совершенно не соответствовавшего этой роли. Экспедиция окончилась полной неудачей. Войска наши дошли до Геок-Тепе, штурмовали эту турецкую твердыню, весьма слабо укрепленную, но не могли овладеть ею. В штурме участвовали отборные кавказские войска. С большими потерями, оставив в руках туркмен несколько сот наших скорострельных ружей, мы отступили к укреплениям Атрекской линии. Потребовались большие усилия и сформирование значительного, по азиатскому масштабу, отряда, чтобы поправить дело. Высокоталантливый и исключительно энергичный ген. Скобелев, после тяжелой борьбы, одолел туркмен и овладел Геок-Тепе.

Во время этой экспедиции мы при ночных вылазках туркмен, подавляемые их многочисленностью, после резни холодным оружием, два раза понесли серьезные неудачи, потеряли три орудия и знамя одного из славнейших кавказских полков[9 - Из знаменитой роты уцелело 14 чел. Знамя находилось в передовой траншее. Командир батальона, командир роты и субалтерн-офицер были изрублены.].

Но Скобелев успел внушить каждому из участников, что, как бы тяжко ни складывались наши дела, мы будем бороться до последнего человека, и мы победили.

Ахал-Текинская экспедиция показала, однако, что то время, когда отряды в несколько рот под начальством генералов Черняева и Кауфмана одерживали победы над многочисленными скопищами туземцев, – прошло.

Туркмены, независимо от храбрости, вооружились отбитыми у нас берданками и нанесли нам серьезные потери. Из осаждающего Геок-Тепе небольшого корпуса войск, боевая сила которого не доходила до 5000 штыков, мы потеряли убитыми и ранеными около одной тысячи человек.

Наконец, последним боевым столкновением наших войск в XIX столетии было дело на р. Кушке в 1885 г., когда наш малочисленный отряд нанес поражение афганцам, с потерею всего 43 человек.

Война с турками в 1877–1878 гг. окончилась возвращением нам устьев Дуная и присоединением Батума и Карса.

В XIX столетии в борьбе с Турцией мы начали ставить на первом плане задачи освободительного характера по отношению к различным народностям, населявшим Балканский полуостров и подчиненным Турции. Такая деятельность слишком близко соприкасалась с интересами Европы, которая и дала России отпор: военный под Севастополем, и дипломатический на Берлинском конгрессе. Неясность ставленных нами на Балканском полуострове целей ухудшила положение. За заботами о судьбе народностей Балканских государств забывались насущные интересы России.

Поэтому результаты, достигнутые нами на Черном море в XIX столетии, не соответствовали принесенным жертвам.

В течение трех войн XIX столетия с Турцией, мы выставили 1 700 000 бойцов, довели силу армии в 1878 г. до 850 000 чел. и потеряли убитыми, ранеными, без вести пропавшими 126 000, больными 243 000, а всего 369 000 чел. Если же принять в расчет, что нами в течение Восточной войны было выставлено 1 300 000 бойцов и мы потеряли убитыми, ранеными и без вести пропавшими 120 000 чел. и больными 220 000, то приобретение Черноморского побережья, устьев Дуная и права иметь на Черном море военный флот обошлось нам в три миллиона выставленных в поле бойцов, потерявших в боях до 250 000 и от болезней до 450 000 чел. И несмотря на такие жертвы ворота в Черное море остались для нас закрытыми и отворенными для наших возможных врагов. В 1878 г. мы, можно сказать, уже владели этими воротами, а ныне эти ворота охраняются против нас не только турками, но и немцами. Задача по ограждению выхода в Черное море перешла на XX столетие.

Для овладения Кавказом в XIX столетии потребовалось вести две войны с Персией и 62 года борьбы с кавказскими горцами. Наконец, дабы войти в наши настоящие границы в Средней Азии, мы вели наступательные экспедиции в Азии в течение 30 лет.

Боевые действия наших войск на Кавказе и в Средней Азии ознаменовались многими славными подвигами. На Кавказе мы встретили особенно храброго противника и вели исключительно тяжелую борьбу с природою, при слишком явном превосходстве нашей военной силы над неорганизованными силами противников. Эта борьба в военном отношении не представляла тех трудностей, с каковыми были сопряжены войны, обеспечивающие выходы к морям Балтийскому и Черному. В период военных действий в Средней Азии с 1847 по 1881 г. мы одновременно выставляли в поле не свыше 15 000 человек, всего было выставлено нами до 55 000 бойцов, потери же убитыми и ранеными не достигали 5000 чел. и 8000 больных.

Наши задачи по отношению к Кавказу и Средней Азии могут быть признаны законченными в XIX столетии. В дальнейшем изменении границ, как будет то ниже указано, надобности не встречается, и такое изменение потребовало бы серьезной борьбы с Турцией, Персией, Афганистаном и, вероятно, Англией. Но особенности кавказского и среднеазиатского населения требуют самого внимательного отношения к их положению и твердой власти на месте. В противном случае мы должны ожидать еще внутренних волнений и восстаний и не только в целях национальных, но и религиозных.

По отношению к Дальнему Востоку в XIX столетии надо отметить те же миролюбивые отношения к Китаю, как в XVIII столетии. На протяжении 9000 верст мы мирно жили с китайцами почти в течение двух столетий.

Несмотря на ничтожную военную силу, которая содержалась нами в Сибири, в течение XIX столетия мы произвели значительные изменения в восточных границах России.

За XIX столетие Россия утратила владения в Америке, уступив их за ничтожное денежное вознаграждение американцам. Мы уступили также Курильские острова Японии в обмен (почти насильственный) за южную часть Сахалина. В то же время мы присоединили к своим владениям Камчатку, Амурскую область, Уссурийский край и Квантун. Уссурийский край приобретен нами по Пекинскому договору 1860 г., и этот край составил как бы вознаграждение России за содействие Китаю при заключении Пекинского договора с англичанами и французами, после занятия ими Пекина. Равно и наше вторжение в Маньчжурию как бы составило вознаграждение за посредничество и заступничество за Китай, после несчастной для него японско-китайской войны. Таким образом, в то время, когда выход России к морям Балтийскому и Черному потребовал работы нашей вооруженной силы в течение двух столетий и стоил нам тяжелых жертв убитыми и ранеными, мы вышли в 1897 г. к Великому океану без пролития крови. Но столь легкая победа носила в себе и зародыш поражения.

В течение XVIII и XIX столетий расширение территории сопровождалось постепенным изменением начертания границ на всем протяжении, за исключением большей части границы с Китаем, которая от долины р. Катуни до устья р. Шилки оставалась неизменною в течение двух столетий.

Усилиями армии западная граница сравнительно с 1700 г. отодвинута от Москвы вместо 450 верст более чем на 1000 верст.

На северо-западе и на юге мы дошли за два столетия до естественных рубежей: морей Балтийского и Черного. В то же время со стороны Кавказа и Средней Азии мы выдвинули свои границы далеко вперед.

За два столетия внешние войны, в целях выхода к морям Балтийскому и Черному, сопровождались следующим напряжением сил.

По выходу к Черному морю в борьбе с Турцией участвовало 3? миллиона бойцов, и мы потеряли до 750 000 человек.

По выходу к Балтийскому морю в борьбе со Швецией участвовало 1 800 000 человек, и мы потеряли до 700 000 человек.

Уже эти цифры указывают, каких жертв мы должны были ожидать при стремлении прочно стать на берегах Великого и Индийского океанов, если бы на русскую армию были возложены эти задачи в XX столетии.

Расширение пределов России во всех направлениях и выходы к морям Балтийскому, Черному, Великому океану привели Россию к овладению различными народностями, чуждыми и даже враждебными России.

Ныне нашу государственную границу с внутренней ее стороны стало окружать население, недостаточно прочно связанное с русским народом, и в этом отношении наша граница, 1900 г. в военном смысле менее благоприятна, чем была в 1700 г. Если население России и возросло за два истекших столетия с 12 миллионов до 130 миллионов, то необходимо принять в расчет, что в то же время в пределах России и на ее границах ныне находятся свыше 40 миллионов народностей, частью родственных русскому населенно по племенному составу, но чуждых по религии и историческому прошлому, частью чуждых как по происхождению, так и по религии.

В течение двух столетий мир продолжался 71? года. В остальные 128? ведено 33 внешние и 2 внутренние войны.

По политическим целям, для поддержания которых предпринимались отдельные войны, последние разделяются так:

1) для расширения пределов – 22 войны, занявшие в общей сложности 101 год борьбы;

2) в целях обороны – 4 войны, занявшие в общей сложности 4? года борьбы;

3) в интересах общественной политики – 7 войн и 2 похода, занявших в общей сложности 10 лет борьбы;

4) внутренних ведено – 2 войны, потребовавших 65 лет, и

5) усмирений бунтов было 5, потребовавшие 6 лет военных действий.

Войны истекших двух столетий привлекли к бою около 10 миллионов людей, из них около ? потеряно для народа, в том числе убитых и раненых почти один миллион.

Изменение боевого состава армии (без ополчения, второстепенных команд и запасных частей) с 1700 по 1900 г. шло в следующей постепенности:

В 1700 г. на двенадцать миллионов жителей было 56 000 войск боевого состава, т. е. 0,47 % всего населения.

В 1800 г. на 35 миллионов – 400 000, т. е. 1,14 %.

В 1900 г. на 132 миллиона – около 1 миллиона, т. е. 0,75 %.

К сему следует присовокупить, что в 1700 г. армия только формировалась и что уже в ближайшие годы численность ее боевого состава возросла до 150 000, т. е. на l,3 %.

Таким образом, независимо от изменения самого способа комплектования войск (воинская повинность, вместо рекрутских наборов) участие населения в пополнении рядов армии, несмотря на постепенный рост последней, к началу XX века оказывается почти на половину меньшим, нежели сто и двести лет тому назад. Вывод этот тем более знаменателен, что в 1700–1710 гг. армия не достигла еще своего полного развития, а в 1800 г. была значительно уменьшена в своем составе реформами Императора Павла Петровича.

Разница между мирным и военным составами войск впервые резко выразилась в 1855 г., но исключительно по случаю Восточной войны.