– Не-а, – помотал он лицом. – Наверное, ещё не проходили.
– Допустим, ты испугался, – вкрадчиво предположила тётка.
– Ну, допустим, – согласился Джим.
– Ты с перепугу нанёс удары парням, от которых они упали? – вкрадчиво спросила она.
– Угу, – признался Джим.
– Тогда на-ка вот, подпиши, где галочка, – женщина положила перед ним лист и ручку.
Джим поставил подпись.
– Всё равно превышение необходимой самообороны у тебя есть, – тяжко вздохнула Эмма, забрав документ. – Переломы двух челюстей и нос ещё сломал. Это называется тяжкими телесными повреждениями.
– И что? – Джим на самом деле испугался.
– Ничего, – пожала она плечами. – Заживёт. А тебя будут судить, судимость у тебя, считай, уже есть. Твоему отцу сообщили на службу, он едет за тобой. Подождёшь его в камере.
– А потом? – уточнил он.
– Поедете домой. Ты до суда под домашним арестом, – пояснила добрая тётка. – Ты же малолетка, не в тюрьму ж тебя сразу сажать, – она сняла трубку с телефона, постучала по рычагам и властно проговорила. – Забирайте.
В кабинет вошёл полицейский и сказал Джиму:
– Встать. На выход.
* * *
Полицейский отвёл Джима на первый этаж к стоящим в ряд четырём клеткам и сказал заходить в одну из них. Джим прошёл и уселся на узкую лавочку, коп за ним с лязгом запер дверь. В клетке Джим сидел один, впрочем, почти все они пустовали, только в дальней лежал на лавке какой-то парень. Похоже, что спал.
Все камеры просматривались дежурным, и Джим решил не нервничать хотя бы с виду. Он настроился просидеть там очень долго, но через четверть часа к дежурному подошёл папа Пауль. Вдвоём они прошли к клетке Джима, полицейский отомкнул дверь и сказал:
– На выход.
Вместе они дошли до выхода, и коп проговорил:
– Больше не попадай сюда, мальчик. Прощай.
– До свиданья, – вежливо ответил Джим.
Парень в форме хмыкнул и ушёл на пост. Джим сел рядом с папой на переднее сиденье внедорожника, рулил, конечно, Пауль. Он отъехал от участка и проворчал:
– Вот тебя угораздило!
– Они первые начали, – буркнул Джим.
– Ты мог обойтись без переломов?! – воскликнул Пауль.
– Бил, как умею, – пожал плечами Джим. – Я просто устранял угрозу.
– Ну, не целил бы хотя бы в головы! – возразил отец.
– В корпус, что ли? – уточнил малой серьёзно. – Но я же не хотел их убивать!
– Да уж, – вздохнул Пауль. – Похоже, что это судьба. С судимостью тебя не возьмут на работу в солидную фирму. Тебе придётся остаться на Ровенте навсегда.
– Я и не собирался улетать от Георга! – проговорил Джим.
Папа хмыкнул, помотал головой, но ничего не сказал. До дома доехали в молчании. Отец высадил Джима, а сам поехал опять на службу. Джим печально поплёлся домой, думая про себя:
«Похоже, в школу я больше не пойду. Заметит Алиса или ей всё равно»?
Он грустно вздохнул, жалея себя, и отправился в мастерскую. Надо же чем-то себя занять, и надо постараться побольше сделать, а то его посадят, так папка останется совсем один.
Джим проводил в мастерской время по максимуму и не заметил, как прошли два дня. Вечером за ужином папа Пауль сказал ему:
– Суд завтра в десять, – он смущённо добавил. – Я должен это сказать, постарайся выспаться. Я поеду с тобой, парень, не надо нервничать.
– Да, папа, – ответил Джим.
Он честно не понимал, чего такого совершил, потому и бессонницей от нервов не мучился, выспался нормально. После утренних процедур завтрак, до полдесятого работал в мастерской с отцом, ему дали на службе отгул.
Пауль велел Джиму заканчивать. Они завершили дела в мастерской и направились к внедорожнику. Папа оставлял его во дворе, в ангар не загонял, потому просто сразу сели и поехали.
Пауль вёл машину сдержанно пристойно, а то не хватало только нарушать правила по дороге в суд. Здание районного суда располагалось на значительном удалении, ехали минут двадцать.
По пути молчали, говорить никому не хотелось. Только когда встали уже, папа сказал Джиму:
– Не бойся, всё будет хорошо.
Джим кивнул и вышел из машины. Вдвоём они прошли в здание и представились дежурному в полувоенной форме в фойе. Тот их отметил и назвал номер кабинета, где будет слушаться дело Джима.
Пришлось подниматься на второй этаж, и на лестнице Джим папе сказал:
– Странная какая у него форма.
– Приставы, – ответил Пауль. – Они охраняют тут всё.
Джим запомнил новое для него слово, оставив зарубку на будущее разобраться с этим понятием подробнее. Они подошли к нужным дверям, Пауль сразу потянул за ручку и, пропустив вперёд Джима, зашёл в кабинет.
Рослый парень в такой же форме, что и на парне у входа, весело проговорил:
– Привет! А вы, наверное, подсудимый с папой?
– Да, Джим и Пауль Горькие, – сказал отец Джима.
– Тогда, Джим, присаживайся вон на ту скамейку, – распорядился пристав, указав ладонью на открытую клетку. – А Пауль пусть выбирает место в зале.