Учебники Судьбы. Один за всех

Она обращалась к своим соседям по комнате. Странно даже: девчонки залезли в кибитку той же компанией, что и жили в общаге. Так прям сдружились?

А он сюда за кем полез?

Да как обычно: искал, где место осталось, потому что проворонил посадку, мысленно прощаясь с Дормвасом и ментором Фридхольдом. Вот и ехал теперь с кем попало. А ведь, как научил первый год, случайности здесь всегда имеют последствия…

Что ж, Юрка надеялся, на этот раз всё обойдётся: отъезд проходил второпях, мало оставалось времени на сборы. Должны же быть поблажки!

Солнце стало светить с другой стороны. Либо они повернулись и едут обратно, либо уже вторая половина дня. Когда-то давно, словно в параллельном мире, дед Макар катал их на лошади, пока остальные детдомовцы собирали облепиху в полях – обязательное мероприятие середины сентября. Лошадь еле плелась, но и то перегнала бежавшего в сельский магазин мужичка. Так что при хорошей скорости, по расчёту Юрки, они уже отдалились километров на сорок от Дормваса. Везут ли их снова на пристань? Нет, вряд ли. В конце лета добрались с причала до общежития очень быстро – и часа не прошло. Значит, их везут на заселение в закрытом доме? Порой Юркины страхи доходили до того, что он представлял очередным Учебником книгу ужасов Стивена Кинга. Недавно по телику крутили сериал «Лангольеры» – вот уж с кем бы точно не хотелось встретиться на второй год обучения! Ну, а мало ли?! Вдруг их новый ментор способен и такие испытания устраивать?

Юрка успокаивал себя тем, что Стивен Кинг – писатель современный, а здесь обучение ведётся уже с давних пор. Не повезёт, если окажутся в средневековой сказке или античном мифе про минотавра или про горгону Медузу!

Так тревожные мысли и не отпускали. Долгая поездка и безделье изнуряли тело и душу. Девчонки не уставали задорно болтать, обсуждая всё подряд: одноклассников, прошлую жизнь до Школы, основные события на острове Нирадеспер, и к последнему часу поездки уже смеялись вовсю над простоватыми поселянами, пасущими свиней и гусей. Наконец, придумали даже игру:

– Собака!

– Со… Ах ты, собака! Я её первая увидела!

– А я первая крикнула! Бе-е-е!

– Итак, у Кристины пять собак, у Сони четыре, у Ха Ли одна, а у меня – три. Но скоро, я чувствую, мне встретится очень крутая…

– Собака!

– Окей, у Кристины шесть собак…

Юрка улыбнулся. Почему у него не получается вот так же завести друзей, чтобы мило и глупо отдыхать? Что здесь, что в детдоме…

Наверное, он слишком много времени проводит внутри себя вместо того, чтобы следить за миром вокруг. Хотя сначала вроде даже всё шло хорошо: появился друг по имени Фред, смешной мальчишка, похожий на Уолли из мультика, в зимней шапочке с помпоном и в очках. Но тот оказался из породы хищников. Друг должен стоять за друга горой, ведь так? Вот только гора не может стоять на болоте…

– Остановились, – с ноткой недопонимания заметила Ракель, тоже случайно подсевшая в последнюю кибитку.

– Нас прямо тут, в поле, обучать начнут? – удивилась Акеми, светловолосая девочка с голубыми глазами.

Приготовившись к худшему, подростки заставили себя взбодриться: пара шлепков по щекам и потирание ладошек помогло многим.

Но ничего не происходило. Они просто стояли, будто попали в пробку.

Юрка боялся, что сейчас начнётся безумие всеобщего ворчания. Он видел это по недовольным лицам. Да, ехать четыре-пять часов куда-то можно без проблем, но стоять даже пять минут для многих невыносимо.

Чувствуя на себе ответственность мужчины (второй представитель тихо посапывал в дальнем углу), Юрка решился выглянуть наружу с задней стороны кибитки. С силой откинув правый тяжёлый кожаный завес, он расширил границы видимости – не помогло. Одно лишь поле, пастухи, овцы и…

– Собака! – крикнула радостная Акеми, увидев её из-за того, что мир вокруг стал чуть больше щёлочки меж шкурами.

Юрка, не решаясь спрыгнуть, вытянул шею и попытался дотянуться до пространства слева от кибитки. Увидел поля, речку вдали, соседнюю повозку, ещё одну и самую первую, которая остановилась рядом с конным патрулём.

– Застава! – крикнул Юрка спутницам. – Таможня вроде. Или не таможня… Не знаю, как это тут называют, но они что-то ищут в телегах!

Потому ворчание и не началось. Проверки никто не любит – у каждого есть скелеты в шкафах. Вместо недовольного шума в кибитке родилось тревожное молчание. Каждый молился своим богам или читал заученные строки первого Учебника.

В один миг та же задняя полоска просвета меж шкурами вдруг явила взорам пожилого мужчину с седой бородой эспаньолкой, торчащими в сторону длинными усами и в странной одежде: в кожаном жилете, с пышными рукавами на рубашке и с белоснежным жабо вокруг шеи.

– Qui devrions-nous prendre dans ce chariot[1 - франц. Кого взять из этой повозки?]? – спрашивал он кого-то рядом с собой на незнакомом Юрке языке, по акценту напоминавшему французский.

Внутрь заглянул второй незнакомец, смешной, как Пьер Ришар: копна нечёсаных светло-рыжих волос, ясные голубые глаза с притязаниями на уважение окружающих, крупный широкий нос и сморщенный лоб, хотя обладатель его пока и не думал хмуриться, а был в прекрасном расположении духа. Он всем приветливо помахал рукой, как старым друзьям, с которыми только вчера расстался, и внимательно осмотрел каждого.

– Celui-ci, – уверенно произнёс смешной человек и указательный палец направил в сторону Юрки. – Avec deux cowlicks ? l'arri?re de la t?te[2 - франц. Вот этого. С двумя вихрами на затылке.].

Не предполагая больше страшных сюрпризов после появления милого персонажа, Юрка уже расслабился и просто ждал, когда с формальностями будет покончено.

Но указательный палец! Что это значит?! Юрка же не вождь – близко нет! В прошлом году, правда, его временно назначали казначеем. Деньги, правда, успели закончиться. Неужели сейчас потребуют их вернуть?

Пожилой мужчина с усами смотрел на него в упор и сказал: «Сортир[3 - Sortir (франц.) выходи, вылезай.]».

Именно так Юрка и услышал. И с этими словами оба незнакомца дружелюбно выманивали его ладонями.

– Нет, я не хочу! Я… потерплю… – пытался объяснить Юрка, не желавший быть и здесь изгоем. Все, значит, в телеге останутся, а его зачем-то отправляют сходить по-маленькому!

Но упрямство двоих мужчин не знало границ. Усатый уже потянулся за шпагой, чтобы угрозами заставить мальчика выйти. Пьер Ришар замахал на того и стал что-то щебетать по-своему. Шпагу убрали, но оба более требовательно подошли к выманиванию Юрки. Тут уже не только «сортир», а сотни разных слов сыпались, непонятные, громкие.

Юрка вспомнил, как однажды, проезжая зайцем в городском автобусе, наткнулся на несговорчивого кондуктора – тот заставил водителя притормозить и не ехать дальше до тех пор, пока безбилетник их не покинет. В первую минуту началось противостояние: наглость столкнулась с принципиальностью. Во вторую минуту подключились остальные пассажиры – вот тогда и стало невмоготу. Люди любят двигаться и ненавидят ждать. Бабушки с сетками и авоськами, женщины с маленькими детьми, старики в серых пиджаках – все встали на сторону кондуктора и грозно требовали, чтобы Юрка вылез.

Что ж, место изменилось, но люди вряд ли… Юрке не хотелось дожидаться того момента, когда на него начнёт орать Кристина и её подруги, поэтому он, на всякий случай захватив свою сумку первой необходимости, перелез через бортик и спрыгнул к незнакомцам.

– Так чего нужно? Сказал же, что не хочу в туалет!

Только успел он высказаться, как услышал позади скрип – телега тронулась дальше, а ему на плечи, больно сжав их цепкими пальцами, легли тяжёлые мужские ладони.

Жюльен Сорель

Конечно же, они с Илоной ехали в одной кибитке.

Жюль не мог сказать, что влюблён в неё. Он в принципе не мог с уверенностью сказать, что такое любовь. Каждый раз чувства приходили особенные.

Началась агония в голове ещё с детского сада, когда Жюль увидел девочку с выразительными чёрными глазами и такого же цвета волосами, похожими формой на цветок колокольчик. Нечто милое заставляло всякий раз робеть и заикаться, а потом пропало вместе с большинством воспоминаний о садике.

В начальной школе стукнуло внезапно и поразило насмерть, как сосулька, слетевшая с крыши. Одно лишь имя – Сандрин. Нечто из смеси леденцов и величия. Маленький Жюль влюбился заочно, ещё не встретив будущую одноклассницу, проболевшую первые недели учебного года. Но даже знакомство с коротконогой, слегка пухлой Сандрин с рыжими волосами под каре ни капли не пролило на огонь бушующих чувств. Чего не скажешь про последний год в начальной школе, когда судьба или шутник Амур сделали так, что к ним в класс перевели волшебную Моник. Увидеть её и не влюбиться значило только одно – ты ослеп, глядя на безукоризненную красоту. Мальчишки шептались о ней в коридорах, девчонки набивались к ней в подружки. Заговорить с Моник было всё равно что взлететь на Парнасе к богам и услышать их волю.

Сандрин в мыслях тускнела, как глянцевая обложка под солнечными лучами: чем дольше, тем больше. В конце концов ему даже стало стыдно за былые чувства, словно он любил крокодила из болота. Жюль огрызался, когда ему напоминали, как он сох по Сандрин и всем подряд твердил, насколько та прекрасна. Помутнение от Моник же стало массовым. У Жюля и надежды не было хотя бы раз проводить её до дома, так как рядом вечно оказывались то спортсмены, то подружки, то все вместе.

Жюль был одиноким. Он любил девчонок. Именно из-за этого мальчишки и прибавляли к его имени прозвище «Сорель». Они не понимали его и недолюбливали.

Их же увлечения: тачки, футбол, рыбалка, компы – были неинтересны Жюлю. Они словно вытесняли тебя, растворяя в марке автомобиля, наградах клуба или гигах оперативки. Жюль любил слушать сплетни, читать новости про эпатажных звёзд, слушать в наушниках по двадцать раз один трек перед сном, уткнуться носом в плюшевого медведя, когда всё вокруг шло не по-человечески.

Да, Жюль был одиноким, пока не оказался на острове Нирадеспер. Там все одинокие собрались вместе. И в первую очередь Жюль попробовал наладить контакты с девчонками. На корабле он бросался от одной незнакомки к другой, пока не встретил Илону.

Они нашли друг друга, хотя ни он, ни она не чувствовали любви. Назвать бы это дружбой, но говорят, что между мальчиками и девочками старше начальной школы её не бывает.

Чем бы это ни было, Жюль всегда спешил поделиться с Илоной лучшим, что находил, и неуклонно следовал за нею, куда бы она ни пошла. Вот и сейчас они вместе ехали в одной из кибиток навстречу новым приключениям.