Морские рассказы. Избранное. Издание второе, переработанное

– Выброска у тебя где? – проорал Колян офонаревшему матросу.

– Так вот же она, – растерянно протянул её Коляну парень из Манзовки.

Колян выхватил у него выброску и, распутывая её, побежал по трапу вниз на причал. Мы с Серёгой кинулись вслед за ним.

Между бортом и причалом было месиво из мазуты, палок, щепок и различного мусора. Среди этого срача виднелся спасательный круг, и в середине него просматривалась голова человека.

– Держи кончик, – прокричал Колян голове и бросил гашу в это месиво.

Увидев, что за гашу ухватились руки утопающего, мы начали тянуть его вверх. Хоть и худой был этот Васильич, но говна в нём было приличное количество. Втроём мы еле-еле вытянули его на причал.

Когда замазученное тело выбралось на край причала, то все бросились к нему. Но не тут-то было. Тело было скользкое и мерзкое от облепившей его мазуты. Руки непроизвольно с омерзением сами отстранились от него, а осклизлое тело только и мычало:

– Бля… Суки… Вы где шляетесь? Так и сдохнуть можно. – Откуда-то из-под слоя мазуты неслись невразумительные междометия.

Тело еле-еле поднялось и, шатаясь, побрело к трапу. Мы, онемевшие от такой благодарности, только смотрели ему вслед. А оно, оставляя за собой дорожку мазута, стало карабкаться вверх по трапу.

Колян только прокричал ему вслед:

– Смотри, с трапа ещё не навернись, – но тело Васильича разразилось в ответ благим матом.

Мы ещё немного постояли на причале, очистили от мазута выброску и разошлись по каютам.

Вот так и прошёл тот знаменитый вечер, когда мы спасали третьего механика и праздновали день рождения Вадима.

После того как меня в семь часов поднял вахтенный моторист, проснулся и Колян. Он со стоном перевернулся на своей кровати:

– Ой, башка что-то болит! Просто раскалывается.

Хотя он с нуля до четырёх стоял вахту, вид у него был такой, как будто он вообще не спал.

– Не могу больше, – стонал Колян. – Башка точно лопнет! Надо что-то выпить. Иначе сдохну.

Он выбрался со стонами из кровати, вышел в коридор и постучался в соседнюю дверь, к Серёге. Вскоре послышалось, как тот вышел и недовольно пробурчал:

– Чего надо? – Чувствовалось, что Серёга очень недоволен.

– Надо вот. Голова болит, – заискивающе, с страдальческими нотками в голосе канючил Колян.

После недолгого молчания послышалось:

– Сейчас.

Дверь хлопнула, и через минуту разговор продолжился:

– Всё, иди, я тут занят. – Голос Серёги был уже добрее.

Колян ехидненько поинтересовался:

– Ну и как работалось этой ноченькой?

Серёга уже со смехом выпроваживал не в меру любопытного Коляна:

– Иди уже, иди. Я тут ещё немного поработаю и приду на разводку. Если Степаныч что-нибудь спросит, то прикроешь меня, – уже попросил он Коляна.

– Не боись! – бодро ответил тот и через секунду вернулся в каюту с початой бутылкой.

– Вставай, – толкнул он меня и гордо потряс добычей перед моим лицом.

Делать нечего. На работу всё равно бы пришлось вставать. Мы уселись за столом и посмеялись, как это Серёга умудрился «проработать» всю ночь.

Ну, ладно, не наше это дело. Разлили водку по стаканам, морщась от отвращения, выпили и закусили вчерашними остывшими пельменями. После чего я начал собираться на работу.

Иван Степанович, посмотрев на наши опухшие физиономии, сакраментально изрёк:

– Чё, уже успели нажраться? Смотрите у меня, чтобы сегодня работа была! После обеда будем начинать чистить ресивер, а пока идите и вскрывайте его! Подготовьте весь инструмент для чистки.

Вскрыть горловины не составило особого труда. На каждой горловине было по двенадцать гаек. Открутив их, мы притащили вёдра, скребки, робу и сели в ожидании Ивана Степановича, что же он нам ещё прикажет. Лезть сейчас в ресивер, или не лезть, или сделать всё это после обеда? А лезть туда страшно не хотелось.

Двигатель после закрытия на нём воды обогрева ещё полностью не остыл. Потому что обогрев двигателя был закрыт только вечером. Обычно на стоянке температура на нём поддерживалась около шестидесяти градусов, а сейчас она была ещё в пределах сорока.

Я засунул голову в открытую горловину. Ой-ой-ой! Сколько грязи там было! Ой-ой-ой! Вид такой «красоты» напрочь отбил у меня желание посещать столь прекрасное место, а особенно с бодуна.

На разводке пришлось рассказать Ивану Степановичу о «травме», полученной вчера Вадимом. Иван Степанович был человек с понятиями, поэтому он постучался к Вадиму в каюту и в полуоткрытую дверь сказал тому, чтобы Вадим сегодня отдыхал.

Сидим, понурясь, втроём и ждём дальнейших приказаний в курилке. Лезть в ресивер неохота.

Серёга предложил:

– Что это мы тут сидим? Пошли. На палубу выйдем. Воздухом подышим. Да и прохладнее там.

Выходим на палубу. Солнышко светит. Тепло. Ни ветерка. Хорошо!

Вдруг смотрим – мама родная! На наш борт поднимаются по трапу три девушки. Брюнетка, блондинка и рыжеватенькая пампушка.

Что надо этим девчонкам у нас на судне? Мы с интересом наблюдали за ними.

Девчонки, скромно поднявшись на палубу, обратились к вахтенному матросу:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, девушки, – важно ответил вахтенный.

Нечасто это нашему Ваньке из Манзовки приходилось встречать таких прелестных созданий. Его от гордости аж раздуло.

– Чё это вы к нам пожаловали? – Важность из него так и пёрла.

– Мы бы хотели увидеть старшего механика, – скромно произнесла одна из девчонок, первой поднявшаяся на палубу.